только явится! – зашипела Беска и еще раз крикнула: – Слава! Всеслав!
Тихо. Только сверчки да цикады журчали свою ночную симфонию.
– Нужно дождаться утр-р-ра, – тихо сказала Каз. – Сейчас мы ничего не поймем.
– У тебя же нюх! Ищи. Пойдем по его следам…
– Их нет, – оборвала ее Каз. – Я как р-р-раз по запаху тр-р-руп монстра и нашла. Пошла по следам Славы. Он тут много бегал во вр-р-ремя боя с этой тварью. Потом подошел к этому дер-р-реву, испачкал его кр-р-ровью и исчез. Следов больше нет.
– Значит, забрался наверх! – воскликнула Беска.
– Нет. Я тоже так подумала, уже слазила. Никаких следов. Слава как будто испар-р-рился. И вот еще… – Каз замолчала.
– Что?! – рявкнула Беска.
– Тут был еще кто-то. Женщина. Молодая. Я ее фер-р-ромоны до сих пор чую. Ее следы появляются прямо тут и так же исчезают. У меня подозрение, что они со Славой как-то улетели вместе.
Беска тут же сообразила, кто это может быть.
– Чертова Фея! – фыркнула она. – Ну и демоны с ним, со Славой! Слышать о нем больше не хочу. И утра ждать не будем. Уходим сейчас же!
– Он же нас спас! Эта твар-р-рь шла по наши души.
– Он себя любимого спасал, а не нас! Если ты не хочешь, я пойду одна.
– Куда? – терпеливо спросила Каз.
– Ну где-то же есть эта дурацкая кровавая дорога, что вела на поляну. Обойду по периметру и найду.
– Ее нет. Она должна была быть именно в этом месте, где сейчас твар-р-рь лежит. Я помню эту сломанную ель спр-р-рава и кусты дикой калины. Именно тут мы и вошли на поле цветов. Кстати, их тоже больше нет. И ар-р-ромат пропал.
Беска, к сожалению, не могла разглядеть во тьме ни одного дерева или куста.
– Ты хочешь сказать, что дорога убежала?
– Я не знаю! – наконец вышла из себя Каз. – Я не понимаю, что пр-р-роисходит: где мы, что случилось, пока мы спали, почему мы вообще выр-р-ру-бились, а Слава нет. И пока я это не пойму, никуда не сдвинусь! Хочешь идти – вали. Но без меня ночью ты только до ближайшего остр-р-рого сучка добр-р-редешь!
Беска, наоборот, ощутила, что уже успокоилась, потому что в словах Каз прозвучало главное.
– Почему он не заснул, как раз понятно. Он же вывернутый, и всякие снотворные и наркотические вещества на него не действуют. Мы ощущали запах, а он нет, – невозмутимо ответила она. – Хорошо, дождемся утра и разберемся. Если хочешь, можешь еще поспать, я покараулю.
– Я теперь дня два не засну! – заявила Каз.
– А я в шоке от того, что вообще, оказывается, умею спать, – прошептала Беска.
* * *
Они с трудом дождались рассвета. Первые робкие лучи еще толком не прогнали глубокие ночные тени из леса, а девушки уже были на ногах и шуршали по кустам как две заправские собаки-ищейки, однако узнали они не так уж и много.
Дорога действительно исчезла, как небывало. Трудно было поверить, что в этом густом лесу когда-то был проход, казавшийся широкой тропинкой. Каз, тем не менее, даже нашла их следы и примятую траву. Когда Беска взглянула на отпечатавшийся в грязи след своего же ботинка там, где вчера был твердый красный щебень, то продолжительно и витиевато выругалась так, что у Каз покраснели кончики ушей.
– Это был мираж. Наведенная иллюзия, – пояснила Беска свое раздражение. – Нас вели от самой развилки, заморочив голову.
Поиски на поле тоже результатов не дали. Это был самый обычный луг, который скорее всего когда-то был круглым озером, потом стал болотом, а сейчас являлся поросшим травой старым торфяником. И ни одного следа странных черно-синих маков.
– Цветы были нужны, чтобы мы не настор-р-ро-жились из-за ар-р-ромата снотвор-р-рного газа? – Каз задала риторический вопрос, и Беска промолчала.
– Выходит, что Слава все-таки нас спасал, а не себя. Сам-то мог убежать, – настойчиво произнесла Каз. – Этот монстр-р-р заманивал сюда путников, усыплял и лакомился. Если бы не твой др-р-руг, то от нас бы только косточки остались.
– Он мне не друг, – буркнула Беска.
– Ой, а кто? Любовник? – невинно поинтересовалась Каз.
– Не дождешься!
– Значит, он тебе никто? А что же тогда такая бур-р-рная реакция на какую-то фею? Ты же р-р-рев-нуешь! – рассмеялась Каз.
– Нет! Вовсе нет! Просто не люблю предателей! – заявила Беска, но почувствовала, что краснеет и тут же отвернулась.
– Ты когда-нибудь слышала о тварях, что умеют ткать такие паутины-иллюзии? – она решила сменить тему.
– Оно пр-р-ришло с темной стороны. Из-за гр-р-раниц нашего мира. Только потустор-р-ронний хаос может р-р-родить такое чудовище. Как он только сюда попал?
– Да, тварь еще та, – Беска подошла к трупу. – Невозможная какая-то. У нее и челюсти с клыками, и пасть со жвалами, как у насекомого, и лап нечетное количество. Я такого вообще никогда не видела. Ну шесть, как у жуков, ну восемь, как у паука… но одиннадцать! Такое ощущение, что ее склеили впопыхах из самых мерзотных существ, не особо заботясь о логике. Такое не могло родиться в ходе эволюции.
– Интер-р-ресно, скольких оно погубило? – задумчиво спросила Каз.
– Меня больше беспокоит, при чем тут фея. Слишком уж странное совпадение – ее визит и этот монстр.
– С чего ты так уверена, что это она?
– Слава слишком осторожен, и с чужим человеком не ушел бы, бросив нас, а тут он знает только одну девицу.
– Я никогда не слышала ни пр-р-ро каких фей. Кто она вообще такая?
– Понятия не имею. Это первый человек, кто нас встретил в этом мире и подсказал дом кузнеца, который нас может приютить на время.
– Тоже человека? – уточнила Каз, прищурив глаза.
Беска кивнула.
– Очень стр-р-ранно для долины. Очень, – покачала головой Каз.
– Что мы имеем в итоге: некая тварь сидела в засаде, сотворив иллюзию ответвления от дороги и распыляя сонный газ. Слава не заснул, и когда она приперлась за нами, застрелил ее из арбалета. Выстрел был один, но очень меткий: прямо в центр черепушки. Возможно, монстр издох не сразу, а еще побрыкался и ранил нашего героя, или тут произошла еще одна схватка. Потому что он был вынужден выхватить нож у меня из ножен и где-то получить рану, следы которой мы видели на дереве. Кто этот второй таинственный враг – непонятно. Либо это фея, в чем я сомневаюсь, так как против нее Славка бы ножиком не махал, либо девушка пришла уже после битвы и увела его с собой. Как вариант: лечить. Парень ей нравился, как мне показалось при их первой встрече. При всей ее красоте, мне кажется, что Слава бы
