– Рана не очень тяжелая, но все же великий хан еще слаб, – набожно перебирая четки, пояснил гостям везир Муртаза-бек, тучный, с круглым лицом и проницательным взглядом маленьких, спрятанных под кустистыми бровями, глаз. – Мой господин и рад бы устроить пир, но пока, увы… Впрочем, вас, достопочтенный синьор Гизольфи, мой повелитель примет, только ненадолго.
– О, злоупотреблять терпением великого хана мы вовсе не собираемся! Просто отдохнем, переночуем и завтра отправимся домой.
– Очень хорошо!
Муртаза-бек и не скрывал своей радости: меньше гостей – меньше проблем, и, хотя молодой Гизольфи и его друзья особых опасений не вызывали, везир все же просил их на время нахождения в замке сдать все оружие, включая ножи и кинжалы.
– Такие уж у нас правила, мои господа! Особенно после этого покушения.
После разговора с везиром, принявшим гостей в западном крыле замка, Марко отправился в пристроенный к донжону дворец, на аудиенцию. Пробыл он у великого хана недолго и вернулся к друзьям.
Гизольфи сразу засыпали вопросами – а как же, любопытно ведь!
– Ну, что там?
– Как великий хан?
– Выглядит он неплохо, – Марко уселся за стол в большой гостевой зале с высокими перекрытиями и камином. Эта зала, как и примыкающие к ней опочивальни, по распоряжению везира, и были предоставлены гостям.
– А мы тут вино пьем, вас, Марко, дожидаючись, – улыбнулся Егор. – Вы-то как, выпьете? Или у хана напились?
– Нет, хан не пил и не ел, да и мне было неудобно, – признался юный аристократ. – Пусть слуги нальют – выпью.
– Ой! – вдруг спохватился Луиджи. – А мы слуг-то на конюшню отправили – коней чистить.
– Свои-то слуги за лошадьми гораздо лучше присмотрят, ведь верно? – тут же поддержал приятеля Фабио. – Вот мы и отправили… А про то, что кого-то надобно оставить прислуживать за столом – и забыли. Сами себе наливали – до чего дошло!
Марко укоризненно тряхнул локонами:
– Да-а, непорядок. Как же вы докатились-то до такого?
– Сами не знаем…
– Это я всем налил, без слуг, – пряча усмешку, пояснил Вожников. – Уж извините, что так получилось – просто очень уж пить хотелось. Ну, типа – выпить. Хотите, так пойду, кликну кого-нибудь из слуг.
– Ладно, ладно, барон, не извиняйтесь, – махнул рукой синьор Гизольфи. – Как уж вышло, так и вышло. Тут теперь все с ног на голову встало – начать с того, что я у себя не хозяин, а гость. Так делать нечего – дядюшка ведь предложил замок великому хану, временно, конечно, но предложил, и выказывать свое недовольство, мне кажется, сейчас было бы глупо и просто-напросто невежливо. Недостойно благородных особ!
– Поистине, хорошо сказано! – одобрительно кивнул князь. – За это и выпьем… Ладно вам – я сам налью.
И тут, очень вовремя, в залу заглянул слуга синьора Луиджи Гроссо – такой же, как и его хозяин, длинный, тощий, нескладный, правда, посмуглее, помоложе и без прыщей.
– Господин…
Луиджи обернулся:
– Что тебе, Евклидос? Говори!
– Там подпруга вот-вот лопнет, так неплохо бы поменять.
– Так меняйте же! Нет, скажи, чтоб поменяли, и быстро возвращайся прислуживать за столом.
Слуга молча поклонился, вышел и вернулся минут через десять – не особо и торопился, честно сказать.
– День какой нынче хороший, – после третьего бокала расслабленно произнес Вожников. – Солнышко, но не жарко – ветерок. А мы тут сидим… – подняв голову, он брезгливо посмотрел на перекрытия. – Как в склепе. Послушайте, Марко, в вашем замке есть какой-нибудь сад? Может, там бы и посидели?
– Конечно, есть, и еще какой! – воскликнул Марко. – Идемте! – Он встал и спохватился: – Ой! Я ж пока тут не хозяин. Ладно, думаю, синьор Муртаза не будет против.
Синьор Муртаза и в самом деле не имел ничего против того, чтобы компания молодых людей устроила пикник в саду. Только предупредил, что хорошо бы закончить все до вечера, ибо великий хан любит выходить в сад полюбоваться закатом.
– Понимаете, мои господа, у нас охрана, стражники…
– Понятно, понятно, господин Муртаза-бек, – приложив руку к сердцу, сказал Гизольфи. – Заверяю вас, мы ни в коей мере не собираемся причинять какие-либо неудобства нашему высокому гостю. Конечно же, мы уйдем вовремя, как только скажете.
В знак благодарности везир молча поклонился и приказал своим стражам пропустить молодых людей.
