В Москве Хват с полгода жил тихо, нашел одинокую женщину, приобрел крышу над головой. Однажды магазин, в котором он работал, посетили двое сопливых рэкетиров, он решил, что пришло время показать зубы. Мальчишек он изувечил, отнял «ТТ», ждал продолжения, которое вскоре последовало. Появился мужчина средних лет, сказал, что пистолет следует вернуть, и очень удивился, когда Хват, ни слова не говоря, отдал «ТТ», обмолвился, что таких пацанов без мамы даже в школу отпускать рискованно. На него обратили внимание люди серьезные. И надо же такому случиться, что преступную группировку разрабатывал оперативник коррумпированный. Он проверил Хвата по адресному бюро, по всем учетам, выяснил, что такого человека в природе не существует, доложил о нем начальству. Вскоре он попал в поле зрения подполковника Фокина, которому безымянные исполнители были крайне нужны. Они познакомились, Хват произвел на подполковника хорошее впечатление, но с вербовкой подполковник не торопился, решил, что человек никому не известен и неразумно его даже в секретном досье регистрировать, знакомить с начальством, а следует приберечь для личных нужд.
Еще через несколько месяцев Хват совершил свое первое заказное убийство. Ликвидировал он мелкого авторитета, служившего два года Фокину, но в последнее время возомнившего о себе лишнее. Молчаливость убийцы, простота и чистота исполнения, никто ничего не видел. Труп обнаружили в мусорном баке лишь через двое суток после убийства.
За два с лишним года Хват ликвидировал четверых неугодных Фокину человек и приобрел большой авторитет. О Хвате слышали, знали, что он существует, но никто его в глаза не видел. Сам Фокин вступал с ним в личный контакт лишь в крайнем случае.
Сегодня, когда Фокин окончательно решил, что с полковником Гуровым необходимо кончать, такой случай настал.
Они пили чай на конспиративной квартире, слушали запись разговора Гурова с Нестеренко. Прослушав записи дважды, Фокин спросил:
— Какого ты мнения о хозяине?
— Трудно сказать. — Хват пожал плечами. — Ясно, что мужик сильный, уверенный, ищет к тебе подходы.
— Все, что ты слышал, — сплошной театр. Он знает, что его слушают, говорит для меня.
Хват остался бесстрастным, после небольшой паузы спросил:
— Он для тебя опасен?
— Крайне, иначе я бы тебя не беспокоил, — ответил Фокин, решая, какие привести доводы, чтобы убедить Хвата, на какого матерого зверя предстоит охота, начал неторопливо: — Полковник, в сыске третий десяток лет, на него неоднократно покушались, но у сыщика звериное чутье, стреляет с обеих рук, в рукопашной — профессионал. Самое неприятное, Хват: я чувствую, он предвидит, что ты должен появиться.
— Слушай, Семен Петрович, два года назад какой-то мент заманил киллера в бытовку и повязал с оружием в руках…
— Он и есть! — перебил Фокин. — А тот исполнитель был далеко не новичок, и руководили им люди опытные. Теперь ты понимаешь, на какого зверя я тебя вывожу. Не испугаешься?
— Конечно, хорошего мало, с таким волкодавом мне дело иметь не приходилось. — Хват помолчал. — Лучше бы его обойти стороной.
— У нас с ним одноколейка, никак не разъехаться, — сказал сухо Фокин. С одной стороны, он был доволен, что киллер оценил опасность, с другой — предложение Хвата Фокину не понравилось, он фальшиво улыбнулся: — Ну, коли тебе Гуров не по зубам, найдем другого исполнителя, поотважнее.
— Ищи, Семен Петрович, не держи меня за придурка. Ты мне картину честно обрисовал, я тебе честно ответил. Ты что, ожидал, я закричу: ура, мол, с радостью принимаю твое предложение, готов его выполнить сегодня? Ты сам хотел, чтобы я понимал, на какое дело подписываюсь. Я понял, радости от предстоящей работы не испытываю, но и не отказываюсь. Следует договориться о сроках и деньгах. В данном случае я хочу получить сто процентов предоплаты. Возможно, мне после исполнения придется исчезнуть и связь с тобой надолго прервать. Ведь коли он в ментовке в такой чести, после его смерти за исполнителем начнется охота, обвальный гон.
— Так тебя никто, кроме меня, не знает. — Фокин был согласен с киллером, возражал, чтобы сохранить лицо, не показать, что и сам побаивается.
— Никто не знает? — усмехнулся Хват. — Эта хата за тобой числится? Ее вмиг найдут. А я здесь в четвертый раз и прихожу не через окно и не в печную трубу залетаю. Не надо считать, что мы с тобой умные, а в уголовке одни взяточники и придурки. Я сказал, сто процентов вперед, я после дела из Москвы ухожу. На Кавказ подамся, там человека найти невозможно.
