шутка!
— Все-таки сложный у вас язык, — покачал головой японец. — Как можно пить коньяк, не беря его в рот? Ведь рот на голове!
— Ничего-ничего, — поспешил успокоить его командир. — Если вы смогли изготовить такие уникальные артефакты, то и с русским языком как-нибудь управитесь…
— Идея и основные элементы — ваша разработка, капитан. Мне оставалось только немного додумать и технически реализовать.
— Не скромничайте, друг мой. В конце концов, ставить задачи много ума не надо. Пойди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что!
— Э, нет! Вы точно знали, что вам нужно, и что это можно реализовать. Другие до такой возможности просто не додумались. Во всяком случае, пока.
— Кстати, как вы думаете, одаренный сможет учуять присутствие этих артефактов?
— Думаю, да, сенсей. Но поначалу это не будет проблемой.
— Что вы имеете в виду?
— Видите ли, многие простецы имеют артефакты, призванные защитить их от ментального воздействия. У одних они слабые, у других довольно сильные, но в любом случае это не редкость. Поэтому большинство просто не обратит внимания. Ну, есть у хеймин[22] амулет, что ж с того? То, что с его помощью можно подслушивать, никому даже в голову не придет. Разве что встретится мудрец, способный постигать суть вещей!
— Понятно, — кивнул Март. — Ладно, об этом мы подумаем позже. Вы, наверное, устали, идите, отдохните.
— Конечно, — помялся японец, — только…
— Что?
— Если не возражаете, я бы немного покушал.
— В самом деле, — хлопнул себя по лбу Март. — У нас с вами черт знает сколько времени маковой росинки во рту не было. Сейчас распоряжусь.
— Это было бы просто чудесно!
Заглянув в рубку, Март обнаружил, что там сидит одна Сашка.
— Это как понимать, товарищ стажера? — включил командира Март. — Кто вас допустил до самостоятельного управления кораблем?
— Капитан, разрешите доложить! — бодро принялась рапортовать ничуть не смутившаяся его грозным видом Александра. — Видимость миллион на миллион[23], высота на эшелоне пять тысяч, летим строго по курсу без отклонений, включен автопилот. Первый пилот Калашникова на минутку отлучилась, сейчас вернется. Докладывает стажер Зимина. Доклад окончен!
— Принято! — машинально кивнул Колычев.
— А что это за должность «товарищ стажера»?[24] Не знала, что у тебя еще есть стажеры. Или стажерки?!
— Прости, я просто оговорился, — вывернулся Март, вовремя заметив ревнивый огонек в глазах «суженой». — Конечно же, ты у меня одна!
— То-то!
— Ну и как тебе?
— Управлять кораблем? Здорово, но немного скучно. Не зря дед говорил, что главное для летчика — терпение и усидчивость.
— Значит, в другой раз не попросишься, — одними уголками губ улыбнулся командир.
Шурка лишь загадочно улыбнулась в ответ, явно давая понять, что надеждам будущего мужа не суждено оправдаться. В этот момент на пороге рубки материализовалась смущенная Татьяна. Мгновенно сообразив, в чем ее промах, она попыталась оправдаться, но Март не стал ее слушать.
— Тише-тише, я сам виноват. Пропал на несколько часов, а вы ведь тоже не железные!
— Хорош командир! — еле слышно хмыкнула Шурка, но ее никто не услышал. Ну, или сделал вид.
— Однако на будущее, — голос Колычева заметно построжел, — приказываю: стажерам, пассажирам, техникам, да и вообще кому бы то ни было управление без особого на то дозволения командира или лица, его замещающего, не передавать! Всем ясно?!
— Так точно, капитан! — звонко ответили девушки, преданно поедая начальство глазами.
— Вот и славно. Теперь вольно! Командование принимаю на себя!
— Есть, капитан!
— Можете отдыхать, только сначала…
— Что?
— Девчонки, сообразите нам с Хаджиевым что-нибудь перекусить. А то мы скоро кони двинем с голодухи!
— Ой, вы же целый день голодные, — спохватилась Таня и опрометью бросилась в сторону их маленького камбуза.
— У господина капитана есть какие-нибудь предпочтения? — осведомилась задержавшаяся Александра.
— Нет! — честно признался Март. — Главное, чтобы сытное и по возможности горячее.
— Ни слова больше! — загадочно улыбнулась Зимина, прежде чем исчезнуть.
— Вот и славно, — машинально отозвался Колычев, привычно скользнув в «сферу» и одновременно связавшись с искином корабля.
«Птица, ты меня слышишь?»
«Да, навигатор».
«Почему не доложила, что сменился пилот?»
«Такого приказа не было. Тем более что новый пилот, в отличие от прежнего, обладает достаточным даром и квалификацией для управления таким кораблем, как я».
«Это прекрасно, но впредь информируй меня о подобных вещах».
«Хорошо, навигатор. В таком случае вам нужно знать еще кое о чем…»
Прошло совсем немного времени, когда на пороге рубки снова возникла загадочно улыбающаяся Зимина и торжественно объявила:
— Кушать подано!
— Идите жрать, пожалуйста, — машинально в тон ей добавил Март.
— Как вы все-таки дурно воспитаны, — вздохнула никогда не видевшая советских комедий девушка, после чего добавила с плохо скрытой угрозой: — Придется заняться вашим воспитанием!
— Прости, — почти искренне покаялся жених. — Просто устал очень.
— Поесть сюда принести?
— Пожалуй. И про Ибрагима не забудьте.
— Накормили уже твоего японца!
Еще через минуту они с Таней притащили полный поднос всяческой снеди, очевидно предназначенной запасливой Шуркой для так и не состоявшегося пикника, и две большие чашки с чем-то горячим. В первой оказался крепкий куриный бульон, а во второй — зеленый чай.
— Чтобы все съел! — не терпящим возражений тоном заявила Зимина.
— Столько даже в Кима не влезет! — попытался возразить Колычев, но не тут-то было.
— Ошибаетесь, капитан, — мягко улыбнулась Калашникова. — Он как раз справился и просил добавки.
— Вот уж кого легче убить, чем прокормить, — пробурчал Март, приступая к трапезе.
— А теперь тебе надо отдохнуть! — добавила Шурка, когда он подкрепился.
— Нет, я умею восстанавливать силы…
— Пожалуйста, не надо рассказывать мне, что умеют, а что не умеют одаренные. Эту практику или, если угодно, процедуру следует выполнять в полном покое, а вовсе не на бегу. Поэтому вам, господин капитан, следует отправиться к себе в каюту и отключиться на один час! Столько мы выдержим. Правда, Таня?
— Конечно!
— Хорошо, — кивнул командир, и впрямь почувствовавший дикую усталость.
В принципе, нареченная была абсолютно права. Научивший его этому опекун говорил то же самое. В конце концов, полет проходит нормально, так что можно ненадолго расслабиться.
— «Птица», докладывать мне обо всех изменениях обстановки! — послал мыслеобраз искину Март, прежде чем вернуться к себе.
Прошло всего пару дней с того момента, как его каюта стала обиталищем двух барышень, а ее убранство совершенно переменилось. И дело было даже не в занавеске на иллюминаторе или стоящей на столе орхидее в резном горшке. Просто вся атмосфера стала какой-то более мягкой и почти интимной.
«А ведь я впервые в ее постели», — мелькнула мысль в голове Марта, прежде чем он отключился.
Ровно через шестьдесят минут внутренний будильник сработал, и практически
