О пропущенной вечеринке Коннор не жалел. Зато жалел, что Хизер, видимо, ушла сразу же после игры. Поговорить им так и не удалось.
Быть может, так было и лучше. Быть может, ей всё ещё нужно было время, чтобы принять решение. Коннор не был идиотом — он понимал, что именно Хизер ставит на кон, хотя она ни разу и слова об этом не сказала. Он понимал, что находится в безопасности сам. Если их связь раскроется, он будет невинной жертвой, а она — чуть ли не гребаной «черной вдовой», едва не сожравшей с потрохами школьника. Так работает общественное мнение, и всем будет насрать, что Коннор просто влюбился по уши.
Люди вообще не выбирают, кого любить, но с учителями этот фокус не прокатывает.
*
Криспи тянул поводок, уткнувшись носом в землю.
Обычно Коннор не выводил его на прогулку, потому что у пса был целый двор, чтобы куда-то свою неуемную энергию девать, а заодно и территорию пометить, но сегодня ему хотелось прогуляться самому и очистить мозги. После игры он чувствовал себя, как перееханный катком, но знал, что всё равно не уснёт, поэтому нацепил на пляшущего вокруг него Криспи поводок и зашагал вниз по улице.
До комендантского часа оставалось ещё минут сорок.
Ноги гудели после игры, а мысли о Хизер крутились в голове, не давая сосредоточиться на прогулке. Теперь Коннор понимал, почему из Техаса она уехала не в Калифорнию, не в Новый Орлеан, не в какой-нибудь другой из южных штатов, а забралась так далеко на север. Она сбегала, и ей удалось спрятаться, зажить неприметной жизнью в городке, который и на картах-то еле-еле обозначен; она понимала, что оставаться где-то на юге или юго-востоке страны для неё небезопасно.
И слишком… близко.
К её бывшему.
Сердце у Коннора ныло в груди, когда он думал, что ей пришлось пережить. Он был готов ждать, сколько угодно, если Хизер боялась снова влипать в новые отношения, и не только из-за того, что он — её ученик. Только бы она вообще сказала ему «да». Лишь бы не отвернулась в страхе.
Даже если она захочет подождать до выпускного… он подождет.
Размышляя, Коннор даже не заметил, что дошел до кафе миссис Гибсон, у которой Хизер и снимала комнату. Чуть поодаль виднелось уродливое здание молла, никак не вписывающееся в их маленький городок. В кафе было темно, ведь миссис Гибсон уже наверняка ушла спать, да и Хизер, наверное, работала в своей спальне, и валить отсюда надо было быстрее — вдруг она высунется в окно и решит, что Коннор её караулит?
Это было бы крипово.
Криспи натянул поводок сильнее прежнего, а потом вдруг остановился, как вкопанный, и уставился в темноту переулка. Зарычал, вздыбив шерсть на загривке, и припал к земле.
— Эй, Крисп, — Коннор дернул его назад. — Ты чего?
В темноте что-то двигалось. Перемещалось, перетекало, как хищник из ужастиков. Рычание Криспи плавно перешло в тихий, напуганный визг, и он попятился, вжался в ногу Коннора боком.
— Ты чего, мальчик? — Коннор присел на корточки, обнял пса. Тот мелко дрожал. — Всё хорошо, это просто тени.
Конечно, тени. Что же ещё?
«Только вот тени обычно дает кто-то».
— Эй! — поднявшись на ноги и шагнув вперед, крикнул Коннор в темноту. — Эй, там кто-нибудь есть? Какого хрена вы пугаете мою собаку?!
И тут же подумал, что это был самый кретинский поступок в его жизни.
Тишина. Давящая, холодная, липкая. Снова движение в тенях.
Отец говорил, медведи умеют передвигаться очень, очень тихо. И ты можешь запросто не заметить их, пока они не окажутся у тебя за спиной.
Криспи взвизгнул.
У Коннора волосы на затылке тоже встали дыбом, а по позвоночнику прокатилась дрожь. Умирать в медвежьих когтях ему не хотелось. Однако разве бешеный медведь будет вести себя так, будто… загоняет кого-то? Приманивает? Скорее всего, ему просто чудится, а Криспи напугало что-то ещё.
Потом всё пропало.
