Он замолчал, сунул в рот сладость, сделав вид, что больше ни о чем не желает говорить.
Тогрул-хан задумался, сидел неподвижно, только глаза сверкали, да билась жилка на виске.
— Сын мой, — слащаво улыбнулся он, — меня очень заинтересовали твои рассуждения. Расскажи еще. Мне приятно тебя слушать. В твоих речах звучит мудрость.
Темуджин поднял брови и сделал вид, что он смущен медоточивыми похвалами, а потом снова заговорил:
— Мой дядюшка, Кюрелен, рассказывал мне, что добро мира выражают поэты, философы и мудрецы. Но кого интересует добро? Тебе известно, что мир принадлежит торговцам и тем, кто делает оружие. — Он насмешливо усмехнулся, и в его глазах можно было прочитать издевательство и презрение. — Я уважаю твоих купцов. Для них я лишь нищий кочевник, которому не известно, когда в следующий раз ему удастся поесть. Для них превыше всего доходы, и они могут всем пожертвовать ради своих богатств. Тебе все это прекрасно известно. Однако ты не подозреваешь, что сильный человек сможет тебя и их защитить от огромного множества бедных и голодных людей!
Темуджин вытер липкие руки о белоснежное полотно и сказал так тихо, что Тогрул сначала не распознал в его словах ненависти и угрозы:
— Я ненавижу купцов! Но больше всего я ненавижу тех, кто думает только о том, как бы набить брюхо и поразвлекаться с женщинами. Тебе, уверен, вскоре придется с такими людьми столкнуться и принять во внимание их желания, или ты умрешь! Тебе необходима поддержка умного человека, который ненавидит их. Он должен подчинить их своей воле и вести туда, куда пожелает, должен уметь защищаться и не мешать вам процветать. Беднякам нужно немного хлеба и вина, а их ненависть он должен будет направить туда, куда выгодно ему. Он должен попытаться все это исполнить.
Темуджин замолчал, вокруг раздавался хохот и крики, а старик и юноша, не мигая, уставились друг на друга. Лицо Темуджина было твердо и спокойно.
Тогрул наклонился к Темуджину и что-то зашептал, пока того не замутило от его горячего и вонючего дыхания.
— Но где же найти такого вождя?
Темуджин не отводил от хана взгляда и после долгой паузы пожал плечами, равнодушно заявив:
— Кто знает!
Молодой воин снова налил себе вина и медленно осушил чашу.
Тогрул с трудом переводил дыхание, и лицо его кривилось, он смотрел в сторону приближающегося слуги, который нес на серебряном подносе две золотые чаши, украшенные камнями.
— Господин, вот вино, которое вы приказали подать, — сказал слуга и поклонился Тогрулу.
Тогрул-хан взглянул на чаши, а Темуджин равнодушно взирал на них, делая вид, что не знает, в чем дело.
Некоторое время Тогрул пристально смотрел на чаши, а потом, изобразив на лице кисло-сладкую улыбочку, покачал головой и отослал слугу прочь.
— Мне не нравится это вино. Уберите его с глаз долой.
Слуга поклонился и унес серебряный поднос.
Темуджин усмехнулся, а Тогрул-хан снова стал делать вид, что просто обожает гостя, он заговорил ласково:
— Темуджин, ты — странный юноша, но я тебя люблю! Я хочу преподнести тебе небольшой подарок, чтобы показать мое расположение к тебе.
Сказав это, он достал парчовый мешочек, развязал тесемку, и в свете огней засверкали золотые монеты. Тогрул завязал мешочек и бросил на колени Темуджина, затем снял с пальца массивный перстень и надел на палец Темуджина.
— Вот, сын мой. Теперь тебе известно, как я тебя люблю! Я — твой названый отец и торжественно напоминаю о нашем священном обещании друг другу. Ты никогда не должен забывать об этом!
Он склонил голову к плечу Темуджина, обнял юношу.
Приближенные Хана раскрыли рты от изумления. Друзья Темуджина разразились радостными криками, потрясая поднятыми руками. Люди Тогрул-хана изумленно молчали.
Когда пришло время идти спать, Тогрул сказал своему названому сыну:
— Я долго размышлял над твоими словами. Ответь, каким образом даже очень сильный человек сможет объединить все кланы, если в них полно грабителей и убийц?
Темуджин поднял руку, медленно сжал кулак, как будто что-то раздавил, затем прошептал:
— Силой. Только силой!
Глава 4
Друзья Темуджина радовались успеху, по дороге домой много пели и шутили. Даже молчаливый Субодай громко радовался тому, что его любимого друга не посмел оскорбить могущественный Тогрул-хан. Только Джамуха, кажется, не был рад. Он задумчиво ехал рядом с Темуджином, опустив голову и прикусив губу.
