— В конце концов, от тебя есть какая-то польза.
Я открываю дверь и вхожу внутрь. Место безупречно чистое с тех пор, как мы оба убирались ранее.
Я заглядываю под свой стол, затем в темные уголки за глубокими креслами. Я почти ожидаю, что она подпрыгнет напугай меня.
Из кухни доносится грохот, и я выбегаю, натыкаясь на Пса. Я пристально смотрю на него.
— Ты помогаешь ей? Вот и все. Между нами все кончено, Пес. Я проскальзываю мимо него и окидываю взглядом кухню. Ничто не выглядит неуместным, так что же упало? Я провожу систематический обход, затем проверяю шкафчики под раковиной, а затем тихо смеюсь. Где она?
Собака подбегает к двери кладовой и садится. Я прищуриваюсь, глядя на него.
— Лучше бы это не было еще одной твоей ложью.
Он чихает, разбрасывая повсюду слюни.
Я отодвигаю его с дороги, затем распахиваю дверь. Это большая кладовая, уставленная полками на каждой стороны. Лоис разложила все по порядку: консервы по порядку слева, сухие продукты справа.
Нова откидывается на заднюю стенку, на ее лице ни тени удивления, пока она жует ванильную вафлю.
— Нашел тебя, — рычу я.
Она кладет еще одну в рот и жует.
— Ты и так слишком долго, качок. Это так вкусно. Моя мама использовала их для приготовления самого вкусного бананового пудинга. Я думаю, что хочу попробовать ее рецепт.
Я плюхаюсь рядом с ней, и она протягивает мне коробку.
— Сколько ты можешь взять в рот за один раз? — она спрашивает. — Я могу три. Чуть не поперхнулась. Это когда упала банка с горошком. Я полагаю, ты это слышал?
Я вскидываю бровь.
— Ага. Давайте посмотрим. Держу пари, я смогу пять. Ты в деле?
— Ставки?
— Подарок судьбы.
Ее полные губы изгибаются.
— Ты в деле. Ты должен съесть их все сразу. Она протягивает мне бутылку с водой.
— Тебе понадобится это, я украла из твоей потрясающей кладовой. Ты мог бы устроить здесь небольшую вечеринку. Я бы назвала свою кладовую… роскошной, — фыркает она.
— Давай сделаем это. Я беру у нее воду и откручиваю крышку.
Она протягивает мне пять, я открываю рот и запихиваю в него три, потом четыре, потом пять. Мои щеки надуваются вон, и она хихикает, когда я наклоняю голову и жую, жую и жую.
— Я здесь, если вам нужен Хаймлих, — говорит она.
Я глотаю и запиваю воду. Я показываю язык, и она хлопает в ладоши.
— Я крутой парень, — говорю я.
Ее глаза закатываются.
— Боже, с тобой так легко. Я знала, что ты получишь пять. Не будь таким высокомерным.
— Так ты просто хотела посмотреть, как я выставлю себя дураком?
— Я должна была попросить тебя сначала надеть лифчик.
— Когда все это забудут?
— Никогда, никогда, никогда.
Я обнимаю ее за плечи, и она прислоняется ко мне. Чувство удовлетворенности поднимается по мере мгновения пролетают незаметно.
— Я готов к своему желанию.
— В чем дело? — Она пристально смотрит на меня.
— Ты так и не рассказала мне свой секрет в ночь игры в дартс.
Ее подбородок вызывающе вздергивается, и я начинаю его узнавать.
— Это была чрезвычайная ситуация, моя нога болела, а потом я спасла твою задницу от шерифа, так что это желание недействительно. Ты не сможешь повторить это.
— Посмотри на себя. Становишься властной из-за одного маленького секрета. У тебя, должно быть, их сотни. Я не понимаю что такого важного… — Я усмехаюсь.
— Технически, я рассказала тебе о случайной краже туалетной штуковины Райана Рейнольдса. Никто не знает этого.
— Случайно, верно.
Она закатывает глаза.
— Ты даже не сказала своей бывшей соседке по комнате?
— Нет. — Она морщится. — Что, если это стоит денег, как будто это четырнадцатикаратное золото? Что, если бы это был семейная реликвия? Что, если…
— Черт, ты милашка. Я должен позвонить ему и сказать ему.
— Ты его знаешь?
— Хм. Я знаю много известных людей. Он следит за мной в Инсте.
— Напыщенный осел.
Я улыбаюсь.
— Ты когда-нибудь задумывалась, почему мы продолжаем встречаться в шкафах?
— Технически, это роскошная кладовая.
