Уиллоу сказала, что не помнит, как долго пробыла здесь, но я помню ее слова о том, что появилась она здесь незадолго до смены хозяина. А значит… время совпадает. Уиллоу появилась здесь приблизительно в то время, когда я застрелил Сейбл.
Я захожу на кухню и хватаю ключи от машины, но, развернувшись, вижу в дверном проеме Уиллоу, напряженно смотрящую на меня.
— Мы уезжаем. Ты должна выйти из ее тела.
Она мотает головой, глядя на меня с мольбой во взгляде.
— Даже если я была Сейбл в прошлой жизни, теперь я не она. Я бы ни за что не смогла сделать то, что сделала тебе она. Что она сделала с Лейлой.
Я сжимаю ключ в ладони, испытывая теперь еще больше страха. Прежде всякий раз, когда я просил Уиллоу выйти из Лейлы, она слушала.
А если она не захочет покидать ее тело? Что мне делать тогда?
— Ты говорила, что мысли Лейлы беспорядочны. И беспорядочны они потому, что ты видишь воспоминания, которые ей не принадлежат?
У Уиллоу дрожит подбородок. Она кивает.
— Сколько у тебя воспоминаний Сейбл?
— Я не знаю, — пожимает плечами она. — Не знаю, какие из воспоминаний принадлежат Сейбл, а какие Лейле. Я вижу и те, и другие, когда внедряюсь в ее тело. Я и сказала тебе, что у нее в голове сумбур, потому что в ней по два варианта каждого воспоминания.
— Например?
Уиллоу подходит ближе ко мне, и я делаю шаг назад. Она в муках вскидывает брови, когда я отступаю дальше. Сдерживая всхлип, она садится за стол. Зажимает рот обеими ладонями, будто пытается сдержать рыдания, а вместе с ними сдержать и правду.
Потянувшись к стоящему позади меня столу, я беру салфетку. Протягиваю ее ей… желая, чтобы она доверилась мне, раз уж я еще здесь. Задерживаюсь, чтобы дать ей объясниться, а потом, надеюсь, уговорить ее отпустить нас с Лейлой. Я повторяю вопрос, на который она так и не ответила, но говорю спокойнее.
— Два варианта каких воспоминаний ты видишь, Уиллоу?
Она устремляет взгляд на меня, вытирая слезы салфеткой.
— Никаких, когда я нахожусь вне тела Лейлы. Но когда я в ней… таких воспоминаний много.
Я прерывисто выдыхаю и отворачиваюсь от нее. Она лгала мне все это время.
— Ты помнишь момент выстрела?
— Да, — тихо отвечает она.
— Помнишь, как сделала это?
Наступает пауза, а затем…
— Когда я в теле Лейлы все воспоминания кажутся моими. Так что я не знаю. Есть и это воспоминание. Но мое ли оно? Я не знаю.
Я поворачиваюсь посмотреть на нее.
— По какой еще причине ты бы имела доступ к воспоминаниям Сейбл?
Она отводит взгляд, от стыда накрывая лицо ладонью.
— Я не знаю. — Она резко встает на ноги и мчится ко мне. — Если я была Сейбл, больше я не она, Лидс. Я не способна совершить подобное.
Мне становится тошно.
— Выйди из Лейлы, — молю я, понимая, что моя мольба тщетна. Теперь она ни за что не даст нам уйти. Однажды Сейбл уже добралась до нас, а теперь сделала это снова. А я повелся, попался на удочку.
Разве что это не назовешь несущественной ошибкой. Или серьезным предательством.
Случившееся лежит за гранью моего воображения. Оно за гранью этого мира.
За гранью моего понимания.
Из глаз Уиллоу текут слезы. Она мотает головой и говорит, глядя на меня глазами, полными сожаления.
— Мне очень жаль.
А затем кричит.
От этого крика холодеет кровь, и внутри все сжимается.
Я сразу понимаю, что Уиллоу больше не использует тело Лейлы.
Лейла озирается по сторонам среди кухни и хватается за барную стойку. Присаживается, будто у нее подкашиваются колени.
— Что происходит? — Ее дрожащий голос еле слышен. Когда она поднимает на меня взгляд, ее глаза широко распахнуты. — Лидс, что со мной происходит?
Я хватаю Лейлу за руку и помогаю подняться.
— Нам нужно уезжать. Сейчас же.
Она кидается в панику. Оттолкнув меня, возражает.
— Мне нужны лекарства. Я не в себе.
— Я убрал их в чемодан.
Лейла замирает на пороге и смотрит на меня.
