— Господин лейтенант Магу?
— Так точно!
В прокурорских чинах Алекс разбирался неважно, но судя по узким серебряным погонам с одиночными орлами и лампасам на брюках, перед ним был чин соответствующий генеральскому.
— Окружной прокурор Штангельмихель, — представился вошедший. — Ваш адвокат сообщил мне о многочисленных нарушениях, допущенных следствием, а я их здесь нашел еще больше. Это правда, что вас длительное время держали в кандалах?
Вместо ответа Алекс показал не успевшие зажить запястья. Прокурор повернулся к Дережицкому, и начал открывать рот одновременно набирая в грудь воздух.
— Лейтенант буянить начал прямо у меня в кабинете, дежурного вахмистра ударил в лицо, — торопливо начал оправдываться подполковник.
— Согласно статье двести тридцать шестой, части третьей… — начал было Штангельмихель, но на середине фразы просто взорвался. — Да что я вам объясняю вещи, о которых вы малейшего понятия не имеете! Совсем тут от рук отбились, пользуетесь попустительством моего подчиненного! Но ничего, ничего, я вас всех научу законы уважать! Подполковник, считайте, что прокурорская проверка вашей деятельности уже началась!
Прокурор отчитывал жандармского начальника прямо в камере при подчиненных и подследственном. Похоже, только сейчас до Дережицкого стало доходить, куда он вляпался. Дело приличное сшить не смог, и клиент с крючка сорвался. Почти сорвался. Но все равно, это — конец карьеры. И речь теперь идет уже не о том, чтобы погоны сохранить, а о том, чтобы самому в тюрьму не попасть.
— Господин окружной прокурор…, - Алекс рискнул осторожно вклиниться между прокурорскими тирадами, — у меня к вам просьба имеется.
Штангельмихель прекратил орать на Дережицкого и повернулся к Алексу.
— Я вас слушаю, господин лейтенант.
— Могу я сегодня рассчитывать на встречу со своим адвокатом?
— Конечно, ежедневные встречи с адвокатом, как и их присутствие при допросах, гарантируются нашим законодательством. Надеюсь, господин подполковник не станет усугублять свое положение еще одним нарушением?
Дережицкий отрицательно помотал головой. На него даже жалко было смотреть.
— Против вас, господин лейтенант, выдвинуты серьезные обвинения, и я не могу настаивать на вашем немедленном освобождении, но надеюсь, что следствие во всем разберется, а я лично присмотрю, чтобы впредь никаких нарушений в этом деле допущено не было.
Алекс горячо уверил прокурора, что все обвинения — всего лишь чистейшей воды недоразумения, и он не сомневается, что в ближайшее время все благополучно разрешиться. Исполнив положенный ритуал, стороны расстались весьма довольные друг другом. Едва дверь камеры закрылась, как Алекс завалился обратно на нары. Вот и прикормленный чиновник нашелся. Или это старания недавно назначенного обер-прокурора Новославского? Неважно, главное, что дело сдвинулось с мертвой точки, а тюремная камера ему уже изрядно опостылела.
Ближе к вечеру Алекса отвели на встречу с адвокатом. Там же находился и поверенный Лисово.
— Великолепная работа, господин Животовский!
— Благодарю, господин Магу. Однако в сегодняшнем успехе есть немалая доля заслуг господина Лисово.
А дальше выяснилось следующее. После того, как арест охотников сорвался, Дережицкий кинулся на поиск спасенных девок, так как именно они могли стать надежными свидетелями по первому эпизоду. Но действовать пришлось второпях и нахрапом. Вломившиеся в дом старосты жандармы потребовали срочно найти таких-то и таких-то. По деревне тут же прошел слух, что их хотят арестовать. А еще и припомнили незаконные трофеи, оставленные лейтенантом Магу. Вполне естественно, что поиски затянулись, а когда Дережицкий понял, что его водят за нос, и взял дело в свои руки, то выяснилось, что все нужные люди куда-то уехали по своим делам буквально перед самым приездом жандармов. Разумеется, во все эти отговорки подполковник не поверил, но лучшего ничего не придумал, как дать в глаз старосте и арестовать отцов бывших пленниц. Оставив троих для дальнейших поисков, с остальные жандармы и арестованные отбыли обратно в Текуль.
В принципе, ничего необычного, всегда так делали. Чтобы освободить из тюрьмы ближайшего родственника, нужный человечек являлся в жандармское управление сам. Начальство на такие отступления от закона смотрело сквозь пальцы, лишь бы результат нужный был. А то, что какой-то крестьянин неделю-другую в камере посидит, никого не волновало. Но в данном случае расклад был иной. Во-первых, отдавать в тюрьму невинных девиц никто не спешил. Оставленные жандармы обещали, что девок арестовывать никто не будет, их только допросят и отпустят по домам. Да только кто же им поверит? Во-вторых, пристальный интерес к этому делу со стороны надзирающих и контролирующих органов был гарантирован.
