Но они знали, что путешествие может затянуться, и для Сапфира это будет нелегко. Они даже подумывали попросить отца Эдварда отвезти Сапфира в Бристоль на машине, но Сапфира не только укачивало в машинах, но и ко всему прочему он ненавидел расставаться со своими хозяевами.
А потому, когда пришло время, вся троица начала свое путешествие по реке ранним летним утром. Они проплывали мимо Баттерси-парка [16], Кью Гарденс [17] и замка Хэмптон-корт [18] по пути на запад в Беркшир. Эдвард и Лили сменяли друг друга за штурвалом, а Сапфир мирно спал, свернувшись калачиком, или проводил время, посматривая в иллюминатор на проплывающий за стеклом большой мир.
Когда на реку сползли сумерки, они пришвартовались на ночлег в лесу в деревне Хёрли, несколькими милями ниже Хэнли. Всю ночь кот провел, уютно устроившись у ног хозяев. На следующий день рано утром после завтрака – миска хлопьев с молоком для Эдварда и Лили и порция сухого корма для Сапфира – они отдали швартовые и продолжили путь к Хэнли. Но уже в течение первых 10 минут они с ужасом поняли, что Сапфира с ними нет. Пара готова была поклясться, что он еще был рядом, когда они отплывали из Хёрли: Лили вспомнила, что видела, как он играл одним из обвайзеров шлюпки. Они тщательно обыскали верхнюю и нижнюю палубы, но никаких следов Сапфира не нашли. Затем они вернулись к причалу, где и провели следующие несколько часов, то и дело выкрикивая: «Сапфир! кис-кис-кис… Сапфир! кис-кис-кис…»
Они боялись даже подумать, что он упал за борт. Когда отчаяние стало подступать, они нашли мой телефон и позвонили.
– Наш кот пропал, – сказал Эдвард, и голос его звучал совершенно удрученно, – мы думаем, он либо сбежал с лодки, либо утонул. Пожалуйста, не могли бы вы помочь нам найти его? Уже темнеет и… честно говоря, мы начинаем паниковать.
– Во-первых, вам нужно сохранять спокойствие, – ответил я, – во‑вторых, вы не должны переставать верить, что Сапфир жив и, возможно, добрался до берега.
– Этого не может быть, ведь кошки не плавают, – возразил Эдвард.
– Это просто распространенное заблуждение, – объяснил я, радуясь, что могу хоть чем-то его утешить, – вообще-то, – продолжил я, – большинство кошек умеют плавать, именно поэтому их лапы отчасти перепончатые – это результат эволюции. Это правда, что кошки не любят купаться, хотя есть породы, например бенгальцы, которые совсем не против купания и даже иногда норовят принять душ или ванну вместе с хозяевами.
– Это обнадеживает, – ответил Эдвард, – но если это так… значит, наихудший исход дела – если его выбросило на берег и нам нужно его найти. Он член нашей семьи, и, если он погиб, мы хотим похоронить его как положено. Одна мысль о том, что его тельце понесет по реке, – его голос дрогнул, – это просто разобьет наши сердца.
Он спросил, могу ли я взять Молли и приехать в Беркшир, и чем скорее, тем лучше. Я согласился приехать и подчеркнул, что ему повезло, что ближайшие пару дней я свободен. А также я сказал о том, что зона поисков сложна сама по себе и дело будет непростым. Также я попросил Эдварда предоставить какой-нибудь образец шерсти Сапфира, чтобы дать его Молли в качестве ориентира.
– Это несложно, – ответил он, – сейчас мы разбираем вещи в нашей лондонской квартире, и там много вещей Сапфира, я уверен, что смогу что-то привезти. С нетерпением жду встречи с вами обоими.
– До встречи, Эдвард. И постарайтесь хоть немного поспать.
∗ ∗ ∗
Это был мой первый визит в деревню Хёрли. Мы с Молли наслаждались прогулкой (во время которой я оценил местность на предмет потенциального риска для моей напарницы). Я был под впечатлением от увиденного: красные домики выстроились вдоль узкой дороги, деревушка была очаровательной и являла взору живописную картину со старинной церковью, с двумя уютными с виду пабами и магазинчиком на углу. Здесь же было типичное для Англии крикетное поле и парк с видом на Темзу. На буксирной дорожке меня встретил высокий седой джентльмен, сжимающий в одной руке пачку сигарет и объявления о пропаже Сапфира, а в другой – тетрадку, какой пользуются репортеры. Этим почтенным джентльменом был бывший директор школы и отец Эдварда. Его звали Годфри. Он объяснил, что его сын в последнюю минуту решил ехать дальше в Бристоль вместе с Лили; ей по понятным причинам не хотелось плыть одной, и Эдвард, проводив ее, сегодня же присоединится к нам.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Годфри потратил бóльшую часть утра, прочесывая улицы городка и спрашивая местных о Сапфире, – все важные детали были записаны тонким, напоминающим паутину почерком в его тетрадке. Кроме того, где мог, он оставил наспех распечатанные листовки.