Темуджин понимал, что виной тому — недоверие и осуждение его действий. Иногда Темуджин начинал нетерпеливо спорить с другом, пытался убедить его в том, что действует правильно. Ему хотелось получить одобрение Джамухи, добиться того, чтобы друг его понял. Однако иногда — и так случалось все чаще и чаще — ему было наплевать на чужое мнение, и постный вид Джамухи раздражал.
Джамуха ждал, что Темуджин спросит его о причине дурного настроения, и тогда он сможет ему все сказать, но тот ни о чем не спрашивал, и это пугало Джамуху. Он незаметно взглянул на бронзовый резкий профиль друга и увидел, что Темуджин спокоен и собран, и у Джамухи камешком покатилось вниз сердце. Пришлось заговорить первому:
— Темуджин, ты слишком много хвастался перед Тогрул-ханом. Ты сделал глупость и чересчур много ему наобещал! А помощи у него не просил, а ведь мы ездили к нему именно за этим. У тебя на пальце сверкает кольцо, подарок Тогрула, но его воины за нами не следуют! Почему так получилось?
Темуджин улыбнулся, но не повернул головы:
— Я не просил у него воинов и помощи.
Бледное лицо Джамухи покраснело от гнева, но, взяв себя в руки, он продолжал говорить ровным спокойным голосом.
— Почему, Темуджин? Какая глупость! Мы возвращаемся такими же бедными и беспомощными, каким мы были раньше. Ты приобрел только новое кольцо, — насмешливо заметил он, — но на него не купишь новых пастбищ и не защитишь наших жен и детей.
Легко огрев плеткой жеребца, так что тот скакнул вперед, Темуджин, спокойно посмотрев на бледное небо, начал говорить как бы про себя:
— Бывает время задавать вопросы, а иногда лучше промолчать. Сейчас лучше молчать.
— Но Тогрул-хан в последнем напутствии напомнил тебе, чтобы ты не забывал своей клятвы! — резко и холодно воскликнул Джамуха. — Он тебя ею связал! Подходящее ли время говорить об этом?
— Нет, это было неблагоприятное время, чтобы напоминать мне об этом, — он прямо посмотрел на Джамуху. — Ты — мудрый человек, но подобно остальным мудрецам, ты плохо разбираешься в людях. Ты живешь в мире, где слова имеют определенный смысл, все действуют как честные люди, а улыбки у людей честные. Сказать по правде, в твоем мире все очень просто, и там за простыми вещами ничего не скрыто. К сожалению, это ненастоящий мир, в котором люди обманывают друг друга, в котором царит предательство, жадность, ложь, жестокость. Мир, где правит сила! Я имею дело с настоящим миром, и мне приходится пристально смотреть, как каждый игрок бросает кости. Я должен помнить, что все ложь, пусть даже мне пытаются доказать, что это не так. Мне известно, что за каждой улыбкой таится вражда, а люди сладкими словами и ласковым голосом пытаются скрыть свое настоящее лицо.
— Ты считаешь, что Тогрул-хан не стал бы тебе помогать? — не поверил ему Джамуха.
— Возможно, он бы помог. Я даже уверен, что он мне дал бы все, что я у него попросил. Но для этого был неблагоприятный момент — он мне предложил, а я, конечно, отказался!
— Что скажет Кюрелен? Он станет тебя ругать! Ему известно, что нам очень нужна помощь!
Темуджин усмехнулся:
— Кюрелен сам хитер, и он все поймет правильно.
Джамуха был сильно разочарован и огорчен.
— Ты не стал просить помощи, потому что хотел произвести впечатление на девушку с золотыми волосами! — воскликнул он. — Я все видел. Ты весь исходил от похоти и пожирал ее глазами и пытался изображать из себя важного человека! Ты неравнодушен к любым женщинам, если только у них вместо лица не морда верблюда!
Темуджин громко расхохотался:
— Правда, мне нравятся женщины, и мягкие ляжки женщины можно променять на власть! Но я все равно предпочитаю им власть!
— Ты хвастаешь, как ребенок, — продолжал отчитывать друга Джамуха. — Я же слышал твои слова! «Сильный вождь!» «Крепкий властитель!» Ты говорил это Тогрул-хану, а тот посмеивался! Ты — всего лишь нищий кочевник с восемью кобылами и пятью жеребцами, кроме того, у тебя есть еще умирающие с голоду женщины и дети, да жалкая горстка воинов. Ты говорил как Хан Ханов, а у тебя есть только небольшой мешочек с золотом, который тебе кинули, как кидают кость подыхающей с голоду шелудивой собаке! Ты мечтаешь о величине, а твое брюхо приросло к спине от голода, и в нем частенько нет ни крошки пищи!