– Вас проводить? – обратился он к Марко.
– Нет, я же знаю тут все! – Юноша обернулся к приятелям: – Идите за мной вот по этой лестнице! И приготовьтесь лицезреть чудо.
Это и в самом деле было чудом! Небольшой, но роскошный сад, с розами, виноградной лозой и нежно-зеленой травкой, располагался на крыше широкой угловой башни. Он был окружен галереей и сильно напомнил Вожникову почти точно такой же садик в нормандском аббатстве Мон-Сен-Мишель. Там так же нужно было взбираться по многочисленным лестницам, переходам…
– Ах, какой чудесный вид! – выскочил на галерею Фабио. – Да посмотрите же!
Мог бы и не говорить. Пока Евклидос расстилал на траве принесенную с собой кошму и раскладывал яства, Егор осматривал все самым внимательнейшим образом: и сад, и прилегающие к нему лестницы, и галерею. Даже свесился через парапет и посмотрел вниз – высоко! Да и ров… правда, без воды – высох, но глубокий. Хотя опытному человеку забросить сюда веревку с «кошкой», наверное, не составит особого труда. Так что, ежели что, можно попасть в замок и таким вот образом – этот вариант Вожников для себя отметил, именно как вариант.
– Эй, как там с вином и закуской? – полюбовавшись панорамой, Марко обернулся к слуге.
– Все давно готово, мои господа, – неловко кланяясь, доложил тот.
– Так чего ж ты молчишь, дурень? Давно б всех позвал.
– Не осмелился вас отвлечь, господа, – испуганно оправдываясь, Евклидос вновь поклонился, еще более неловко, чем в первый раз, так, что случайно зацепил ногой кувшин, разлив на кошму все вино.
Хорошо, был и второй кувшин!
– Ну и глупый же у тебя слуга, Луиджи, – расхохотался юный Гизольфи. – Совсем ничего не умеет.
– Так недавно он у меня, – начал оправдываться молодой синьор Гроссо. – Я его не купил, нанял.
– Хорошо, что так. Нанял, так всегда можно прогнать, а невольника-то неумелого попробуй продай еще.
Приятели провели в саду часа полтора и отправились в опочивальни, немного отдохнуть с дороги, решив ближе к вечеру выбраться в селение, навестить местные харчевни.
Селение называлось Дженовеццо и было довольно большим и многолюдным. По прикидкам Вожникова, сотни три человек там точно проживало, и это если не считать приезжих торговцев – коих тоже имелось во множестве, – да Керимбердеевых татар из разбитого неподалеку становища. Народу хватало! И это было Егору на руку, какое бы решение он сейчас ни принял. Впрочем, для какого бы то ни было решения остро не хватало информации, которую князь решил пособирать здесь, в селении… нет, не остаться – это выглядело бы подозрительно, – а приехать чуть позже, под видом мелкого торговца или приказчика.
Уже вечером, будучи в Дженовеццо, Вожников тайком от своих юных приятелей узнал местные цены за постой и что сюда обычно привозят торговцы. Весьма ходовым товаром оказались зеленый лук, овощи и свежая рыба, которую, однако, как сюда довезти-то по такой жаре?
Путешественники вернулись в Кафу на следующий день, к вечеру, и уже с утра, после развода, Вожников покинул башню Святого Климента и отправился на поиски своего капитана – попросить краткосрочный отпуск, так сказать, за свой счет. Неделю, от силы – полторы, дольше, наверное, было бы и не нужно.
Капитан как раз выходил из дому, и Егор поговорил с ним на улице, учтиво кивнув выглянувшей из ворот Данае. Девчонка Егора сразу признала и приветливо улыбнулась. Хотела, видно, что-то сказать, да побоялась своего господина.
– Отпуск? – синьор Аретузи покрутил ус. – Конечно, нежелательно бы, но…
– Поверьте, господин капитан, очень и очень надо – уладить имущественные дела. Видите ли, не так давно в Чембало преставилась моя двоюродная бабушка, оставив после себя домик с небольшим огородом.
– Дом? Огород? – старый кондотьер сверкнул глазами. – Да вы теперь богатый человек, мой друг!
– Да какой там богатый, – с самым разочарованным видом отмахнулся десятник. – Так себе домишко, крытая соломой хижина…
Капитан качнул головой:
– Ну-у-у, тогда, может, не стоит и связываться.
– А вдруг удастся его выгодно продать? – возразил князь. – Все ж какие-никакие, а деньги – чего от них отказываться-то, тем более – сами в руки плывут.
С этими словами молодой человек вложил в капитанскую ладонь полновесный дукат – и о взятке тут речь не шла, просто в те времена было принято делать так при любой просьбе к начальству. Вот и синьор Аретузи воспринял подарок как должное, без ложной скромности положив монету в привешенный на пояс кошель. Положил, ухмыльнулся и, садясь в седло, покивал:
