Мурашки бегут по ее ногам, когда она седлает мою руку. Ее стоны и вздохи наполняют комнату, когда я вхожу в нее и выхожу из нее, ища этот чувствительный узел на ее верхних стенках. Найдя это, я мягко поглаживаю область, удовлетворение охватывает меня, когда она сжимается вокруг моих пальцев, содрогаясь.
— Ты самая красивая женщина в мире, — мурлыкаю я, поправляя ее положение, моя рука на ее заднице, когда я тяну ее вниз. Сползая вниз, я ложусь на пол, и она следует за мной, поставив колени по обе стороны от моей головы.
Я провожу маленькими узорами вверх и вниз по шелковистой коже ее ног, одаривая ее дерзкой улыбкой. Черт возьми, я обожаю эту позу.
У нее вырывается нервный смешок.
— Моя вагина, типа, прямо у тебя перед носом.
— Это восхитительная киска, — бормочу я. — Хочешь прокатиться по моему лицу, принцесса?
Она начинает смеяться, но при первом прикосновении моих губ она вздрагивает, издавая резкий крик потребности извергается из нее.
Я ем ее жадно, с наслаждением, как человек, умиравший от голода. Мой язык скользит по ее клитору сначала медленно, потирая твердую верхушку и бока, изучая ее тело, затем быстрее, когда мои зубы нежно прикусывают. Мои пальцы проникают в ее вход, потирая ее точку G. Другой рукой я обхватываю ее задницу, заставляя ее двигаться в ритме взад-вперед. Тяжело дыша, она скользит по моему рту, когда я стону, отзвук заставляет ее дрожать.
— Тебе это нравится? — Мои губы скользят по ее розовой коже.
— Да, — выдыхает она.
Перебирая ее пальцами, я щелкаю по ее бугорку, из моей груди вырывается низкое, долгое рычание.
— Разваливайся на части ради меня.
Напрягшись, она хватает меня за волосы и выкрикивает мое имя, когда кончает. Время тянется, пока она едет на волнах, ее вагина всасывает мои пальцы, пока я бегло смотрю на нее.
Черт, мне нравится, как она кончает. Дикая и нуждающаяся.
Мы тяжело дышим, когда она отходит и прислоняется к стене.
— Это было невероятно, — шепчет она. — Я все еще вибрирую.
— Иди сюда, — говорю я.
Сев, я прислоняюсь спиной к стене. Она забирается ко мне на колени, лицом ко мне, и я кладу свою руку на ее затылке.
— Поцелуй меня.
Она хватает мое лицо и жадно, настойчиво захватывает мои губы, ее зубы прикусывают мою нижнюю губу. Она скользит руками по моей шее, и мы становимся ненасытными, когда я пожираю ее рот, извиваясь и трепеща языком, пробуя на вкус ее зубы, уголки рта, небо. Я хочу вдыхать ее, пока мы не станем одним целым. Я обвожу контур ее губ, затем прикусываю ее верхнюю губу и втягиваю ее в рот. Мы грязные и грубые, облизываем и кусаем друг друга. Я тянусь ртом к ее подбородку, к ее горлу, захватчик, жаждущий завладеть каждой ее частичкой. Я приближаюсь к ее уху.
— Трахни меня.
Она откидывается назад, ее руки на полу для равновесия, когда она трет меня своей влажностью, обводя мой член. Небольшие движения, мягкие, затем быстрее. Она полностью обнажена передо мной, рот приоткрыт, желание на ее лице. Моя рука проходит между нами и теребит ее клитор. Я чувствую, как из меня вытекает капля спермы, и я впиваюсь пальцами в ее ноги, поднимаю ее и сажаю на свою головку. Крепко держа ее, я толкаюсь внутрь, затем наружу, едва входя в нее.
— Еще, — умоляет она и опускается еще ниже.
Вспышка огня накрывает меня, и мое сердце колотится так сильно, что я уверен, она слышит это, когда я скольжу всю дорогу домой и прижимаюсь к ней. Наша поза превосходна, поскольку я остаюсь на месте, наслаждаясь теснотой.
— Я хочу тебя отчаянно, — шепчу я ей на ухо.
Когда я двигаюсь, это без ограничений. Мой рот сплетается с ее ртом, когда мои руки обхватывают ее поясницу, и мы трахаемся. Я вонзаюсь в нее, глубоко и сильно, удовольствие вибрирует на каждом дюйме моей кожи. Наше дыхание громкое, прерывистое, когда я делаю вдох и выдох. Она напрягает свои мышцы вокруг меня, и я стону.
