— С удовольствием, — ответил тот.
Когда край длинного чёрного плаща Печального Лорда, скользя по полу, скрылся за дверью, Раданайт сказал:
— Он здесь со старшим сыном Дитриксом. Отец, кажется, приглашал обоих его сыновей, но младший, Даллен, почему-то не пришёл. Ну что, хочешь мороженого, малыш?
— Я бы не отказался, — сказал Джим.
В большом холодильнике, установленном прямо в главной гостиной, стояли вазочки с мороженым, украшенным ягодами и кусочками фруктов. Раданайт достал две порции, одну из которых вручил Джиму, а вторую взял себе. В этот момент к холодильнику подошёл высокий, коротко подстриженный альтерианец в красивом офицерском мундире с серебристыми шевронами, сверкающих сапогах и белых перчатках. Задержав на Джиме взгляд, он сказал с улыбкой:
— Прошу прощения… Я шёл сюда за мороженым, но вижу, что сначала должен познакомиться. Раданайт, вы меня не представите этому очаровательному созданию?
— С удовольствием, — ответил Раданайт. — Это очаровательное создание — мой младший брат Джим. Джим, это майор Дитмар, сын милорда Дитмара.
Коротко подстриженный офицер вдруг вытянулся по стойке "смирно", чеканно щёлкнув каблуками, как будто Джим был генералом. Джим сообразил, что это был присущий военным жест галантности, и ответил на него поклоном.
— Мне чрезвычайно приятно с вами познакомиться, майор Дитмар, — сказал он.
— Взаимно, — сказал майор Дитмар. — Можно просто Дитрикс.
У него были чёрные брови и нос с горбинкой, что придавало бы его лицу угрюмый вид, если бы не его улыбчивость и светлые глаза. Он взял себе порцию мороженого и предложил прогуляться во дворе. Джим не знал, о чём с ним говорить, и надеялся на Раданайта, но тот недолго с ними пробыл, сославшись на внезапно возникшую необходимость найти лорда Райвенна и кое о чём его спросить. Оказавшись вдвоём с незнакомым офицером, Джим совсем растерялся и замолк, налегая на мороженое. Дитрикс ошеломлял его своей выправкой и статью, красивым мундиром, ослепительной улыбкой и щегольскими сверкающими сапогами на стройных ногах.
— Я раньше вас не встречал в доме лорда Райвенна, милый Джим, — сказал Дитрикс. — Как такое может быть?
— Возможно, потому что я не всё время бывал дома, — сочинил Джим. Ему не очень хотелось признаваться в том, что он на Альтерии почти чужестранец, а сыном лорда Райвенна является меньше двух месяцев. — Я уезжал иногда. Вероятно, поэтому мы с вами и не встречались.
— Вполне возможно, — согласился Дитрикс. — Я всего несколько раз бывал у вашего отца: служба, понимаете ли.
— А где вы служите? — поинтересовался Джим, обрадовавшись, что проклюнулась тема для беседы.
— Я служу в альтерианской армии, разумеется, — ответил Дитрикс. — Космическая авиация.
— И на чём вы летаете? В смысле, на каких машинах? — спросил Джим.
— Вообще-то, я вхожу в состав эскадрильи истребителей, но сейчас, в мирное время, мы обеспечиваем порядок в ближнем заатмосферном пространстве Альтерии, — обстоятельно ответил Дитрикс. — Сейчас в нашей Галактике нет никаких заварушек, так что у нас в основном мирная работа.
— А вам доводилось участвовать в каких-нибудь… заварушках? — поинтересовался Джим. — Это страшно?
— Пару раз доводилось, но это было не слишком серьёзно, — ответил Дитрикс. — Мелкая возня в четвёртом секторе Галактики, близ системы Абадан.
— А это очень далеко отсюда? — спросил Джим.
— Не совсем у чёрта на куличках, но всё-таки не близко, — ответил Дитрикс, обаятельно сверкая улыбкой. — А вы? Чем вы занимаетесь?
— Пока учусь, — сказал Джим.
— Вы, кажется, сказали, что уезжали, — вспомнил Дитрикс. — Вы путешествовали?
— Можно сказать и так, — ответил Джим.
— И где же вы побывали, если не секрет?
Единственные места, которые Джим мог описать, были Земля и планета Флокар. Он рассказал о них, а потом зачем-то упомянул планету Эа. Оказалось, Дитрикс тоже там бывал по долгу службы.
— Там симпатичные жители, — сказал он. — Точнее, жительницы. У них принято гладко брить голову и рисовать на ней точечки.
— У них очень красивые глаза, — вспомнил Джим.
— Да, двухцветные, — кивнул Дитрикс. — А размножаются они, так сказать, самоопылением.
— Как это? — удивился Джим.
— Просто у них в организме рядом созревают два вида клеток, дающих начало новой жизни, — сказал Дитрикс. — В определённый момент они встречаются, сливаются — и пожалуйста, получается новая особь. Им для зачатия вообще не нужен партнёр. Мне кажется, это очень обедняет их жизнь.
— Почему вы так думаете? — спросил Джим.
Дитрикс улыбнулся.
— В принципе, мы тоже могли бы обходиться без партнёра, — сказал он. — Оплодотворять себя собственными клетками искусственно, производя на свет свои абсолютные копии, но думаю, до этого у нас не дойдёт. Ведь для чего-то нам даны эти органы? Если они у нас есть, значит, ими нужно пользоваться — тем более что это приятно.
Джим почувствовал, как к его лицу приливает жар. Дитрикс, заметив это, проговорил:
— Простите, я вас, кажется, смутил. Я не вижу ничего предосудительного и запретного в этой теме, но если она вас смущает, давайте поговорим о чём-нибудь другом. Как вас занесло на планету Флокар? Там, насколько мне известно, сплошные пустыни, и её населяют одни примитивные племена. Мало интересного.
— Там есть источник целебной воды, — сказал Джим. — Она обладает удивительными свойствами.
Он стал рассказывать Дитриксу о целебной воде, а тот с интересом слушал.
— А я и не знал об этом, — сказал он, когда Джим закончил. — Надо будет туда как-нибудь слетать и попробовать. Там есть какой-нибудь завод, который её добывает, или что-то вроде добывающей компании?
— До последнего времени источник принадлежал одному гнусному типу по имени Ахиббо, из племени азуков, — сказал Джим и тут же почувствовал ком в горле. Эти воспоминания всколыхнулись в нём совсем некстати и завладели им с такой силой, что у него прервался голос. Они были ещё слишком свежи, чтобы говорить о них спокойно. Он сам не ожидал от себя такой реакции.
— Я слышал о нём, — сказал Дитрикс. — Действительно на редкость мерзкий тип. Мошенник, скупщик краденого, работорговец и прихвостень пиратского главаря Зиддика — за ним столько грехов, что и не упомнить. Его, кажется, арестовал Межгалактический правовой комитет. Я слышал, что он в последнее время, кажется, держал в рабстве ребёнка, ещё и заставляя его заниматься… гм, гм, — Дитрикс прочистил горло и возмущённо сверкнул глазами, — проституцией. Это отвратительно.
