Джамуха был вне себя от горя. Налетчики не только убили отчима и увели с собой мать, маленькую сестренку и младших братьев, но и украли сундук с его сокровищами, которым были ему также дороги, как и жизнь близких. Он был расстроен, что даже, несмотря на сильный голод, не смог себя заставить поесть. Он вспоминал каждую статуэтку из слоновой кости, каждый разукрашенный кинжал, каждую чашу, украшенную эмалью, и каждый древний манускрипт с изящными рисунками, и ему казалось, что его сердце кровоточит.
«Если исчезают красота и прелестные вещи, что же остается на земле?» — думал он и утирал слезы рукавом.
В эту ночь Темуджин спал один — место Борте рядом с ним пустовало. Он смотрел на черные стены юрты, и его губы зло кривились. Он заставил себя закрыть глаза и погрузиться в сон, зная, что завтра предстояло совершить множество дело, вскоре он уже спал, прижимая к себе меч.
Глава 6
На следующее утро Темуджин сказал друзьям, что им придется искать в горах и пустыне тех шестерых воинов, что удрали вместе с Бельгютеем от меркитов. Сам он с Джамухой собирался отправиться по наиболее опасному маршруту в места, где бесчинствовали тайджуты, а Субодай и Касар должны были идти соответственно на север и на запад. Прежде чем уходить, им пришлось наловить дичь для женщин и детей, чтобы хватило на несколько дней. Лишь после этого начались поиски пропавших воинов.
Темуджин и Джамуха ехали рядом долгое время, пристально оглядывая окрестности. Они останавливались лишь для того, чтобы немного передохнуть. Их встречала тишина пустыни. Они то и дело звали своих воинов, осматривали пещеры, впадины в холмах и неглубокие долины, но в ответ слышали только хриплые вопли пустынных птиц. Днем приходилось объезжать оазисы и не показываться вблизи ручьев из-за опасения наткнуться на тайджутов. Только ночью они пробирались к воде.
На третий день Джамуху охватил настоящий ужас, он уже падал от усталости, и ему казалось, что рядом с ним молча едет не его анда Темуджин, а изваянное из камня существо, кипящее яростью. Темуджин не уставал, почти не разговаривал, никогда не оборачивался, а стремился только вперед, и было ясно, что так будет продолжаться до тех пор, пока он не достигнет своей цели. Лицо Темуджина за время пути стало совсем бронзовым от загара, нос заострился и стал похож на клюв хищной птицы. Молодые люди не разговаривали друг с другом, тратя силы лишь на то, чтобы звать потерявшихся воинов. Они все глубже проникали в земли тайджутов, и им приходилось постоянно держаться настороже. Теперь они уже почти не звали друзей, а только искали на земле их следы. Как-то в фиолетовых сумерках они увидели отдаленные оранжевые огни лагеря тайджутов и бесшумно, как невидимые тени стороной объехали его.
Наконец Джамуха не выдержал:
— Не может быть, чтобы они забрались так далеко в эти опасные места. Давай вернемся!
Темуджин долго не отвечал, но потом сказал:
— Ты прав. Если мы их не найдем сегодня, то возвратимся. Но я чувствую, что сегодня мы с ними встретимся.
Юноши добрались до степи, и Темуджин, стоя по колено в траве и осматриваясь, сказал:
— Это пастбища моих людей. Я должен вернуть эти пастбища!
— Да, они когда-то были нашими, — грустно ответил Джамуха. — И тайджутам совсем не нужны эти земли. Зачем люди захватывают больше того, что им нужно? В мире хватит места для всех народов!
Темуджин медленно повернулся к другу, в его глазах Джамуха прочитал такое презрение, что ему показалось, что друг ударил его в лицо. Однако Темуджин ничего не сказал, он быстро вскочил на коня и поскакал прочь.
«Я его совсем не понимаю, — с горечью подумал Джамуха. — Но разве я когда-нибудь его понимал до конца?»
Он догнал Темуджина — молодой хан приветствовал его самой нежной улыбкой. Они спокойно поехали рядом. Джамуха радовался миру, покою и думал, что на свете нет ничего лучше дружбы, веры и любви, а люди, испытывающие эти чувства, совсем не похожи на тех, что заражены ненавистью ко всему. Такие люди напоминают слепцов, и они опасны, поэтому все остальные, чтобы спасти мир от гибели, должны их убивать.
Ночью они остановились в сосновом лесу, спали под одним покрывалом. Правда, спал только Темуджин, а Джамуха не сомкнул глаз, иногда поглядывая на друга. Тот лежал на спине, и его спокойное с резкими чертами лицо было обращено к луне, напоминая ужасный силуэт великана, который еще в детстве показал ему Кюрелен, сказав, что это профиль Темуджина. И это оказалось правдой. Лицо его спящего друга было лицом великана — сильное и исполненное власти. И снова у Джамухи щемило сердце, и он понимал, что абсолютно не знает друга. Спящий Темуджин казался ему более суровым, чем наяву, и готовым исполнять предначертания судьбы.