— Сделай это еще раз.
Она вращает бедрами и сжимает свою киску, когда я наклоняю ее лицо и целую ее. Снова и снова. Это то, чего я хотел. Та первобытная часть меня, которая распознает свою жертву. Она.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я хочу трахать тебя всеми возможными способами, — рычу я.
Она целует меня в шею, а затем кусает.
— Как?
— К стене. Я постою.
Я выскальзываю из нее, мой член опухший и красный, ноющий. Мы встаем, и я беру ее за ноги, обхватив мои бедра. Я разворачиваю ее к стене, затем толкаюсь в нее. Она стонет, когда я погружаюсь глубоко в ее вагину, наклоняя бедра, чтобы потереться о ее верхнюю стенку. Капелька пота стекает по ее лицу, и мой язык впитывает ее. Моя голова опускается к ее шее, когда я вдыхаю ее аромат. Дрожь пробегает по моей спине, когда она тянет меня за волосы, притягивая мои губы обратно к своим.
Она просовывает руку между нами, ее пальцы двигаются.
— Ты мой, — выдыхает она мне в рот, испытывая оргазм, и тот факт, что она говорит такое, что она притягательная штучка и такая горячая, что я падаю с обрыва. Мой член расширяется внутри нее, затем дергается, мое тело содрогается, когда я выжимаю его, погружаясь в ее глубины, не желая, чтобы это заканчивалось. Соки стекают по нашим ногам, когда электрические импульсы проходят по мне. Мои руки дрожат, и я опускаю ее на пол и ложусь, прижимая ее к своей груди. Мое сердце бешено колотится, когда я пытаюсь замедлить дыхание.
Мы не разговариваем несколько минут, наши тела сплелись вместе.
Она поднимает голову и бросает на меня кривой взгляд, который заставляет меня улыбнуться.
— Что? — Я спрашиваю.
— Я липкая, и этот пол, должно быть, убивает твою спину.
— Я в порядке. — Я расслабляюсь и протягиваю руку, беру несколько нераспечатанных бумажных полотенец и отрываю несколько. Я сползаю к ее талии и аккуратно вытираю ее, затем выбрасываю их в мусорное ведро у двери.
На полу неудобно, но мы лежим бок о бок и смотрим друг на друга. У нее сияющее лицо, довольный взгляд в глазах, тот, который я вкладываю туда, но что-то еще занимает центральное место. Я хочу насладиться этим моментом, но…
— Я не надел презерватив, — говорю я, морщась.
Она прикусывает губу.
— Я знаю. Я, эм, принимаю таблетки…
Я выдыхаю.
У меня уже много лет не было секса без презерватива.
— Ох. Хорошо, значит, ты хорош?
— Если ты имеешь в виду, был ли у меня тест на ЗППП, то да. А у тебя есть? — Я спрашиваю.
— После Зейна, да.
Мое настроение ухудшается. Я ненавижу этого ублюдка, и это имеет дерьмовое отношение к футболу. И почему это так? спрашивает логическая часть моего мозга.
Медленная паника нарастает в моей груди, как тяжелый валун, становясь все больше и больше. Конечно, часть речи идет об отсутствии презерватива, но с другой стороны…
В моей голове проносятся мысли, пока я излагаю факты: я безумно ревную Эндрю, любого мужчину, который привлек ее внимание, и я с нетерпением жду наших игр в учительской. Черт, я выбегаю из класса, чтобы попасть туда первым, просто чтобы посмотреть, как она входит. Честно? Если бы потребовались вши, чтобы она была в моем доме, танцевала и пела, я бы сделал это снова и снова. Дело даже не в сексе, который опьяняет; это эмоциональная, нуждающаяся сторона меня, которая жаждет большего.
Когда это зерно истины доходит до меня, воздух в комнате разрежается, а мое беспокойство превращается в полномасштабный страх.
Мои руки дрожат, и я убираю их за голову, надеясь, что она не заметит. Тянусь к контролю, я делаю глубокие вдохи, борясь со своей головой, когда я борюсь с неоспоримым притяжением к ней в сочетании с этим ужасным, тонущим страхом…
Я имею в виду, давайте будем честными. Я не гожусь для Новы. Я ни для кого не гожусь.
Прямо скажем: я не то, чего заслуживает такая девушка, как она.
На меня нельзя положиться. Я не могу защищать людей. Я ухожу!
Она пытается начать новую жизнь, и вот я здесь, все порчу. Я собираюсь причинить ей боль. Я уже! Я сглатываю и обретаю дар речи. Это звучит нормально. Слава Богу.