— Ощущения те же. Только я и ты, и весь мир где-то там. Как будто мы одни, — Я шепчу и провожу пальцами по ее плечам.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Технически, так и есть.
— Умница задница.
Она улыбается.
— Спасибо.
— Расскажи мне еще один секрет. Я настаиваю.
Ее пальцы спускаются по моему предплечью к моей руке, легкими дразнящими прикосновениями к моим пальцам, но не довольно, взяв меня за руки. По мне пробегают мурашки.
— Хорошо, вот один: я немного разочарована в тебе, — бормочет она.
— Почему?
Ее пальцы танцуют вверх по моей груди, затем играют с вырезом моей майки.
— Ты выиграл желание, и все, чего ты хочешь, — это глупый секрет.
— Я хочу узнать тебя.
— Хм, но знать меня — опасная вещь, не так ли?
Я делаю паузу, видя серьезный блеск в ее глазах.
— Да.
Я смотрю на ее губы.
— О чем я должен просить, тогда?
Она двигается всем телом и мягко устраивается у меня на коленях.
Я стону, протяжно и гортанно.
Положив руки мне на плечи, она поворачивает свою сочную задницу над выпуклостью в моих джоггерах.
— Если я была бы на твоем месте я попросила бы поцелуя… или чего-нибудь еще…
Мое дыхание вырывается с шипением.
— Господи…
Она прикладывает пальцы к моим губам, ее голос хриплый.
— Подумай хорошенько, Ронан. Что мне сделать, чего ты хочешь?
Я выгибаю свой член, чтобы потереться о ее центр, от ее тепла у меня кружится голова.
— Я хочу занятся с тобой сексом.
Прерывистое дыхание срывается с ее губ.
— С чего нам начать? Скажи мне.
Мои веки опускаются, когда я обнимаю ее за талию, мои руки скользят под ее рубашкой, чтобы подразнить кожу вокруг ее ребер. Блять. Такая мягкая.
— Сними свой топ.
Ее голубые глаза расширяются, когда она стягивает рубашку с Питонами через голову. Ее волосы каскадом падают на стройные плечи. На ней черный кружевной бюстгальтер, верхушки ее грудей кремового цвета, а грудь вздымается.
— Черт возьми, ты сексуальна, — стону я.
— Что еще?
— Бюстгальтер. Сними его.
Она тянется за спину, расстегивает застежку, а затем снимает его, перекидывая через плечо.
— Извини, но ты не можешь надеть это.
Я рычу, и она откидывает голову назад и смеется, от нее исходит радость.
Мое сердце колотится в груди. Она великолепна. Гордая и раскованная.
Я опускаю глаза на ее грудь, красные соски, которые торчат, как будто жаждут, чтобы я прикоснулся к ним.
Я не знаю. Пока нет. Это ее игра, и я в нее играю.
— Сними свои шорты. И нижнее белье, — требую я.
Она встает и теребит пояс шорт, улыбка изгибает ее губы.
— Ты уверен? Как только это снимется …
— Сними эту гребаную одежду.
Она опускает ее до лодыжек. Ловкими пальцами она отделяет свои стринги от шорт и вертит их в руках.
— Прочь.
Моя рука опускается на мой член при виде ее. Яркий свет показывает каждый идеальный изгиб ее тела, линию шеи, полноту ее изгибов, плоский живот, изгиб бедер, киску между ног.
— Что теперь? — спрашивает она, глядя на меня тяжелым взглядом.
— Раздвинь ноги и встань надо мной. Положи руки на стену позади меня.
Она подходит, ставя ноги по обе стороны от моих ног. Ее ладони хлопают по стене. Я стягиваю свой джоггеры и нижнее белье до колен, и она ахает, ее ресницы трепещут.
— Не своди с меня своих красивых глаз, пока я трахаю тебя пальцем, — говорю я, выгибая шею, чтобы посмотреть на нее, мой голос гортанный. Я глажу свой член, в то время как другая моя рука касается ее киски. Она вращает бедрами, когда я дразню ее внешние складки, затем погружаюсь в ее центр, мои пальцы выходят мокрыми. Я засовываю их в рот и медленно облизываю.
— Лучше, чем ванильные вафли, детка.
В этой позе я могу видеть все — ее набухший клитор, ее влажный вход, который захватывает больше меня. Я касаюсь ее обеими руками, нежно раздвигая, затем поглаживаю внутри ее влажность одним пальцем, затем двумя. Я вращаю ее клитор большим пальцем, мой пристальный взгляд изучает ее лицо. Я хочу, чтобы она кончила жестко. Я хочу посмотреть, как она разваливается на части.
