Пролетев насквозь, шар ударился о противоположную стену и разлетелся на части снопом искр. Марк схватился за сквозную рану с опаленными краями, пытаясь зажать ее или хотя бы осознать, что произошло. Изо рта потекла тонкая струйка крови. Он пошатнулся, опустил глаза на дыру в животе, бросил на Эльну мутный взгляд и едва слышно шепнул: «Я люблю тебя, настоящая волшебница!».
Мертвое тело с грохотом упало на спину, раскинув руки.
Альтос поднялся, забыв о своих планах, посмотрел сначала на труп мужчины, которого считал врагом и соперником, но которого не собирался убивать вот так, потом на Эльну, попытался что-то сказать, но подавился собственными словами.
Колдунья лежала на полу, связанная магией по рукам и ногам, со спущенными штанами, и во все глаза смотрела на мужчину, вокруг которого растекалась лужа крови. Марк. Ее Марк был мертв. Эта мысль оглушительным набатом била в голове. И с этой мыслью невозможно было свыкнуться.
Она повторяла эти слова сначала про себя. Потом шепотом. Потом все громче и громче. Пока не перешла на бешеный вопль, рвущийся наружу с неистовством, на которое способна только женщина, потерявшая смысл жизни. Ведьма, потерявшая любовь.
И когда слова миновали преграду, которую она сама выстраивала, тело сдалось. Эльну затрясло с такой силой, что Альтос попытался ее удержать, но не смог. А потом желудок скрутило в узел, и колдунью стошнило прямо в лужу крови, уже коснувшуюся ее руки. Сознание вновь угасло, и наступил покой.
Первым, что колдунья почувствовала, открыв глаза, было страшное головокружение. Казалось, что пол с потолком то и дело меняются местами, закручиваясь в вихрь и разламываясь на куски. Мысли разбредались и не хотели хотя бы подсказать, где находилась девушка.
Она ощутила, что лежит в теплой мягкой постели, среди уютных подушек, окруженная ароматом лаванды. В детстве мама всегда клала в изголовье лаванду, когда Эльна болела. Но сейчас она никак не могла вспомнить, что же произошло. Мозг отказывался воспроизводить последние события, а тело предательски мутило.
Эльна попыталась перевернуться на бок, но внутренности снова скрутило в рвотном позыве. И тут перед глазами появился Марк. Мертвый Марк с дырой в животе в луже собственной крови. Картинка была настолько настоящей, словно она видела все это прямо сейчас.
Нет! Это сон! Просто кошмар, отвратительный кошмар, который никак не может быть правдой!
Эльна пронзительно завыла, попыталась свеситься вниз головой с кровати, и ее снова стошнило на пол.
— Выпей, — услышала она сквозь туман в голове.
В дверях стояла мама с глиняным кувшином, полным какого-то отвара.
— Что это? — прохрипела Эльна и поморщилась от собственного голоса. На мгновение замолчала, не решаясь задать вопрос, ответ на который мог разрушить хотя бы призрачную надежду на то, что все ужасы ей просто приснились. — Что с ним? Как я здесь оказалась?
— Сначала выпей, — мама села на край кровати и погладила девушку по волосам. — Потом я принесу тебе покушать, отвар притупит тошноту. Тебе нужно есть.
— Зачем мне есть? Что вообще со мной происходит? Что с Марком? — Эльна попыталась закричать, но не смогла. Слабость охватила не только тело, но и голос. И жуткая сонливость так и стремилась утащить ее обратно. Туда, где тихо, спокойно и темно. В забытье.
— Тебе нужно поддерживать силы, иначе ты долго не протянешь. — Мама смотрела на нее в упор, будто решалась что-то сказать, но надеялась, что дочь поймет ее без слов.
— Скажи, что с Марком! — Колдунья сделала большой глоток отвара, дрожащими руками приняв кувшин из маминых рук, на мгновение задохнулась, но тут же ощутила, как ароматное теплое питье приносит облегчение, облегчая навязчивую тошноту.
— Эль, — мама взяла ее за руку, и слова уже не требовались. — Марк погиб. Ты же была там, ты видела.
