Наконец прибыл долгожданный поезд. Из вагона сначала выпрыгнула Маша, подбежала к деду, повисла на шее, следом вышла Инна с большой дорожной сумкой, весёлая, загорелая, поцеловала отца. Только что прошёл дождь, вся платформа была в лужах. Маша взяла маму за руку, аккуратно, чтобы не обрызгаться и не промочить ноги, засеменила рядом. Слава с умилением смотрел на своих девочек, предложил:
— В субботу день рождения отметим, а потом давайте на дачу съездим, утром на рыбалку сходим, вечером шашлычок пожарим.
— Папка, мы только на пять дней приехали. У нас уже всё расписано. Мы завтра в зоопарк и в Планетарий, потом нам на ВДНХ надо, затем в Третьяковку — в зал Васнецова на Алёнушку и трех богатырей посмотреть, билеты в театр я по интернету заказала. Дачу на другой раз оставим.
— Когда ты соберешься в другой раз? — Слава вздохнул, ставя дорожную сумку в багажник.
— Соберусь. Будут у Маши осенние каникулы, а у меня отпуск, и сразу приедем к тебе, — Инна счастливо улыбалась. Многолюдье родного города и пугало, и радовало.
***
На следующий после приезда день Инна с Машей отправились, как и планировали, в зоопарк. Вышли из метро, и их подхватила вечно спешащая московская толпа.
— Мамочка, тут никто никого не знает, — полуиспуганно, полувосторженно прошептала Маша.
И тут же, опровергая её слова, высокий светловолосый мужчина остановился перед ними:
— Инна!
— Митя!
Маша с любопытством наблюдала, как незнакомец взял маму за руку, улыбаясь, обвел взглядом:
— Ты прямо расцвела! Смотрю: какая красивая женщина идёт, на Инну похожа, а потом вижу: так это моя Инна и есть!
Машу удивило, что мужчина назвал маму «моя» и что мама (это Маша почувствовала) смутилась.
— Вот вчера приехала с дочкой к отцу. У него День рождения. Пятьдесят пять лет. Мы сейчас в зоопарк идём, — мама говорила странно короткие, обрывочные фразы, что было ей несвойственно.
— Да, я слышал, родители говорили, что к дяде Славе на юбилей собираются. А это дочь твоя? Большая какая, — мужчина скользнул равнодушным взглядом по Маше. — Тебя как зовут, девочка?
— Мишкина Мария Дмитриевна, — гордо представилась Маша.
— Ух ты! Как всё по-взрослому. Вижу мамино воспитание.
Маша увидела, что от этих слов мама покраснела.
— Инн, вообще-то, мне бежать надо, я тут к стоматологу заезжал. Но, если хочешь, могу вас подвезти. У меня машина рядом на парковке.
— Куда нас подвозить? Мы же в зоопарк идём.
— Ой, извини, не сообразил, что перед зоопарком стоим, — Митя улыбнулся своей открытой беззаботной улыбкой. — Ты надолго приехала?
— На неделю.
— Отлично! Я сегодня по делам в Питер смотаюсь до пару дней. Давай на той неделе пересечёмся. Телефон диктуй.
Инна назвала номер, попрощалась и пошла с дочерью в зоопарк. Но Маша заметила, что мама как-то сразу изменилась, стала рассеянна, невпопад отвечает на вопросы.
***
На своё пятидесятипятилетие Вячеслав решил взять Машу. Инна считала, что ребёнку нечего делать в ресторане среди взрослых, но Славе хотелось похвастаться внучкой. Договорились, что Маша побудет в начале торжества, а потом за ней приедет и заберёт к себе домой Соня, секретарша Рождественского. О своей сотруднице Слава говорил с такой теплотой, и Инна не могла удержаться, чтобы не спросить:
— Папка, а почему ты свою Софью в ресторан не пригласил? Похоже, у тебя с ней очень дружеские отношения.
— Какие ещё отношения? Нормальные, рабочие, — отмахнулся Слава, но при этом лукаво улыбнулся.
В большом банкетном зале собралось много народу. Одних Инна знала с детства, других видела впервые. Обнимали родные, удивлялись, какая уже взрослая Маша: «Чужие дети быстро растут!»
— Инночка, совсем не изменилась! — к Инне шла, радостно раскрыв руки для объятий, Лидия.
— Ты тоже почти не изменилась, — ответила Инна, хотя в первую минуту не узнала мачеху в располневшей немолодой женщине с пучком седоватых волос.
— Да ладно тебе, — Лидия махнула рукой, — ещё как изменилась! Болезни замучили, ну, а про Алину ты знаешь. Тоже здоровья не прибавляет. Она рассказывала, как у тебя гостила. Спасибо! — Лидия сжала руку Инны.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ты за что благодаришь? Мне Алина не чужая.
— Мы все не чужие, а видимся раз в пять лет, — Лидия горько вздохнула. — Ты бы заезжала, когда в Москве бываешь.
— Обязательно навещу.
