Поглощенные восстановлением истории преступления, они не замечали, как постепенно угасал шум города. Даже приглушенные и отдаленные звуки дорожного движения постепенно замерли, так что их голоса звучали неестественно громко. Они не слышали ни скрипа половиц, ни внезапного шипения шин, когда по улице проезжал запоздалый автомобиль. Но даже через прикрытую дверь они услышали, как зазвонил телефон…
Они услышали и ответивший по телефону голос Шейлы Биттон. И через минутку ее расстроенное лицо просунулось в дверь. Видимо, она не раз принималась плакать, когда осматривала содержимое других помещений квартиры.
– Это вас, мистер Хэдли, – сказала она. – Что-то связанное с неким мистером Эрбором. Это, случайно, не наш мистер Эрбор? Будьте добры, возьмите трубку.
Хэдли сорвался с места.
Глава 16
ЧТО БЫЛО НАЙДЕНО В КАМИНЕ
Шейла Биттон вздрогнула, увидев изменившиеся лица мужчин, толпой промчавшихся мимо нее. По ее собственному лицу было ясно, что она находит это неприличным для таких солидных людей. Она была без пальто и шляпы, а ее пышные золотистые волосы рассыпались по плечам, и рукава темного платья были засучены. На носу осталось грязное пятно, когда она провела рукавом по глазам. Рэмпоул сразу представил, как она разбирает вещи Дрисколла… что-то забирает, что-то отбрасывает… припоминает тот или иной случай, связанный с ними, и вдруг опускается на пол и заливается слезами…
Он подумал, что никогда не поймет, о чем думают женщины, когда рядом смерть. То они спокойны и невозмутимы, а то вдруг впадают в истерику.
В маленьком кабинете Хэдли схватил трубку, а рядом с ним нетерпеливо топтался доктор Фелл. Рэмпоул никогда не видел на его лице такого выражения. Он не мог понять, было ли это волнением, страхом или надеждой. Но нервничал доктор Фелл наверняка. Рэмпоул никогда не смог забыть жуткую картину, которую они в тот момент представляли… Опершись локтем на стол и прислонясь к стене, Хэдли напряженно вслушивается в слова своего собеседника, голос которого смутно доносится из телефонной трубки… Поднятая Шейлой пыль медленно оседает на зеленом плафоне лампы… Доктор Фелл стоит у книжной полки, подавшись вперед, черная ленточка от очков болтается у его лица, широкополая шляпа сдвинута на затылок, а рукой, в которой он по-прежнему сжимает резиновую мышку, он машинально подергивает свои усы…
И полная тишина, за исключением слабых звуков быстрой речи, доносящихся из микрофона трубки. Скрипнула паркетная дощечка. Шейла Биттон хотела что-то сказать, но Далри замахал на нее рукой. Хэдли произнес лишь пару слов, да и то односложных. Затем обернулся, не вешая трубку.
– Ну, в чем дело? – встревоженно спросил доктор Фелл.
– Все получилось. Рано вечером Эрбор ушел от своих друзей, Спенглеров, и сам Спенглер пошел с ним в его коттедж. Наш человек следил за ними из сада. Ему уже были даны указания, и, похоже, он вполне с ними справился… Подождите, Кэррол, – бросил он в трубку и опустился в кресло. – Сначала Эрбор прошел по всем комнатам, повсюду включая свет и одновременно опуская шторы. Однако под ними оставались щели, через которые пробивался свет, и констебль осторожно подкрался поближе и смог наблюдать за тем, что делается в комнатах на первом этаже.
Эрбор с другом устроились в одной из передних комнат, где мебель оставалась занавешенной. Они сидели перед камином, играли в шахматы, между ними стояла бутылка виски, и Эрбор заметно нервничал. Это было около двух часов назад. Затем констебль принялся выполнять задание. Он стал расхаживать по дорожке, нарочито громко ступая по гравию, после чего быстро скрылся за углом дома. Через мгновение друг Эрбора, Спенглер, поднял штору и выглянул наружу, после чего снова ее опустил. Эта игра продолжалась какое-то время. Они позвонили в полицию, и полицейский обошел весь сад со своим фонариком, но, разумеется, нашего человека не обнаружил. Когда все успокоилось и наш человек вернулся к окну, он решил подстегнуть Эрбора. Бутылка виски была наполовину опустошена, и кто-то из собеседников столкнул шахматную доску на пол. Казалось, Эрбор пытается убедить в чем-то Спенглера, который внимательно его слушал. Затем наш человек обошел дом сзади и сильно подергал ручку кухонной двери. В следующее мгновение он ретировался за гараж и очень вовремя. Кто-то распахнул дверь кухни, выставил наружу руку с зажатым в ней пистолетом и стал наугад палить по всему саду. На шум сбежались все полицейские со всей округи, поднялся скандал, и Спенглеру пришлось предъявить свое разрешение на владение оружием. Когда все улеглось, Эрбор созрел для сдачи. Он потребовал, чтобы полицейские отвезли его в участок и позвонили мне. И настаивает, чтобы ему предоставили возможность встречи со мной.
Казалось, доктор Фелл не слишком доволен результатами своего плана.
– И что вы собираетесь делать? – спросил он.