— Нет! — Девушка отдернула руку слишком резко, и голова снова закружилась. — Нет! Этого не может быть! Он должен был спастись, должен! Как я буду без него? Это же невозможно! Я просто не знаю, как можно без него жить! — Эльна рвалась из кровати, пыталась куда-то убежать, но сил не было, как будто из нее кто-то снова высосал саму жизнь, оставив только оболочку. — Он — смысл всего! Ты даже не представляешь, как сильно я его люблю!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Слезы наконец прорвались. Эльна все рыдала и рыдала, но облегчения это не приносило. Мама терпеливо ждала и гладила дочь по дрожащей руке. И только когда истерика иссякла, уступив место редким всхлипываниям, она тихо проговорила:
— Эль, часть Марка навсегда с тобой.
— Какая еще часть? О чем ты? — просипела девушка.
— Ты еще не догадалась? — Мама едва заметно улыбнулась. — Я поняла еще там, в бункере, когда увидела тебя на полу.
— Ты была там? — взревела Эльна. — Ты видела меня? И Марка? И Альтоса? — В глазах колдуньи промелькнула ненависть. — Я убью Альтоса! — Она рванулась, но мама удержала девушку за запястье. — Он забрал у меня смысл жизни!
— Эль, Эль, успокойся! Твой смысл жизни с тобой! — Мама в нетерпении повысила голос. — Неужели ты не понимаешь, что я хочу сказать?
Эльна замерла и вопросительно взглянула на маму, уже зная ответ.
— Ты беременна, девочка моя. Теперь часть Марка навсегда с тобой.
Глава 34
Эльна вновь провела в постели почти месяц. Сил хватало только на то, чтобы добраться до окна, вдохнуть свежий весенний воздух и вновь разрыдаться. Так начиналось каждое ее утро.
А природа тем временем успела одеться в почти летний наряд, опушилась нежно-зеленой листвой, которая бывает только в Оазисе. Оказалось, даже без влияния купола Незримого, пристанище магов отличалось от города людей. Солнышко все чаще пробивалось сквозь плотные занавески комнаты Эльны и напоминало ей о тех временах минувшей осени, когда они с Марком только познакомились.
Теперь казалось, что все это было в прошлой жизни. Марк с его ухмылками, горячими поцелуями и говорящими взглядами. Альтос, не такой обозленный, надеявшийся на будущее и, наверное, любивший свою невесту. Эльна, слабая колдунья, с беззаботной жизнью юной девушки. Теперь все изменилось. Она повзрослела разом лет на десять, Альтос возненавидел ее навсегда, а Марк… Марк был мертв. И эта мысль никак не хотела укладываться в голове. Ведь этого просто не может быть!
Эльна отходила от окна, утирая слезы, и снова падала на постель. Обессиленная и выжитая. Она начинала понимать, что мама права, и скоро ее мысли и сердце займет новый маленький человек. Но как растить его в Оазисе? В мире, где она — предательница, а отец ребенка убит рукой местного лидера.
Постепенно колдунье становилось легче физически. Она перестала задыхаться, стоило ей только встать с кровати, сонливость отступала, сердце перестало бешено стучать при каждом движении, а желудок уже не скручивало от любого запаха. И только дыра в сердце никак не зарастала. Казалось, уже ничто не способно излечить ее.
Эльна потеряла счет времени. За последние полгода она провела в постели в полном бессилии больше времени, чем когда-либо в жизни. За время невольного заточения в собственной спальне ее не навестил ни один человек из Оазиса. Первое время Эльна ждала братьев, но мама только передавала от них приветы. И вскоре девушка поняла, что вряд ли они в действительности интересовались состоянием сестры. Мрия, предавшая однажды, больше так и не попыталась стать если не другом, то хотя бы знакомой, которой не все равно. Оазис считал Эльну чужой, и только мама была рядом. Только она могла хоть немного понять влюбленную колдунью, в которой колдовской крови была всего лишь половина.
Утро выдалось пасмурным и дождливым. Дождь барабанил по крыше, напоминая потустороннюю музыку, зовущую за собой. И барабаны из человеческого клуба-бункера. Эльна открыла глаза и сладко потянулась. Привычного головокружения она не обнаружила, не было и усталости, которая преследовала девушку обычно с самого утра. Она села на кровати, покрутила руками, головой, размяла ослабевшие мышцы и спрыгнула на пол. Ей было удивительно хорошо физически, и настолько же плохо морально.
