– Где встретимся?
– В одном шикарном ресторане в Уэст-Энде. Так что, даже если из этого ничего не выйдет, ты, по крайней мере, хоть раз в сутки поешь, как следует. Чего-нибудь посытнее, чем тушеная фасоль и картошка в мундире, а?
– Да, если только…
Тереза замолчала, покусывая губу.
– Что, если только?
– Я не уверена. Все это слишком хорошо, чтобы быть правдой.
– Выше голову, дорогая! В последнее время ты перестала верить в свои силы. А вдруг это поворот судьбы?
– Да, может быть, – сказала Тереза. Хотя внешне она была взволнована и полна надежды, ее одолевали дурные предчувствия.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Дарвин в сезон дождей!
Гарриет слышала об этом, но не придавала большого значения. Теперь же, узнав, что это такое на собственном опыте, она удивлялась, как могло кому-то – даже беглому каторжнику – прийти в голову добровольно поселиться здесь.
Как только раскрылись дверцы самолета «Боинг-727», ее окутала влажная и липкая, словно в сауне, жара. С низкого серого неба сплошной завесой лил дождь – и, едва коснувшись бетонированной площадки, превращался в облака пара: из-за этого было невозможно рассмотреть ни город, ни море, ни роскошную тропическую растительность, ни четкие контуры зданий ультрасовременной архитектуры. Кожа девушки сразу же стала липкой, дышать было трудно. Гарриет вспомнила, что когда-то ей рассказывали, будто оставленные в шкафу в период дождей туфли могут покрыться плесенью через пару недель, и теперь она этому поверила.
Насыщенный влагой тропический Дарвин, расположенный на краю света! Дрожать от холода в Париже, Лондоне и Нью-Йорке, обливаться потом в Сиднее, а теперь сидеть по горло в воде в Дарвине – и это все в течение нескольких дней! «Я, должно быть, сошла с ума», – думала Гарриет, раздраженная недосыпанием и длительным перелетом, втиснувшись в самолет рядом с Томом, который занял боковое место, чтобы можно было вытянуть длинные ноги.
Они немного поболтали, немного вздремнули, немного подкрепились тем, что предлагалось пассажирам в полете: свежими и изумительно вкусными круассанами с апельсиновым соком и кофе – между Сиднеем и Брисбеном, кофе и бисквитами – между Брисбеном и Таунсвиллом и легким ленчем – между Кэрнсом и Дарвином.
При взлете и посадке «Боинга», на каждой из коротких остановок, Гарриет пыталась хоть немного разглядеть местность, но ясного представления не получалось. Обширные площади рыжей земли, как ей показалось, были заняты пиломатериалами и лесопильными заводами, участки, заросшие буйной зеленью, – возможно, плантациями сахарного тростника, а еще было видно море, темно-синего цвета, переходящего в зеленый и коричневый, как земля, которую оно омывало у Большого Барьерного рифа. Но с воздуха сложно рассмотреть то, что простиралось внизу, – узкие иллюминаторы и крыло ограничивали обзор, поэтому, стараясь не раздражаться, Гарриет отказалась от своей попытки. Потом они приземлились в туманном сером Дарвине, прошли через небольшое здание аэропорта и вышли в парилку снаружи. Все вокруг промокло насквозь, хотя на мгновение дождь перестал, вода ручьями сбегала на асфальт с крыш домов, а с деревьев, листва которых прогибалась под тяжестью воды, прохожих время от времени окатывало, как из ведра. Том и Гарриет взяли такси. Том сел рядом с водителем, а Гарриет забралась на заднее сиденье, поставив На колени сумку с фотокамерой.
В гостинице они зарегистрировались в крошечном офисе администратора, где их угостили кофе, пока они ждали ключи от номеров. Комнаты, обставленные самым необходимым, как в мотеле, были расположены на первом этаже и оказались светлыми и чистыми. Гарриет, бросив свои вещи, подошла к застекленной двери и выглянула наружу. Окна выходили на плавательный бассейн, и она подумала, что хорошо бы, наверное, окунуться, чтобы немного расслабиться и поразмять затекшие Ноги. Но тут снова заморосил дождь, зарябивший зеленоватую воду бассейна, и Гарриет вспомнила, что у нее все равно нет с собой купального костюма.
Она вернулась в комнату. Кровать выглядела соблазнительно. Что если ей прилечь всего на несколько минут, а потом уже разобрать вещи? Она задернула шторы, чтобы не видеть серого влажного тумана, отогнула угол желтого покрывала и бросилась ничком на подушку. Какое наслаждение! До этого момента Гарриет не чувствовала, как сильно устала. «Наверное, следовало бы снять платье, – подумала она. – Оно совершенно изомнется, и кто знает, найдется ли здесь утюг». Но она не могла заставить себя пошевелиться.
