Алина не задумывалась над словами, понимала, что несёт чушь, но по изумлённому взгляду Ярова увидела: он верит — верит, что он красивый, благородный, что от него исходит сильный мужской флюид, что молодая девушка всегда мечтала вот так подойти и поцеловать его, обнять широкие плечи, прижаться всем телом.
И вот уже Яров впивается губами в алый рот Алины, разворачивает её спиной к себе, задирает подол узкого чёрного платья. Она со стоном опирается руками о стол. Какие-то папки раскрываются и падают вниз с глухим стуком…
Алина благодарила Ярова, шепча, что теперь наконец счастлива, что никогда не испытывала подобного наслаждения, и с удивлением наблюдала, как этот немолодой, явно неглупый человек ей верит.
Яров был женат, причем, тесть его находился на такой вершине, что ни о каком откровенном адюльтере Всеволод Валерьевич не смел и помыслить, поскольку мог лишиться всего в одночасье. Но много лет Яров тайно и с упоением мечтал о любви, чтобы был взрыв чувств, как в молодости. Ему было не нужно просто молодое красивое тело, хотелось, чтобы с восторгом следили за ним любящие глаза прекрасной женщины, необыкновенной, глубокой, много пережившей и по достоинству сумевшей оценить не капитал, а богатство души Всеволода Валерьевича Ярова. И неожиданно Яров почувствовал, что мечта сбывается: ему встретилась не обыкновенная охотница за деньгами, рядом с ним оказалась девушка удивительная, хорошо воспитанная, умеющая поддержать беседу и, главное, Яров в это почему-то поверил, не за материальные блага, а по-настоящему, со всей силой молодой души, любящая его.
И Алина была вполне довольна новым любовником. Отношения с Яровым были намного комфортнее, чем с Агатовым. Он не устраивал слежек, не контролировал, где и с кем Алина проводит время. Первое, с чего начала Алина новую жизнь, — это ремонт квартиры. Наняла специалистов, чтобы обнаружили все установленные Агатовым камеры, вытащили всех «жучков», а потом сама внимательно следила за работой штукатуров. И машину Яров ей купил по первому её требованию. И в постели он не допускал того неукротимого неистовства, как его предшественник, что Алину тоже не могло не радовать: изображать страсть десять минут раз в неделю — это не терпеть еженощно часами, пока Агатов насытит свою похоть.
Алина закрутила легкий роман с инструктором по вождению Стасом. Надо же было как-то учиться ездить на подаренном Яровым Порше Кайне, да и тело тоже надо было как-то радовать. Всё у неё было хорошо, но иногда вечерами на Алину нападала тоска. Она понимала: не так она хотела жить, радости не хватало. С Агатовым хоть драйв был, страх, отвращение, сильные эмоции, а теперь просто растительная жизнь. Пила любимый виски и мечтала, как пойдёт на учёбу, или на работу, как станет жить интересной, наполненной жизнью. Но утром вставала, ехала на фитнес, потом к косметичке, днём встречалась с приятельницей в кафе и думала, что вполне удачно сложилась её жизнь.
ГЛАВА 26
Чахлый свет пасмурного зимнего утра едва брезжил через щели штор. Но, вопреки холодному сумраку, заиграла весёлая музыка будильника, Алина нехотя встала, выглянула в окно: на месте машины высился снежный холм.
— Нехилый снегопад ночью прошёл! Стасик, иди мою машину разгребай. Мне в десять у стоматолога надо быть.
— Момент, — парень кинулся в прихожую. — А хочешь, на моей тебя отвезу?
— А смысл? Твою так же очищать надо. И потом мне придётся к тебе за машиной возвращаться, а я от зубного к матери планирую заехать.
— Понял. Я тебе кофе сварил и бутерброды сделал. Позавтракай, пока машину чищу.
— Стасик, я тебе в юбилейный, сотый раз, повторяю: не надо никаких бутербродов, яичниц и печений. Я по утрам пью только чёрный кофе без сахара.
— Извини! Ну, это я так, на всякий случай.