Хэдли взглянул на часы и нахмурился:
– Почти десять минут первого… Гм… Но я боюсь откладывать это до утра. С наступлением дня он может успокоиться и откажется говорить. Мы должны воспользоваться его паническим состоянием. Но мне не хочется везти его в Скотленд-Ярд… Люди его типа становятся скрытными, когда оказываются в такой обстановке… А сам я не могу ехать в Голдерс-Грин…
– Почему бы не доставить его прямо сюда?
– Надеюсь, против этого не будет возражений? – Хэдли вопросительно взглянул на Шейлу Биттон. – Это было бы лучше всего. Далри может отвезти мисс Биттон домой. Да, верно. Я прикажу привезти его в полицейской машине, чтобы он был уверен в своей безопасности. И здесь с ним можно так же спокойно поговорить, как и в любом другом месте.
– А он не сможет рассказать все по телефону? – поинтересовался доктор.
– Нет. По странной причине он страшно боится телефонных разговоров… Ладно. – Хэдли отдал в трубку краткие распоряжения и разъединился. – Фелл, как вы думаете, что ему известно?
– Я боюсь сказать вам, что я думаю. Просто боюсь. Вспомните, я задавал вам такой же вопрос, когда мы решили, что Дрисколл был убит в арке под Кровавой башней, когда в нее входили с одной стороны миссис Биттон, а с противоположной – Эрбор… – Он бормотал все это себе под нос и внезапно замолчал, вспомнив о присутствии Шейлы Биттон. Девушка стояла за спиной Далри и, очевидно, не расслышала его слов, которые наверняка вызвали бы у нее вопросы. Доктор пристально вгляделся в коридор и пожевал кончик уса. – Не важно. Скоро мы все узнаем.
Хэдли оглядел кабинет. Шейла внесла свою долю в беспорядок, о чем никто бы и не подумал раньше. Она нагромоздила в центре комнаты целую кучу памятных предметов: два серебряных кубка, фотографию спортсменов в рамочке, биту для крикета, вязаный свитер бегуна, фарфоровую чашку с надписью «С днем рождения, Шейла», альбом с марками, сломанную удочку и две искривленные теннисные ракетки. В этой комнате, погруженной в полумрак, подумалось Рэмпоулу, воспоминания собирались вместе, заметно усиливаясь… Он вновь с ужасом понял: этот человек умер.
– А я бы предпочла, чтобы вы все ушли отсюда! – вдруг раздался горячий возглас девушки. Она протиснулась мимо Далри в узком коридоре с детской агрессивностью и встала перед ними, не сводя с них взгляда. – Здесь все в таком беспорядке! Фил не поддерживал чистоту. И я не знаю, что делать с его одеждой. Ее так много, и вся она разбросана по комнате… и здесь еще новый красивый цилиндр. Я знаю, это папин, потому что внутри золотом написано его имя. И я не могу сообразить, как он сюда попал.
– Что? – Хэдли словно очнулся от своих мыслей. Он серьезно посмотрел на доктора: – Вы думаете, он возвращался сюда после того, как… То есть перед тем, как направиться в Тауэр?
– Я в этом совершенно уверен, – ответил доктор Фелл. – После того как он сделал то, о чем вы думаете, у него оставалось в запасе целых двадцать минут, чтобы вовремя успеть на встречу в Тауэре. Но вместо этого он на двадцать минут опоздал… Все верно, мисс Биттон. Отложите цилиндр вместе с остальными вещами.
– И все-таки я рассчитываю, что вы уйдете, – деловито произнесла она. – Боб, сходите за Марксом, пусть он все отнесет в машину. Я вся перепачкалась. К тому же он разлил масло по столу, на котором стоит машинка, да еще этот острый камень, я даже порезала палец…
Хэдли медленно повернулся и осмотрел стол. Рэмпоул представил себе сидящего под зеленой лампой Дрисколла, терпеливо затачивающего стрелу, которую позже вонзят ему в сердце…
– Точило, – пробормотал старший инспектор. – И пишущая машинка… Кстати, доктор, вы нашли тот инструмент, который искали, но сказали, что искали что-то в пишущей машинке. И что же это было?
Доктор Фелл крутил в руках мышку.
– Я искал начало некоего репортажа о сенсации, где говорилось бы о том, что только должно было произойти. Я имею в виду эту историю с домом номер 10. Я не был уверен, что он начал ее писать, но решил на всякий случай взглянуть, если бы вы мне не поверили. Она была не в машинке, а на этом письменном столе. Я забрал ее себе. Если он намеревался всполошить всю Даунинг-стрит, ему нужно было время на подготовку сенсационного репортажа, прежде чем об этом стало бы известно другим репортерам. Но здесь так много разбросанных бумаг, что я с трудом ее нашел. Я вижу, он также немного занимался сочинением романов. Я собирался привлечь ваше внимание к этой стороне его личности, когда нам пришлось допрашивать миссис Ларкин. Его рассказы имеют зловещие названия, и, похоже, все они написаны в духе загадочных приключений. Например, «Проклятие Дорнэвейсов» и все в этом же духе – феодальный замок с подземными ходами и привидениями и так далее. Подозреваю, что Дрисколл всегда мечтал о таком средневековом замке и сожалел, что титул сэра Уильяма не восходит к более ранним временам.