«Будь ты проклят, Грег Мартин! Интересно, знаешь ли ты, что я уже почти нагнала тебя?» – подумала она.
А затем, даже не почувствовав, как она погрузилась в сон, крепко заснула.
* * *
Когда Гарриет проснулась, было совсем темно. Она полежала, уткнувшись в подушку и пытаясь сообразить, где находится. Окончательно очнувшись, девушка встала, раздвинула шторы, чтобы впустить немного слабого серого света, и посмотрела на свои часики. Половина восьмого! Не может быть! Не могла она столько проспать! Но, несомненно, так оно и было: она спала как убитая. Волосы, влажные от пота, прилипли к лицу, еще хранившему следы от подушки, помятое платье тоже было влажным. Какая досада! Злясь на себя, она поставила чайник на огонь и опустила пакетик с чаем в молоко. Проснись, да проснись же! Ты не спать сюда приехала!
Она провела расческой по волосам и, не переодевшись, вышла в коридор и постучала в дверь соседней комнаты. Никто не ответил. Она постучала снова, подумав, что, может быть, Том О'Нил тоже спит, но в комнате не было слышно никакого движения. Должно быть, он вышел.
Гарриет вернулась к себе. Чайник закипел. Она заварила чай, открыла душ, стащила с себя измятое платье и снова взглянула на часы. Она примет душ, а потом позвонит Нику. К этому времени он уже должен быть у себя в офисе, а ей необходимо сообщить кому-нибудь, где она находится, на случай, если вдруг кому-то понадобится ее разыскивать. Вода приятно охлаждала разгоряченную кожу, и она вымыла голову, затратив на это больше времени, чем предполагала. Когда она наконец вышла из ванны, накинув легкое кимоно, чай уже немного остыл. Она пила чай, одновременно набирая код международной автоматической связи, – Ник ответил почти сразу же.
– Ник? Это я, Гарриет.
– Гарриет? Где ты? – Если бы не крошечная задержка между ее словами и его ответом, можно было бы подумать, что он находится в соседней комнате, а не на другом краю света.
– Я в Дарвине.
– В Дарвине? Что, черт возьми, ты там делаешь?
– Пытаюсь разыскать Грега Мартина. Том О'Нил – он ведет расследование по поручению страховой компании – кажется, думает, что он скрывается где-то здесь.
– Том О'Нил… не тот ли это парень, который приходил к тебе в Лондоне?
– Да, мы, по-видимому, отрабатываем с ним одни и те же варианты, поэтому решили объединить усилия. Я уговорила его взять меня с собой.
– Взять с собой? Это на тебя не похоже, Гарриет.
– Ну, скажем, есть такие места, куда может попасть только официальное лицо, ведущее расследование, а меня могут не пустить.
– Да, пожалуй, – в голосе Ника она услышала некоторое раздражение. – Но мне показалось, что он тебе не понравился. Наглый и самонадеянный – так вроде бы ты его обрисовала?
– Я начинаю понимать, что иногда такое поведение оправданно, – сказала Гарриет. – Впрочем, то, что я пользуюсь его возможностями, совсем не означает, что он должен мне нравиться. – Ее прервал стук в дверь. – Подожди минутку, – сказала она Нику.
Она подошла к двери и открыла ее. Там стоял Том О'Нил – легок на помине!
– Входите, – сказала она, неожиданно испугавшись, что он мог услышать ее слова. – Я говорю по телефону, освобожусь через минутку… – Она снова взяла трубку и, откинув прядь волос, прижала ее к уху. – Наверное, мне надо закругляться, Ник, но я в «Телфорд Топ Энд», если кому-то вдруг понадоблюсь. Если придется куда-то поехать, я позвоню.
– Пока ты не повесила трубку, Гарриет, хочу сказать, что твои фотографии для нас просто сенсация, – сказал Ник. – Думаю поместить их в майском номере. Я хочу поручить тебе вести в журнале постоянную рубрику, чтобы у тебя были свои читатели, поэтому не слишком углубляйся в прошлое. А если задержишься, не забывай брать с собой фотокамеру. Если хочешь, чтобы подборка твоих фотографий появилась и в июньском номере, нужно прислать их до конца месяца.
– Но, Ник, не знаю, смогу ли я…
– Если не хочешь упустить уникальную возможность, то уж постарайся. Может быть, это тот самый перелом в судьбе, которого ты ждешь.
Она закусила губу. Конечно, Ник прав, но именно сейчас она не была до конца уверена, что это для нее так важно.
– Я позвоню тебе, Ник. – Гарриет положила трубку и, как всегда, почувствовала себя виноватой. Она знала, что плохо обращалась с Ником. Он давал ей шанс, который ей так нужен, а она небрежно отбрасывала его, как и все прочее, что он ей предлагал.
