— В рамку и на стенку, какой-то добрый человек обронил и спас тебе жизнь.
Гуров взял расплющенную оранжевую мякоть, зачем-то понюхал, качнул головой.
В дверь позвонили, и, к удивлению сыщиков, в квартиру пожаловал их друг и начальник генерал Петр Николаевич Орлов.
Гуров приложил палец к губам, показал на потолок, провел генерала на кухню, прикрыл дверь.
— С рядовыми я беседую в ванной, но ты генерал.
— Какого черта! — возмутился Орлов. — Сказал бы мне, прислали бы бригаду, твою квартиру вычистили бы до блеска.
— Садись, Петр, извини, у каждого свои недостатки, я люблю, когда меня слушают, если, естественно, я об этом знаю.
— Станислав, налей рюмку водки, расскажите простыми словами, что произошло. Наши сообщения по ВЧ составляют, видимо, китайцы. Суть я понял, рассказывайте.
Гуров кивнул Станиславу, и тот коротко доложил о происшедшем.
— И вы хотите меня убедить, что профессиональный киллер промахнулся с десяти шагов, а ты, Станислав, вел машину и с левой руки засадил убийце пулю в правое плечо и в висок? Да, кстати, у нас какой-то новый помощник прокурора объявился. Парень по телефону выразил недоумение, мол, непонятно, зачем стрелять во второй раз, если у преступника прострелена правая рука?
Станислав не удержался и хмыкнул, Орлов согласно кивнул.
— Я так и ответил, мол, при огневом контакте не очень понятно, попал ты или нет, и вообще, у попавших огонь перед глазами, ствол, а не Уголовный кодекс. Мы отвлеклись, господа сыщики, расскажите мне правду, как все произошло на самом деле. — Орлов выпил рюмку, закусил огурчиком.
Сыщики недоуменно переглянулись, Гуров пожал плечами. Станислав сделал рукой успокаивающий жест, мол, помалкивай, разберусь без тебя.
— Правду? Изволь, Петр Николаевич. — Станислав смотрел на генерала преданно. — Завтра я иду в церковь, становлюсь верующим, соблюдаю посты и бросаю заниматься всякой ерундой, составлять оперативные планы и разработки. Потому что сегодня я уверовал, что Он там, — сыщик указал на потолок, — есть, все видит, всем руководит, а мы, грешники, возомнили о себе, решили: в своей жизни чего-то можем изменить, направить. Небольшое вступление, перехожу к доказательствам.
Крячко налил себе фанты и с удовольствием выпил.
— Значит, я проводил Гурова до въезда в переулок, взглянул, как он припарковался, начал разворачиваться, чтобы ехать по делам, но Лев Иванович сделал мне рукой знак, мол, следуй за мной. Как выяснилось, господин полковник не мог дождаться восемнадцати часов, когда я должен был приехать к нему с докладом. Обычно выдержанный человек не мог подождать два часа? Случайность? Я увидел отмашку Гурова, а по всем законам, разворачиваясь, должен бы смотреть направо и его жеста не заметить. Я случайно заметил, поехал следом.
Многоопытный сыщик Гуров так уверовал в свою гениальность, решил, что раньше, чем через два-три дня, нападения не последует, и, посвистывая, двинулся мимо заборчика, и киллера, и момент выстрела сыщик, попросту говоря, прошляпил. Но в нужное мгновение человек наступил на апельсиновую корку, поскользнулся, и пуля прошла над головой. Гуров сориентировался, упал и покатился. Но все его цирковые кульбиты были напрасны, он не успевал достать из кармана пистолет. Убийца вышел из-за укрытия, держал оружие в руке, расстояние пять метров. Летящие по переулку «Жигули» тоже опаздывают. Человек за рулем, и в тире стреляющий средне, на полном ходу с левой руки стреляет дважды. У машины плохие щетки, лобовое стекло мутное, я стрелял по силуэту. Вы, Петр Николаевич, хотели правду, вы ее получили. Я с завтрашнего дня иду в церковь, от нас в этой жизни ни хрена не зависит. Как бог распорядится, так и будет. Из нас троих — убийца, Гуров и я — все безошибочно рассчитал только убийца, и он мертв, а мы живы.
— Странно, Станислав, впервые в жизни я тебе верю безоговорочно, — сказал Орлов. — Но не надо эту историю рассказывать посторонним, я не хочу, чтобы над моими лучшими сыщиками смеялись.
— Слушаюсь, мой генерал, прибережем для мемуаров, для будущего поколения, — сказал Крячко.
— Что ты выяснил? — спросил Гуров. — За мной слежка велась?
— Жизнью не клянусь, слишком короткий маршрут, но, по моему мнению и мнению Гриши Котова, слежка велась.
— Ну что, Петр Николаевич? — спросил Гуров. — Мне чудится или на самом деле готовится заговор?
— Не размазывай по тарелке, Лева, — сердито пробурчал Орлов. — Как утверждает Станислав, ты и сидишь-то здесь лишь потому, что так бог велел.