— Дочка у тебя какая хорошая, воспитанная, — Лидия кивнула на Машу, которой Слава что-то воодушевленно рассказывал, знакомя с родственниками, и как о чём-то само собой разумеющимся добавила: — Красавицей будет, вся в бабку Настю: уже сейчас стать видна и глазища зелёные на пол-лица.
Инна ничего не ответила, она смотрела на вошедших в зал супругов Нестеренко. Вальяжный Виктор Васильевич и Анастасия Михайловна, словно сошедшая с парадного императорского портрета. Слава поспешил навстречу гостям, стал знакомить с внучкой, указал на дочь, стоящую рядом с Лидией. Анастасия царственно кивнула Инне, Виктор вежливо улыбнулся.
Сели за стол, начали произносить здравницы, тосты. Слава усадил внучку рядом с собой, и пока девочку не забрали, Инна ловила внимательные взгляды Нестеренко, обращенные на Машу. Застолье было в разгаре, начались танцы, на свободное место рядом с Инной села Анастасия.
— Как дела, Инночка? Рассказывай. Мы с Виктором Васильевичем часто тебя вспоминаем. Жаль, что ты теперь далеко.
— Спасибо. У меня всё хорошо. Работаю в поликлинике. У нас с мужем двое детей — Машу Вы сейчас видели, ещё Никита, сынок.
— Нам Слава рассказывал, что с вами ещё сын твоего супруга живёт. Девочка у тебя очень хорошая, развитая, — Анастасия запнулась, — . сказала нам, что осенью в школу пойдёт. Она у тебя когда родилась? Зимой, наверное?
— В феврале, водолейчик. Поэтому и болтает без остановки, — с улыбкой ответила Инна.
Было видно, что Анастасия ещё хочет что-то спросить, но не решается. Подошёл Слава, поддержал слова Инны: «Болтушка редкая, но всё по делу» — вспомнил, как уже в три года Машенька ему наизусть «Мойдодыра» читала. Рядом оказались другие родственники, зазвучали воспоминания, связанные с детством членов семьи, и Анастасия вернулась на своё место за столом.
***
Утром воскресенья Инна проснулась от трели телефонного звонка:
— Доброе утро! Не разбудил? Я из Питера вернулся. Давай через час встретимся.
— Доброе утро! Разбудил. Вчера поздно из ресторана приехали.
— Ну, раз я тебя разбудил, давай вместе позавтракаем. Куда за тобой заехать?
И вот они сидят в ресторане русской кухни на Пятницкой. Инна смотрит на красивого широкоплечего мужчину, которым бредила всю юность, чьи черты с трепетом находила в дочери. Хотела бы она, чтобы этот красавец целовал её, чтобы эти сильные руки гладили её тело?
— Я люблю тут завтракать, — Митя вальяжно раскинулся в кресле, — сейчас принесут драники с северными креветками, тебе, уверен, понравятся. Ещё у них на завтраки сырники с лимонной сметаной подают. Заказать тебе?
— Спасибо! Я вчера у папы на Дне рождения на год вперёд наелась, — Инна смущенно улыбнулась: хотела пошутить, а получилось будто оправдывается.
— Инн, я в понедельник собирался вернуться, а не выдержал, сегодня примчался, — Митя замолчал и выразительно посмотрел на Инну, не дождавшись её реакции, продолжил: — Я как с тобой в пятницу встретился, так только про тебя и думаю. Вспоминаю, как мы с тобой жили. Как здорово мне тогда было.
Инна с удивлением слушала Митю. Сколько лет она представляла, как произойдёт этот разговор, мечтала, что Митя поймёт, оценит её любовь, но услышала долгожданные слова, когда уже перестала ждать.
— Ты когда от меня ушла, я толком не понял почему. Мне бы, дураку, с тобой встретится, обсудить, но я тогда с Алиной был. Она ворвалась и всю прежнюю размеренную жизнь сломала. Понимаешь, всё как в чаду было. Помню только: одного боялся, что она уйдёт от меня. А она и ушла. Три года прошло, я уже с другой девушкой жил, хорошей девушкой, Полиной. В ЗАГС заявление подать собирались, а тут Алина появилась. Ночью ворвалась, паспорт потребовала, денег. Странная такая, полчаса пробыла, а я уже на Полину смотреть не мог, такой она показалась пресной, скучной, этакая домашняя курица. А Алина — она дикий зверь, и энергетика бешеная. Впрочем, чего про это теперь говорить. Жизнь бестолково пошла, думал, семью создам, смысл появится. Женился, отцовского партнёра дочь, неплохая, только чужая, ночью смотрю на неё — в постели лежит чужая женщина, потом развёлся. Пустота на душе, в депресняк несколько раз уходил. Бывало, чем-то занимаюсь, и такая тоска вдруг наваливается, сердце холодной рукой сжимает. Романы были, но это всё не то. Я, когда тебя у зоопарка увидел, понял: ты лучшее, что было в моей жизни.