Дернув поводок в другую сторону, нервный Криспи потащил Коннора от переулка прочь, вверх по улице, откуда они и пришли. Потом вдруг снова остановился, — Коннор, ещё не оправившийся от странного, иррационального страха, снова едва не споткнулся о пса, — и опять рванул вперед, подкатываясь прямо под ноги высокому мужчине в куртке-парке, молча курившему у своей машины.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Черт! — Коннор, который обычно мог удержать Криспи, не ожидал такого рвения. — Простите, мистер, он обычно не такой…
Криспи ткнулся носом в ладонь мужчины, заскулил, как скулил, признавая чье-то превосходство и власть. Безоговорочным вожаком стаи для него раньше всегда был Коннор.
— Всё в порядке, — незнакомец улыбнулся и перестал быть незнакомцем.
Теперь-то он оказался вполне узнаваем: их учительница музыки, о которой много и восхищенно рассказывала Кэрри, обожавшая ходить на хор, развесила портреты этого чувака в кабинете, а ещё его фотка в рамке болталась на доске почетных выпускников Баддингтаун Хай.
Из-под капюшона парки на Коннора смотрел Марк Аллен.
— Он безобидный, мистер Аллен. Крисп, к ноге, мальчик! — Коннор дернул поводок, и Криспи неохотно подчинился. — В душе не ебу, что на него нашло.
— Просто знает, что я не причиню ему вреда, — мистер Аллен снова улыбнулся. Присев на корточки, потянулся и почесал Криспи между ушей. — Дома в Калифорнии у меня тоже собака.
Он совсем не удивился, что Коннор его знал — возможно, привык к чужому вниманию, он ведь в группе играл. И продолжает играть, кажется. Тут уж Коннор не знал точно: все его познания в музыке ограничивались Спотифаем, где он слушал последние новинки, да и то фоново. Читать и играть в соккер ему нравилось больше.
Криспи лизнул мистеру Аллену ладонь, и Коннор испытал легкий укол необоснованной ревности. Его пёс был дружелюбным всегда, но сейчас в его поведении было что-то не так.
Будто он почувствовал в мистере Аллене что-то…
Что-то, что сам Коннор не мог чувствовать, потому что был… человеком?
Какие-то тупые мысли лезут ему в голову. Просто бывают люди, располагающие к себе всех животных в радиусе километра.
«Ага, Белоснежка, например, — хмыкнул внутренний голос. — Или Эльза из любимого мультика Кэрри?»
— Будь осторожен, — Марк Аллен поднялся на ноги, вытащил из пачки вторую сигарету. — Я только приехал в город по делам, а уже услышал, что тут бешеный медведь шастает.
— Всё в порядке, — кажется, Коннор брякнул это даже слишком агрессивно. Добавил, придерживая Криспи уже за ошейник. — Я живу не так уж и далеко.
На мгновение ему показалось, что мистер Аллен повел носом, принюхиваясь, как животное, а зрачки его в свете фонарей удлинились.
Обман зрения. В следующее мгновение всё уже было нормально.
— И всё же будь осторожен.
Странная просьба от странного человека. Или всё же нет? Весь город старался жить своей прежней жизнью, даже после смерти Рори и Сандерса, но напряжение всё равно густо висело в воздухе, будто осенний туман. Возможно, мистер Аллен просто поддался этому. Как и многие другие. Даже мама просила Конора быть осторожнее. Даже Кэрол. И Хизер… когда прощалась с ним после того разговора.
В последнее время в Баддингтауне всё было не то и не так.
========== Глава двадцать третья ==========
Комментарий к Глава двадцать третья
Aesthetics: https://vk.cc/cb5Ri3
https://vk.cc/cb5Rx4
— Пап, со мной всё хорошо, — Хизер прижала трубку к уху плечом. Её отец так и не научился пользоваться скайпом, а после смерти матери три года назад и вовсе забросил современные технологии, предпочитая старый добрый телек и пиво под футбол или бейсбол. — Я собираюсь поехать в Бакспорт, немного отдохнуть. Да. Да. Я позвоню, хорошо? Пока, пап, люблю тебя.
Она сбросила вызов, тяжело вздохнула и плюхнулась на постель, упала спиной на покрывало.
Лгать отцу было отвратительно. Вранье оставило горький привкус на языке, камнем легло на её душу, но Хизер понимала, что «белая ложь» — это ложь во спасение, и порой к ней приходится прибегать.
Она не находила себе места с самого утра. Её метало между «никуда не ездить», «поехать и объяснить Коннору, что они не могут быть вместе» и «будь что будет», и от мысли, что решать нужно прямо сейчас, бросало в ужас.