Когда Хват назвал сумму, то даже сдержанный Фокин сорвался:
— Ты в своем уме? Я что, по-твоему, банк «Империал»?
— Ты не пыли, командир. — Впервые за все время совместной работы Хват позволил себе разговаривать с Фокиным в подобном тоне. Убийца понял, гэбэшник оказался у стенки, выбора у него нет, а слова, мол, найдем другого исполнителя, только слова.
— Ты, Семен Петрович, представь, какая работа мне предстоит. Следует сегодня же расстаться с моим домом, разъяснить женщине, что у меня имеется семья, я должен срочно уехать в Тмутаракань. Розыскники мою сегодняшнюю хату отыщут быстро. Ты говоришь, меня никто не знает, но мои приметы они получат. Русский. Сразу отпадут все кавказцы. Лет сорока, отпадает молодежь, отморозки, беспредельщики. Среднего роста, нормального телосложения, таких миллионы, но для профессионалов все это немало. Они проверят легенду, по которой я сегодня живу, и установят, что такого человека не существует, и упрутся в Афганистан. Жизнь мне предстоит несладкая, даже на Кавказе я, как человек пришлый, буду светиться. Мне нужны деньги на два-три года. Инфляция, цены тебе известны, и будет еще хуже. Если на выборах Президента победят коммунисты, то они усилят паспортизацию, всех людишек пересчитают, возьмут на учет. В общем, ты не торгуйся, хочешь, чтобы я работу выполнил, плати.
Ты сказал — неделя. Срок несерьезный, я неделю к Гурову близко не подойду. Мне лично следить за ним — легче застрелиться! Ты должен установить за ним наружку. Он ее, конечно, почувствует, однако жить и работать сыщику надо, он будет передвигаться. Вот примерно через неделю я должен знать, где и когда он бывает, на каких машинах ездит, взять его можно только неожиданным подходом, в определенном месте. Всякие слежки и засады для меня исключены, он такого фраера влет вычислит и ликвидирует. Я должен выйти один раз, в определенное время и в конкретном месте. Думай, командир, надо мной крыша не горит.
Четыре дня Гуров «болел» и ломал голову над главным вопросом, зачем Фокину мог понадобиться такой парень, как Игорь Смирнов? Сыщик не сомневался, что Фокин готовит острую акцию, которая повлияет на расстановку сил среди кандидатов в Президенты. Против кого конкретно направлена акция и какая роль в ней отводится Игорю Смирнову? Парень потерял в Чечне мать, сам искалечен, озлоблен, винит в происшедшем вся и всех, таких ребят сотни и сотни. Игорь болен, имеет неустойчивую психику, стреляет посредственно, в качестве снайпера быть использован не может. Конечно, самая естественная и притягательная цель — это Президент. Но каковы шансы у физически несильного, психически неустойчивого, не умеющего хорошо стрелять парня причинить вред охраняемому со всех сторон человеку? Никаких. Сплошные «не». И Фокин это понимает лучше меня, рассуждал Гуров, расхаживая по своей квартире. Однако зачем-то Игорь Смирнов заговорщику нужен, и это неоспоримый факт.
Фокин знает, что я на него вышел и работаю. Он прекрасно осведомлен о полковнике Гурове и, как человек умный и опытный, должен сыщика опасаться. Пока мент за ним наблюдает, Фокин скован и должен принять меры, чтобы от Гурова освободиться. Единственный способ — ликвидировать назойливого мента. Как? У Фокина имеется киллер, заготовленный давно, впрок, на всякий пожарный случай. Самое время киллера расконсервировать и указать ему очередную жертву. Но он наверняка человек опытный и без хорошо продуманной подготовки не бросится на полковника уголовного розыска, имеющего солидную репутацию. Здесь не годится традиционная засада в подъезде, минирование машины или внезапное нападение из подъехавшей или поравнявшейся машины, расстрел из автомата. И нападающих не может быть несколько, задействован будет один человек. Он должен определить точно место и время нападения, значит, предварительно слежка. Но опытный человек знает, что выследить в Москве другого опытного человека в одиночку — невозможно, наверняка засветишься. Выход? Слежку должна осуществлять профессиональная «наружка», на нескольких машинах с радиосвязью, а исполнять будет киллер-профессионал. Теоретически все верно, а практически вилами на воде писано. Проверить можно только одним способом, выехать на улицу и проверить: «поведут» меня или нет. Самому мне профессиональную «наружку» не установить.