Прибывшему в рыбацкую деревню Лисово потребовалось всего полдня, чтобы разузнать все местные новости. Посоветовав и дальше скрывать бывших пленниц, он немедленно вернулся в Текуль, чтобы успеть к приезду прокурора и адвоката. Лисово сообщил информацию Животовскому, а тот напел ее в прокурорские уши. Настроенный соответствующим образом Штангельмихель вломился в тюрьму, как слон в посудную лавку, и сразу обнаружил четверых незаконно арестованных рыбаков.
Тем не менее, Алекс высказал свои опасения.
— А если они девок все-таки найдут?
— Да вы что, господин лейтенант? В этих зарослях весь ваш полк может в прятки играть, причем с другим полком. А четырех девчонок там можно до конца века искать. К тому же, после прошлой ночи у них другие заботы есть.
— А что произошло прошлой ночью? — заинтересовался Алекс. — Почему я не знаю?
— Из вашей охотничей команды сбежал младший унтер-офицер Афанасов.
— Как сбежал?
— Подробностей не знаю, — развел руками поверенный, — за этим лучше к вашему Фелонову. Но суть следующая. Вечером он в полку еще был, а утром уже нет. Когда начали его искать, то выяснилось, что ночью его на пристани видели, а потом там лодка пропала. Лодку потом на правом берегу нашли, а в ней шинель и мундир Афанасова. По официальной версии унтер — дезертировал.
— Действительно, не в солдатском же мундире ему по горам бегать, — заметил Алекс. — Однако быстро они его вычислили. А это точно он?
Лисово только плечами пожал.
— Об этом вам лучше у них спросить. Хотя излишней склонности к поспешным действиям я у них не заметил. Но хорошие новости на этом не заканчиваются.
— Что еще? — заинтересовался Алекс.
— Межид нашелся.
— Где?!
— Здесь, недалеко от Текуля на заброшенном хуторе. Я пока уезжал, одного местного человечка поставил за жандармским управлением присмотреть. Он-то и заметил, что в управление приходил не местный. Решил проследить, и вышел на этот хутор.
— Межид там один?
— С охраной. Четыре человек. Тоже не местные.
— А семья?
— Семьи нет. Видимо, держат в другом месте в качестве заложников. Думаю привлечь для операции ваших охотников, других надежных людей для такого дела здесь не найти.
— Они будут первыми, на кого падет подозрение.
— Не падет, — хихикнул поверенный, — есть хорошая идея.
Два дня спустя Алекса привели в кабинет Дережицкого, только вместо подполковника кресло за столом занимала огромная задница его помощника, а над столом ширилась рожа Крыжопуло.
— Присаживайтесь, господин лейтенант, — предложил Крыжопуло. — Вахмистр — свободен!
— Допрашивать опять будете? — поинтересовался лейтенант, когда они остались наедине. — Тогда где мой адвокат?
— Не буду я вас допрашивать. Да и дело против вас, считай, развалилось, ни одного свидетеля против вас не осталось.
— И куда же они подевались?
— Один сбежал, второго сегодня ночью убили.
— Как убили?!
— Зарезали, — пояснил ротмистр, — во сне. Горло ему перехватили буквально от уха до уха. И всю охрану вырезали. Да еще и дом потом подожгли, чтобы следы скрыть.
— А известно, кто это преступление совершил? — осторожно поинтересовался Алекс.
— Обнаружены трупы двоих нападавших. Охранники успели несколько раз выстрелить. Оба убитых были опознаны, как члены банды Хамиди.
— А кем опознаны?
— Так вашим же унтером и опознаны, — усмехнулся Крыжопуло, — Фелоновым, как долгое время бывшим в плену у банды. Так что теперь вы почти чисты.
— А как же их показания?
— Тьфу, на них. Неужто, присяжные заседатели поверят бумажкам, одну из которых подписал бандитский подручный, а вторую — унтер-дезертир? Вы же в суд приведете всю свою команду, и она под присягой скажет, что ничего подобного не было.
— Приведу, — согласился Алекс, — не сомневайтесь.
— Вот поэтому никакого суда и не будет. Прокурор округа ваше дело посмотрел и сказал, что с такими доказательствами он обвинение не подпишет и в суд дело не пойдет. И вообще, поскольку все события произошли на правом берегу Темерюка, то под его юрисдикцию они не попадают, пусть с ними разбирается кто-нибудь другой.
