сотрудник имеет право сплетничать о руководстве. Так что же в вас такого особенного, профессор Шэнь?
Шэнь Вэй с едва заметной усмешкой взглянул на неё.
– Кажется, сплетничают обычно за спиной, разве не так? – Пока Чжу Хун молчала, он взял с печки разогретое молоко, обернув ручку кастрюли салфеткой, и предложил: – Вижу, вы едите всухомятку, налить вам немного?
Девушка с такой силой сдавила кружку, что на металле появились вмятины, но всё же растянула губы в улыбке:
– Да, конечно. Спасибо!
– Пожалуйста, – сказал профессор, будто бы ничего не заметив. – Пейте, пока горячее.
Чжу Хун крепко обхватила кружку с молоком, и во взгляде Шэнь Вэя мелькнула улыбка. Он поставил кастрюльку на стол, и его вдруг посетило странное чувство. Профессор резко обернулся к окну, за которым раскинулось горное ущелье, и изменился в лице. Чжу Хун стало не по себе. Инстинкт подсказывал, что стоит держаться от Шэнь Вэя подальше, но… с чего ей вдруг бояться университетского преподавателя, который даже курицу связать не в силах?
– Я наелся, – сообщил профессор, поблёскивая очками. – Пойду приберусь во дворе. Ребята, вы оставайтесь в доме и слушайтесь полицейских.
Шэнь Вэй выскочил за дверь, даже не накинув куртку. Но странное дело: после завтрака никто не заметил, что профессор исчез – даже Линь Цзин и Чжу Хун. Его словно никогда с ними и не было.
Спустя десять минут Шэнь Вэй добрался до подножия склона, где Чжао Юньлань вместе с подчинёнными обнаружил следы Ван Чжэн. Ветер трепал рубашку и волосы профессора, хлопья снега, кружась, бились в линзы очков. Он огляделся, затем вытянул руку ладонью вниз и сжал пальцы, словно пытался что-то схватить.
Под бледной кожей проступили голубые вены. Земля задрожала, ветер усилился, снег взвился вихрем и устремился в небо. Пока под ногами Шэнь Вэя трескался лёд, за спиной у него что-то вырвалось из-под земли и стрелой помчалось к нему.
Шэнь Вэй казался совершенно беззащитным. По воздуху разнёсся запах гниения, смешанный с цветочным благоуханием. А потом профессор развернулся и ухватил противника за горло. Красивое лицо Шэнь Вэя исказила жестокая гримаса.
Сумрачный зверь бессильно задёргался, из глотки вырвался хрип.
– Правила есть правила, – тихо сказал Шэнь Вэй. – Ты самовольно покинул запретные земли и за это понесёшь наказание.
Шэнь Вэй поднял зверя в воздух и резко сжал пальцы. Тварь судорожно дёрнулась и безвольно повисла. Профессор безжалостно швырнул зверя на землю, тот вмиг рассеялся, а из-под снега пробился диковинный цветок. Шэнь Вэй безжалостно растоптал его и вытянул руку вперёд. На снежном покрывале проступила едва различимая чёрная линия, которая тянулась по следам в пещеру посреди склона. Внезапно линия треснула и разломилась на несколько частей, вдалеке раздался пронзительный крик, и из-под земли полезли сумрачные звери. Твари, в отличие от тех, что Чжао Юньлань видел на крыше дома Ли Цянь, были метра под три ростом. Восемь зверей, сверкая красными глазами, зарычали в унисон, и пережившие лавину горы содрогнулись.
– Марионетка, – тихо позвал Шэнь Вэй.
Из-под его ног вырвалось серое облачко и ласково потёрлось о брючину. Профессор подтолкнул его носком ботинка, и оно, взмыв в воздух, устремилось к горной пещере. В руке Шэнь Вэя появился клинок с лезвием размером три чи на три цуня. Длинная рукоять словно поглощала весь свет, и только остриё клинка ярко блестело. Именно этот блеск видели души в последний миг перед казнью.
Изящный взмах – и головы сумрачных зверей полетели с плеч. Тела попадали с грохотом, и из земли, как сорняки, подхваченные весенним ветром, полезли новые твари, отчаянно желая задержать Шэнь Вэя.
Тем временем Чжао Юньлань вместе с подчинёнными вошёл в пещеру. Чем глубже они продвигались, тем темнее становилось вокруг, так что пришлось включить фонарик. Метров через сто путь им преградила древняя металлическая дверь, усеянная пятнами ржавчины. Сверху и по бокам висели черепа с распахнутыми челюстями, а по центру виднелся перевёрнутый треугольник.
– Треугольник? Опять чары Робла? – Чу Шучжи надел перчатки, осторожно провёл пальцем по двери и постучал. – Тут установлен механизм, должно быть, несложный. Дайте немного времени, и я его взломаю.
Чжао Юньлань отвесил Го Чанчэну пинка и велел:
– Подойди ближе, поучись у Чу-гэ.
Чу Шучжи едва сдерживал презрение. Умники редко жалуют глупцов, но в присутствии начальника пришлось всё же проявить снисхождение и объяснить:
– На самом деле здесь нет ничего сложного. Большинство механизмов собраны по одному принципу. С опытом сам всё поймёшь. – Он достал из кармана фонарик, посветил в щель и осмотрел дверь сверху донизу. – Внутри один толстый стержень и тридцать пять тонких, итого тридцать шесть, шестёрка во второй степени. Скорее всего, они связаны между собой. – Он кивнул Го Чанчэну: – Подсади, не могу дотянуться до верха.
Го Чанчэн присел, и Чу Шучжи, особо не церемонясь, встал ему на плечи и принялся простукивать грани треугольника и мелкие щели. Новичок не отличался физической силой, так что даже щуплого коллегу удерживал с огромным трудом. Не прошло и пары минут, как ноги Го Чанчэна затряслись, но он, стиснув зубы, героически терпел до последнего. Наконец Чу Шучжи спрыгнул на землю и заключил:
– Там, где расположены части механизма, плотность материалов меняется. Если слух хороший, разница улавливается на раз-два. – Он скользнул взглядом по недоумевающему лицу Го Чанчэна, который пытался отдышаться, и обратился к Чжао Юньланю: – А дальше уже дело опыта. – Чу Шучжи сунул руку в середину треугольника, и из него выдвинулся небольшой круглый фрагмент. Го Чанчэн с перепугу попятился. – Думаю, из тридцати шести скрытых стержней сдвинуть можно только три. Начальник Чжао, как полагаешь, какие именно?
– Южный, северо-западный и северо-восточный, – без раздумий ответил тот.
Го Чанчэн решил, что подвернулся отличный шанс проявить себя, и спросил:
– Север сверху, юг снизу, а запад и восток слева и справа?
Оба пропустили его вопрос мимо ушей, задушив в зародыше смелость бедняги. Но спустя несколько секунд Чжао Юньлань схватил его за волосы и заставил поднять голову. Луч фонаря скользнул по двери и указал налево.
– Что это?
– Гора, – промямлил Го Чанчэн.
Начальник грубо повернул его голову и указал на барельеф на правой части двери:
– А это?
– Волны… Вода?
– Поселение ханьга обращено к воде, позади возвышаются горы. Я ведь уже говорил об этом сегодня, дурень! Местные жили обособленно и плохо различали стороны света, поэтому верх, где горы, считали югом, а низ с водой – севером. Ну и где тогда запад и восток?! – Он резко ударил Го Чанчэна по голове и раздражённо буркнул: – Свиньи и то умнее тебя!
Чу