— Мы должны возвращаться, их тут нет, — сказал Джамуха на следующее утро.
Темуджин с ним согласился. Глаза его странно светились, и Джамуха понял, что тот думает о чем-то другом. Его глаза напоминали спокойное серое озеро, в них пролетали его думы, подобно грозовым облакам. Потом Темуджин промолвил:
— Здесь великолепные пастбища, я должен их отдать моим людям.
От зеленой долины исходило спокойное сияние, казалось, что перед ними огромное зеленое озеро с волнами, пробегавшими от слабого ветерка, доносившего сладкие и свежие запахи земли и травы. На севере возвышался единственный белый пик, ослепительно сверкавший на солнце. Чистотой воздух напоминал воды горного ручья.
Джамуха не ответил, и Темуджин с улыбкой обратился к нему:
— Ты считаешь, что я хвастаюсь, и не веришь мне?
Джамуха, немного помолчав, с горечью ответил:
— Я тебе верю.
Днем Темуджин заявил:
— Ты был прав, нам следует повернуть обратно.
Они развернулись и поехали прочь от белого пика, казавшегося таким далеким. К вечеру степь была позади, они уже поднимались по террасе, когда заметили, что к ним мчится конный отряд тайджутов. Ими овладел страх, и на какое-то время они замерли.
Джамуха выкрикнул:
— Тайджуты! Они нас увидели! Удираем скорее!
Но вражеские всадники и в самом деле уже заметили их и быстро приближались, впереди скакал Таргютай, старый враг Темуджина. Он узнал юношу по рыжим волосам и по тому, как тот гордо восседал на жеребце. Таргютай радостно завопил, поскакал к Темуджину во главе своих людей, воинственно потрясавших пиками и копьями.
— Вперед! — тихо скомандовал Темуджин.
Друзья развернулись и помчались вперед, как тени.
Вокруг них слышался резкий свист стрел. Солнечный свет разрывали в клочья хриплые дикие выкрики преследователей, кони которых были полны сил, в отличие от сильно утомившихся коней Темуджина и Джамухи.
Темуджин свирепо посмотрел на Джамуху:
— Скачи вперед! Я их попытаюсь хотя бы немного задержать.
— Позволь остаться, — бросил решительно Джамуха. — Ты умрешь — я умру вместе с тобой.
— Глупец! — воскликнул Темуджин и улыбнулся.
Он натянул поводья, и конь встал на дыбы, а затем развернулся. Темуджин держал копье, а Джамуха натягивал лук. Оба неподвижно застыли на фоне синего неба.
Тайджутов озадачил этот маневр, и они поскакали чуть медленнее. Таргютай вырвался вперед, думая, что его воины следуют за ним. Единственное его желание было убить Темуджина, а тот, прищурившись и наделив копье на врага, смотрел, как уменьшается расстояние между ними. Таргютай мчался, как карающая тень, и его конь низко стелился по зеленой траве. Наступил миг, когда Темуджин с силой метнул свое копье во врага. В следующее мгновение острие копья застряло в ляжке Таргютая, а еще через мгновение стрела Джамухи пронзила шею его коня. Конь заржал, рванулся вперед, а Таргютай вскрикнув от боли, тщетно пытался натянуть поводья, а затем резко качнулся назад и вылетел из седла.
Конь сделал несколько резких скачков, сильно ударил копытом в живот Таргютая, а потом тоже упал. Скакавшие за вожаком всадники не успели вовремя среагировать, попытались объехать упавших, но пара всадников со всего лета врезались в повалившегося на бок коня, и попытались не угодить на распластанное на земле тело Таргютая, и тут же попадали с коней. В воздухе раздались дикое ржанье коней и крики людей.
— Бежим! — выкрикнул Темуджин, и они с Джамухой помчались прочь. Пытаясь избежать смерти, они все время подгоняли коней, мчались с бешеной скоростью, привстав в стременах, прижавшись лицами к шеям своих коней, не замечая, куда скачут. Задача была одна — удрать подальше от врагов. Коней тоже обуял страх, и они, будто позабыв об усталости, мчались вперед и вперед, брюхом касаясь высокой травы.
Темуджин оглянулся.
То, что он там увидел, вызвало у него громкий смех. Тайджуты сильно поотстали, друзей преследовали только три всадника. Они лениво помахивали арканами и громко выкрикивали угрозы. Вскоре преследователи и вовсе отстали. Впереди уже виднелся белый пик — гора Бурхан.
