разлился родник тяжелой горечи. Впервые она ощутила его после истории Каз, но все-таки это была хоть и грустная история, но относящаяся к чужому народу. Сейчас же все было намного острее. Может потому, что речь шла о родственниках? Может быть, и ее старшая сестра уехала вот так же, как молодежь деревни? Собрала вещи и нырнула в другой мир в поисках лучшей жизни. Отсюда и горькое ощущение предательства.
Когда кожей ощущаешь чужое горе без способности хоть как-то ему помочь, это всегда ложится на сердце тяжелой горькой свинцовой гирей. Тут действительно потеряешь веру во все светлое и вообще в будущее.
Хорошо, что его у нее нет. Будущего. Нет нужды искать ориентиры и верить во что-то хорошее. Ничего у нее не будет. Она – карающий кинжал, что уже летит в чужое сердце. Все ее предназначение – хорошо и крепко вонзиться, а дальше только пустота небытия.
Беска помотала головой, отгоняя наваждение грусти, в которую ее вгоняла чужая беда.
– Простите. Спасибо за рассказ и помощь, но у нас действительно мало времени. Нам нужно идти.
– Конечно, – невесело кивнул мужчина, – но знай, если захочешь вернуться, тут тебя всегда ждут и всегда будут рады. И тебе, и твоим спутникам. И если потребуется помощь, ты знаешь, как нас найти. Побывав в деревне, ты теперь сможешь мгновенно нырнуть к нам из любого мира.
– Спасибо… я постараюсь привыкнуть к этой мысли, – задумчиво ответила Беска.
Глава 19. Маки
Река давно осталась позади, и их компания уже полдня шагала по красной дороге к Оракулу. По прикидкам Каз, оставалось не более суток пути.
Вой жуткого зверя раздавался еще пару раз, придавая им прыти, однако звучал все дальше и дальше. Возможно, для этой твари река представляла непреодолимую преграду, и друзья постепенно успокоились и перестали обращать на него внимание.
Беска топала молча, вслушиваясь в сложные ощущения на душе и вспоминая деревню ее родственников. Она никак не могла разобраться в своих чувствах. А еще ее терзала мысль про старшую сестру, с которой они наверняка были очень близки.
– А что ты еще не сказал? – неожиданно спросила она Славу.
– В смысле? – удивился он.
– Про мое детство. Ну или сказал, а я тогда сгоряча не услышала, – смилостивилась она, взяв часть вины на себя.
– Откуда я знаю, что ты не услышала? – усмехнулся он. – Могу повторить все факты, которые знаю. Их и так кот наплакал.
– Валяй.
– Про богатую семью и сестру ты знаешь. Еще у тебя в доме была запертая комната, которую никто никогда не открывал, и в которую ты мечтала попасть и для этого разрыв-траву искала.
– Интересно, вошла ли я в нее.
– Надеюсь, ни к чему плохому это не привело.
– На что ты намекаешь? – она почувствовала, что выходит из себя. – Считаешь, что я повинна в гибели родителей?!
– Нет, что ты! Не мог же там годами прятаться убийца! Просто, когда двери от детей запирают, это всегда имеет какой-то смысл.
Беска глубоко вздохнула и шумно выдохнула, попытавшись успокоиться.
– Хорошо. Что еще ты помнишь?
– В общем, все. Ах, да… еще есть колечко. То, которое ты мне подарила, так как опасалась, что мы больше не встретимся. Теперь я понимаю, почему. У тебя таких много было в волосах. Может, оно тоже имеет значение?
– Покажи мне его наконец, – Беска нетерпеливо протянула руку.
Слава снял с шеи цепочку и не без колебаний отдал кольцо.
Сначала ей показалось, что это просто невзрачная серая полоска металла, но, взглянув повнимательнее, она увидела узор на внутренней стороне. На первый взгляд вроде бы просто растительный орнамент, но чем больше она вглядывалась, тем больше странных деталей подмечала: в узор из листьев и ветвей были вплетены и крыло ворона, и гибкое тело змеи, и щит, правда, без герба на нем, а еще глаз и множество странных запутанных узелков.
– Интересно, что это означает? – пробормотала она вслух.
Каз подошла поближе:
– Можно тоже взглянуть?
Беска протянула ей кольцо на ладони. Каз не стала его касаться, а только посмотрела вблизи.
– Это р-р-родовой знак. Подобные укр-р-рашения девушки у нас носят до замужества. У тех, кто побогаче, это обер-р-рег от злых сил, как тут. У обычных девушек пр-р-росто колечки. Но в любом случае это р-р-риту-альный подар-р-рок. Когда такую вещь дают юноше, то это значит, что он может потом посвататься. Не факт, что девица согласится – она таких колечек может много р-р-раздать, но, не имея такого знака внимания, пр-р-росить отдать дочь замуж у ее р-р-родителей не выйдет. Но конкретно эта вещь ценный артефакт, и, отдавая его, девушка лишается части защиты от зла, вроде как надеясь на выбр-р-ранного юношу. Так что это очень ценный подар-р-рок для обоих.
Беска заметила, что Слава покраснел, но предпочла не обращать на это внимания. Она услышала главные слова.
– Родовой знак? Значит, по нему можно выяснить, кто мои родители?
– Угу, только у кого? Такие знаки пер-р-редают-ся внутр-р-ри р-р-рода. Это не так, как у людей из-за гор-р-р, где гер-р-рб у всего клана один, и на щит вешается. Такие знаки у нас у каждого свои. В твоем пер-р-реплетены символы отца и матер-р-ри. У них так же от их р-р-родителей. Это не символ племени, а именно твой личный узор-р-р. Его р-р-распознает только член твоей семьи.
– Либо Мастер, который сделал кольцо по заказу ее родителей, – добавил Слава.
Беска улыбнулась:
– Хорошая мысль. После Оракула, если он нам не сможет помочь, я наведаюсь к этим Мастерам. Вдруг найду автора.
– Интересно, куда делись твои остальные колечки? Замуж-то ты вряд ли успела выйти, – задумчиво спросил он.
– Боишься толпы женихов? – ехидно спросила она и рассмеялась.
– Нет, – очень серьезно ответил он. – Если они защищают от тьмы и зла, то почему не справились со своей задачей?
Беске не понравилась эта мысль. Она швырнула ему цепочку с кольцом – Слава с трудом успел поймать ее – и отвернулась.
Некоторое время они шли молча. Каз только с любопытством поглядывала то на Славу, то на нее. Сначала это надоело Беске и она обогнала остальных и зашагала первой. Потом мимо нее прочесал на своих длинных ходулях Слава и пошел впереди метрах в двадцати.
Когда он остановился, Беска решила, что он, наконец, решил их дождаться, но, поравнявшись с ним, тоже замерла в нерешительности и оглянулась на Каз:
– Ты что-нибудь слышала о развилке?
– Не может быть! Вы о чем? – крикнула она и подбежала поближе.
Дорога в этом месте раздваивалась на два абсолютно идентичных