Алина этой ночью ночевала у Стаса. Допоздна сидели в клубе, потом Стас, будучи в их тандеме «трезвым водителем», повёз Алину к себе: это было ближе, а ещё Стас любил, когда Алина оставалась у него. В её квартире на Спортивной он постоянно чувствовал присутствие богатого папика, а у себя дома у Стаса возникала иллюзия, что Алина его девушка, они живут вместе, и никто им больше не нужен.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Эти отношения не были похожи на роман. Год назад инструктору по вождению Станиславу Казакову позвонил коллега по автошколе. Надо было дать несколько частных уроков какой-то тёлке: «Машина, сам знаешь, каким способом добыта, права, естественно, купленные, словом, работать надо с нуля». Товарищ попросил его подменить, он обо всем договорился с заказчицей, но неожиданно возникла необходимость срочно уехать на несколько недель. Стас не раз занимался с подобными водительницами и был готов к экстренным торможениям, внезапному бросанию сцепления и перегазовкам. Но ученица его удивила. Красивая брюнетка обаятельно улыбнулась:
— Станислав, сразу предупреждаю: я сдавала на права в восемнадцать лет. Немного поездила на родительской машине, а после этого лет семь за руль не садилась. Поэтому, извините, но я та самая обезьяна с гранатой.
Стас улыбнулся такой самокритичности, но с приятным удивлением обнаружил, что девушка «в колее», быстро соображает и реакция есть. Забытые навыки легко восстанавливались, но восхищало не только внимание девушки к дорожным знакам и смелость езды в мегаполисе, Стас попал под колдовское обаяние привлекательной брюнетки. Сексапильность, энергетика, харизма и все прочие слова, смысла которых он не мог объяснить, но чувствовал, заставляли его, как к магниту, тянуться к Алине.
А Алина пила кофе, наблюдала в окно, как Стас чистит её машину, и думала о том, что бездарно прошёл год её свободы от Агатова. Она несколько раз пыталась заняться чем-то полезным: вернуться на иняз или пойти учиться на психолога, но так и не собралась. Наследницей Агатова суд её тоже не признал, зато объявилась какая-то мордастая девица с младенцем, заявившая право на агатовские миллиарды. Провели эксгумацию, чтобы сделать ДНК-тест, и младенец оказался законным наследником. Никаких эмоций это событие у Алины не вызвало, разве что удивление: «Когда Агатов успел этого ребёнка заделать, если с меня не слезал? Может, за ту неделю, когда я у Инки пряталась?».
К матери Алина собралась неслучайно. Накануне был год со смерти Клима, Лидия ездила на кладбище, накрывала поминальный стол, но Алина не поехала. Обида на мать ушла: слишком много событий произошло, чтобы мусолить былые оскорбления. Однако на годовщину решила не ходить — Лидия сказала, что приедут отец Клима, его сводный брат, какие-то друзья. И самолюбие Алины вновь получило укол: живя с Климом, она знала о существовании его родных, но её никто им не представил, а Лидия, оказалось, перезванивается с живущей в Америке матерью Клима, общается с его родными, знакомыми. Выходит, что Алину, с её красотой и талантами, Клим всерьёз не воспринимал — она была временной девочкой для развлечения. От этой мысли становилось горько. Вместо поминального стола Алина заняла место у бара в клубе и стала пить, а память настойчиво подсовывала неприятные подробности её с Климом жизни, которые хотелось забыть. Стас примчался в клуб по первому звонку, пытался остановить Алину от чрезмерной выпивки, но она заявила, что сегодня год со смерти человека, которого когда-то любила, и Стас замолчал, безмолвно наблюдая, как девушка напивается.
Стас освободил машину из снежного плена, отвёз Алину к зубному, потом дождался окончания процедур, доставил в Измайлово к матери и отправился на метро домой, предупредив: «Если выпьешь, за руль не садись. Позвони — я подскачу, отвезу домой».
Приехав к матери, Алина оказалась в идеально чистой квартире, как и всегда было в их доме, но сама хозяйка заметно изменилась. Овдовев, Лидия сразу «потухла»: перестала усиленно следить за своей внешностью, по инерции ещё посещала в бассейн, но на фитнес и к косметологу ходить перестала.
— Мам, ты на бабу Галю становишься похожа, — с упреком заметила Алина, — осталось только кофту безразмерную найти и байковый халат.
