там представлен конец света.
Таким образом, свидетельств (т. е. письменных источников) о Логи больше, чем у Сурта. Следует обратить внимание на то, что само имя Сурта переводится с исландского как "черный" или "смуглый". Вероятно, что речь идет здесь не о цвете кожи, а о функциональности этого божества. Если выразиться точнее, то в имени Сурта зашифрован сам итог Рагнарека. Судя по переводу имени этого великана, мы имеем дело не с ётуном, который бы отождествлялся с огнем, а с уже готовым результатом. То есть речь идет о пожарище или пепелище, которое оставит после себя всепоглощающий огонь. Таким образом, в имя Сурта заложен эсхатологический смысл Рагнарека. И соответственно, несмотря на то, что Сурт является владыкой Муспеля, все же именно Логи отождествляется с хаотичным и диким пожаром. Отсюда можно сделать вывод, что он намного древнее Сурта по своему функционалу и является хтоническим демоном, а значит, появился еще на этапе родоплеменного общества.
Конечно, без доказательной базы этот аргумент сложно подтвердить. Но если принять его на веру и попытаться сблизить Логи и Локи, получится ли это сделать? Скорее всего, все наоборот — Логи и Локи в мифологии начали смешиваться друг с другом из-за близости их имен. В устном народном творчестве началось их сближение, частичное поглощение (одним божеством — демоном) друг друга, но, опять же, отследить этапы этого процесса не представляется реальным.
Также важным аргументом для исследователей связи Логи с Локи является этимология имен родителей трикстера. У божественного Локи матерью была Лаувейя, а отцом Фарбаути.
20. Локи сказал,
рожденный Лаувейей:
«Буду тебе я
служанкой доброй,
вместе поедем
с тобою в Ётунхейм! (Песнь о Трюме)
42. Асы нарушают свои обещания каменщику.
И все сошлись на том, что такой совет дал не иначе, как Локи, сын Лаувейи, виновник всяческих бед. (Видения Гюльви)
49. Как увидел то Локи, сын Лаувейи, пришлось ему не по нраву, что ничего не вредит Бальдру. … И люди полагают, что это был не кто иной, как Локи, сын Лаувейи, причинивший асам величайшее зло (Видения Гюльви).
Как мы видим, Лаувейя встречается в скандинавских источниках, ни так уже редко. Также мы можем увидеть, что мать Локи может носить и другое имя, которое скорее всего является кеннингом:
23. Его зовут «сыном Фарбаути и Лаувейи, или Наль» (Язык поэзии)
Одного человека звали Фарбаути. Он был уже старик, а его старуху звали Лаувейя. Она была худая и слабая, поэтому ее прозвали Наль… У них был один сын по имени Локи. (Договор между Одином и Фреей)
Как мы видим, в скандинавских сагах и песнях Лаувейя может называться и Наль. Является ли это кеннингом или вторым именем, сказать сложно, но вот с этимологией этих имен здесь все очень интересно.
Слово Lauf является основой для таких слов, как англо-саксонское leaf, германское laub; датское lov; шведское lof, что переводится как лист или листва. Подтверждение этому мы находим в разных скандинавских источниках:
lauf-blaр — ‘лист-лезвие, ’ одиночный лист (Словарь Эдды)
lauf-segl — парус в форме листа (Круг Земной)
Таким образом, слово Лаувейя состоит из двух корней — lauf ey, что переводится, как лиственный остров. Очевидно, что само имя Лаувейи (как, например, Иггдрасиль) является кеннингом, то есть под лиственным островом понимается само дерево, неважно какое.
Второе имя Лаувейи — Наль, однозначно трактуется лингвистами как "игла, иголка" (ср. англ. needle). Что же это все может означать?
Есть два варианта обоснования данной этимологии. Во-первых, возможно, Лаувейя являлась покровительницей деревьев, или даже леса, однако никаких предпосылок в скандинавских мифах мы не находим. Ни в одном из источников не упоминается, где Лаувейя проживала, или какие функции она исполняла. А это довольно важная составляющая часть для любого скандинавского мифа — родословная и место жительства. Ведь, подобно богам, викинги заучивали свои родословные, передавая свои собственные родовые саги из поколения в поколение.
Некоторые ученые предполагают, что Лаувейя могла быть покровительницей деревьев, или в частности — лесов, но из сравнительной мифологии мы не находим ни одного такого божества, которое могло бы прямо с ней ассоциироваться. Даже если сравнить с греческими дриадами, которые являются защитниками леса, то их этимология относится всего лишь к одному слову — дуб (Drys с греческого дуб). Если какие-либо священные деревья персонифицировались, то это скорее зависело от самого вида (осина, ясень, береза), а не от леса.
Скорее всего, правильным можно назвать второй вариант. Вероятно, появление Лаувейи и Фарбаути произошло лишь на позднем этапе мифотворчества, когда Логи и Локи слились, если не в единое божество, то по крайней мере трикстер заимствовал некоторые из функций у огненного великана. Такими кеннингами можно объяснить и появление родителей у Локи.
Хочу подчеркнуть, что Фарбаути появляется в скандинавских источниках только вместе с Лаувейи, вероятно, чтобы поэтически подчеркнуть характер Локи. Дело в том, что имя Фарбаути состоит из двух корней — fбr и Bauta, что чаще всего лингвисты переводят как "тяжело разящий". Вероятно, его имя тоже является кеннингом к слову "молния". Их союз представляет собой союз разящей молнии и лиственного (Laufey) или хвойного (Nбl) дерева. Таким образом, Локи является результатом их союза — лесным пожаром, внезапным и хаотичным, что напрямую связывает его с Логи.
Таким образом, можно доказать, что Локи все же является древним демоном огня, но так ли это? Некоторые из исследователей считают, что Локи был олицетворением огненной стихии, ссылаясь на один из археологических памятников. Снаптунский камень был найден в Дании и датируется около 1000 года нашей эры, на нем изображен Локи. В этом нет сомнений, так как камень использует один из скандинавских мифов, где участвует Локи. В камне были найдены характерные отверстия, к которым крепились кузнечные меха, чтобы раздувать огонь. Мифологи видят в этом памятнике покровительство Локи кузнечному делу, к тому же и трикстеру не было это чуждо:
"Зовут Лэватейн,
сделанный Лофтом,
выкованный за вратами смерти;
в ларе железном
у Синмары лежит
на девяти крепких запорах". (Речи Многомудрого)
На Снаптунском камне изображен кудрявый (возможно рыжеволосый) и усатый мужчина с зашитым ртом. Очевидно, что это изображение отсылает нас к мифу о споре Брокка и Локи, в котором трикстер проигрывает спор на свою собственную голову.
Приговор богов гласил, что молот — лучшее из всех сокровищ и надежная защита от ледяных великанов. И они рассудили, что карлик выиграл заклад. Тогда Локи стал предлагать выкуп за свою голову, но карлик ответил, что нечего и надеяться, будто ему удастся ее выкупить. «Тогда лови меня!»