— Зачем? Они мне нужны. Где они?
Я выхожу в холл и беру наши чемоданы.
— Достану их в машине. Нам нужно ехать. Пошли.
Она стоит на месте.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Почему мы уезжаем? Почему я на первом этаже? — Она поворачивается кругом, глядя на лестницу, а затем снова в кухню. — Я ничего не помню. Кажется, что-то не так. Со мной что-то не так.
— С тобой все нормально, Лейла. Дело в этом доме. Нам нужно убраться отсюда.
Она смотрит на меня и наконец кивает, возможно, проникнувшись серьезным выражением моего лица.
— Хорошо, — говорит она с тревогой. Открыв дверь, я пропускаю Лейлу вперед. Затем тащу чемоданы через порог.
— Поспеши, — поторапливаю я, чтобы Уиллоу не успела завладеть ей снова.
Мы уже на полпути к машине, когда Лейла останавливается.
— Лейла, пойдем.
Она не двигается с места.
Я смотрю на нее, но больше не вижу рядом с собой Лейлу.
Это снова Уиллоу.
Я опускаю чемоданы на землю. В поражении вскидываю руки. Чемоданы падают, и я пинаю один из них ногой. Пинаю еще раз. Продолжаю пинать снова и снова, потому что она нас не отпустит.
— Лидс, остановись, — молит Уиллоу.
Я не знаю, как теперь вырвать Лейлу из ее хватки.
Даже если она выйдет из тела Лейлы, не последует ли она за нами? Откуда мне знать, что она не окажется с нами в машине, когда мы уедем? В полицию я обратиться не могу. Что я им скажу, черт побери? Что призрак убитой мной девушки преследует меня? Снова?
Как, черт подери, я угодил в этот кошмар?
— Послушай меня, — спокойно говорит Уиллоу. Ее спокойствие разительно отличается от припадков Лейлы. — Если я и была Сейбл в прошлой жизни, больше я не она. Я Уиллоу. И я никогда бы не сделала то, что Сейбл сделала с тобой и Лейлой. Если хочешь уехать, я дам вам уехать. Но…
Я мотаю головой.
— Я даже слушать тебя не хочу. Я хочу уехать.
Она выставляет вперед руку.
— Прошу. Дай мне договорить. — Она делает два неспешных шага вперед. — Если я была Сейбл, значит, моему появлению есть причина. Ты же смотрел все те фильмы со мной. Знаешь все теории. Почему Сейбл застряла здесь, Лидс? Может, ей нужно твое прощение. Или тебе нужно ее прощение? Я не знаю, но если ты уедешь, мы не узнаем этого никогда. А ты будешь до конца своих дней знать, что призраки существуют, и что, возможно, ты причина тому, что один из них заточен здесь. Это будет преследовать нас вечно. Нас обоих.
Я переминаюсь с ноги на ногу.
— Я пытаюсь помочь тебе разобраться в этом с тех пор, как мы начали разговаривать! Из нас двоих именно ты ничего не хотела знать, Уиллоу! А теперь ты хочешь моей помощи? После того, как я узнал, что ты врала мне все это время?
— Я не врала. Я не знала, — отвечает она. — Думала, что все дело в беспорядке в голове Лейлы, потому что вне ее головы у меня вообще нет воспоминаний. И я до сих пор не знаю наверняка. Твое предположение кажется логичным, но неправильным. Что-то в нем не так. — Она вновь подходит ближе. На сей раз я не отступаю назад, потому что какая-то часть меня, глядя на нее, видит только Уиллоу, и эта часть по-прежнему сочувствует ей.
Но недостаточно сильно, чтобы остаться.
Я указываю на нее пальцем.
— Ты виновата в случившемся, помнишь ты это или нет. Из-за тебя чуть не погибла Лейла. И я не допущу, чтобы из-за меня ты, в конечном счете, ее убила. Выйди из Лейлы и больше в нее не вторгайся.
Она все так же спокойна, но теперь по ее щекам бегут слезы.
— Я не знаю, почему я здесь. Но я здесь, и где бы это ни было, я не ощущаю себя плохим человеком. Я ощущаю себя хорошей и честной. Я не та, кем была Сейбл при жизни. Я ощущаю себя собой. Как Уиллоу. Я девушка, с которой ты смотрел фильмы, доедал ужины и проводил время. Девушка, которую ты поцеловал в постели прошлой ночью. Меня. Не Сейбл. Не Лейлу. Уиллоу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я стискиваю челюсти.
— Уиллоу не существует. Ты выдумала это имя.