— Марадона забил мяч рукой и стал чемпионом мира. Случайность? Но почему-то решающий мяч, пусть и рукой, но забил Диего Марадона, а не русский Иван Пупкин. Так что бог, может, и есть, но класс профессионала тоже дело не последнее.
— Хватит слова говорить, что ты конкретно предлагаешь? — Орлов изобразил раздражение.
— Выпить, — Гуров наполнил рюмки. — А если серьезно, то я, Петр, не бог, потому должен подумать, сейчас соображаю плохо. Как я ни изображаю из себя супермена, я человек живой, до конца осмыслить происшедшее не могу. Я попробую сказать несколько слов, хотя, Петр, ты их не любишь, но иначе я объясняться не умею. Конечно, Фокин растеряется, он тоже человек. Пропал высококлассный исполнитель. Но если не завтра, то через день Фокин узнает, что Гуров киллера убил. Сводка происшествий по городу, разговоры в министерстве, происшедшее в секрете не удержать. Киллер был очень высокого класса, ясно, что его достали из НЗ, что предпримет Фокин, я понятия не имею.
— Могу сказать. — Орлов достал платок и шумно высморкался. — Раз человек решил, что ты ему мешаешь, он тебя в живых оставить не может.
— Спасибо. — Гуров поклонился.
— Не за что, за тобой не заржавеет. — Орлов взял рюмку, на секунду задумался, затем выпил. — Ни у кого, у Фокина в частности, не может быть нескольких исполнителей одинаково высокого класса. Он выстрелил и промахнулся, он не только израсходовал последний патрон, но и предупредил тебя. Лично я, генерал Орлов, не знаю, как тебя взять. А Фокин знает, у него иная мораль. Он решит действовать от обратного. Через третьих лиц он наймет банду беспредельщиков и отморозков, хорошо заплатит, и они в любом месте, не считаясь с жертвами, расстреляют твою машину из шести или более автоматов. И никакое прикрытие, никакая осторожность тебя не спасут.
— Еще раз спасибо. — Гуров вновь поклонился.
Орлов махнул на него рукой:
— Прекратить фиглярничать! Против лома нет приема.
— Отошли его в командировку, — подсказал Станислав.
— Я могу написать приказ о командировании полковника Гурова в Архангельск, отослать на Сахалин. Одно плохо, сыщик Гуров нужен в Москве, иначе ему грош цена, получится, что мы сдались на милость победителя.
— Я могу обосноваться на подмосковной конспиративной квартире, — сказал Гуров.
— Не можешь, — возразил Орлов. — Если задействована профессиональная «наружка», а это пять-шесть оснащенных современной техникой машин, тебе из этого дома незамеченным не уйти.
— Справедливо, но не точно. Я могу уйти от любой «наружки», — сказал Гуров.
Узнав, что Хват убит, Фокин пришел в бешенство, даже заговорил сам с собой:
— Он что, Змей Горыныч о семи головах или невидимка Уэллса? Он всего лишь опер, опытный, хитрый, но живой человек!
Прервав свой бессмысленный монолог, он соединился с наружной службой:
— Где в данный момент находится Гуров?
— В своей квартире, мы его слышим. К нему приезжали генерал Орлов и полковник Крячко, уехали. В квартире его не взять, двери стальные, изнутри засовы, так что тихо открыть дверь невозможно. Идти через окна — открытая войсковая операция. Он прекрасно стреляет, нужны огнеметы, газ…
— Прекратите нести чушь! Ваша задача — наблюдение. Возьмите столько людей и машин, сколько сочтете нужным. Он не может сидеть взаперти бесконечно, он обязательно выйдет на улицу, главное, не упустите.
— Если он из плоти и крови, он от нас не уйдет.
— Насчет его плоти не уверен, а что он придумает какой-то трюк, не сомневаюсь. — Фокин положил трубку, вызвал к себе Батулина.
— Здравствуй, Семен Петрович, я уже слышал. Если бы я верил в нечистую силу, решил бы, что он продал душу дьяволу.
— Красиво, Сергей Витальевич, но не более того. Сережа, пора отдавать долги. Я тебя от Гурова спас, настала твоя очередь. Ты знаком с разными подонками. Найми, через посредника конечно, человек шесть-восемь. Люди нужны грязные, беспринципные, как говорится, отморозки. Заплати им как положено, и пусть они Гурова расстреляют, хоть у стен Кремля или Белого дома, мне безразлично. Судьба исполнителей мне тоже безразлична. Гуров должен умереть!
Группа была небольшая, всего восемь человек, младшему девятнадцать, старшему двадцать два. Звали его Голова, и не только потому, что у парня была бритая шишковатая голова, по сравнению с узкими плечами, чрезмерно большая. Парень умел думать, был хитер и в отличие от остальных членов банды осторожен. Он верховодил бандой не за счет того, что был старше или физически сильнее. Как раз мускулатурой природа его обделила, видимо, в качестве компенсации наградила лишними извилинами в мозгу. По сравнению с остальными Голова был просто умен, и все признавали его превосходство, в банде существовало непререкаемое единоначалие.