– Я очень рад вашему приезду, дорогой Мистер Бутчер, и вашей Молли тоже, – проговорил он глубоким скрипучим голосом, от звука которого утки, щипавшие травку на берегу, вразвалочку удалились.
«Мы с Молли вмиг решим это дело», – подумал я про себя, улыбнувшись. Я сказал Годфри, что верю в то, что кот все еще жив и просто убежал с лодки или упал с палубы во время движения. Я постарался внушить ему надежду, что Сапфиру все же удалось добраться до берега.
– Кошки очень привязаны к определенной территории, которую считают своей, Годфри, – сказал я, – поэтому можно предположить, что переезд на лодку сбил его с толку, возможно, это стало для него стрессом, и он при первой возможности инстинктивно отправился искать дом.
– Да, я тоже думал об этом, – пробормотал он, постукивая карандашом по кривым зубам.
До сих пор я все еще не мог понять, будет ли нам толк от Годфри или нет, поможет он нам или помешает, а Молли, судя по всему, тоже не была в нем уверена.
– Прежде всего, Годфри, вы принесли образцы кошачьей шерсти? – спросил я.
– Ну конечно, – как можно более приветливо сказал он, – прошу вас пройти за мной.
И он подвел нас к своей темно-зеленой Volvo, где на заднем сиденье была куча вещей Эдварда, а лежащий рядом холщовый мешок был битком набит игрушками Сапфира, его подушками и лежанками, бóльшая часть которых покрылась толстым слоем угольно-серой шерсти. На заднем сиденье лежала самая большая когтеточка, какую мне приходилось видеть.
– У меня ушла уйма времени, прежде чем я запихнул в машину эту штуку, – сказал Годфри, и в это легко можно было поверить.
Я был разочарован – вся эта гора вещей означала, что я не получу образца чистого запаха. В другом случае я в условиях стерильности положил бы шерсть в емкость, чтобы дать понюхать Молли, но в данной ситуации я только надеялся, что Молли учует запах Сапфира и этого хватит для поисков. У меня не было причин думать, что она не сумеет отделить этот запах от остальных. Как обычно, с помощью своего пинцета я аккуратно переместил клок шерсти в стеклянную банку и плотно закрыл.
Едва я направился к реке, Годфри вдруг прогремел своим зычным голосом:
– Не туда! – он сообщил мне, что во время своего утреннего расследования он разговорился с местным фермером, которому показалось, что ночью в один из его амбаров вошла кошка. – Хозяин амбара позволил мне осмотреть помещение, и мне кажется, что это может стать неплохой зацепкой. Вот с этого я и хотел бы начать наши поиски, если вы не возражаете.
По правде говоря, его самоуверенная манера начинала меня раздражать, мне пришлось напомнить ему, что детектив как доктор, а с доктором лучше не спорить и не менять лечение по своему желанию.
Сарай, о котором шла речь, оказался просто складом, который давно не использовался для сельскохозяйственных целей, а сдавался в аренду местным жителям в качестве ангара для хранения лодок и яхт. Здесь обнаружились и крошечные лодки, и моторные катера, развивающие значительную скорость.
– Помещение немаленькое, и осмотр может занять некоторое время, – сказал я Годфри, осматривая сарай в поисках потайных мест, где кот мог бы найти укрытие.
Здесь же я протянул Молли банку с шерстью пропавшего кота. Она шумно втянула воздух, а через мгновение выполнила стойку, за которой в другое время последовало бы угощение. Но сейчас ни малейших признаков кота не обнаружилось, к моему крайнему изумлению. Мы с Годфри обыскали все углы и щели этой постройки – без всякого результата. Там не было ни одного из обычных признаков кошачьего присутствия – запаха мочи, следов пойманных грызунов, подобия кошачьей постели. Ничего. Я даже заставил Молли вновь проверить, не ошиблась ли она, но она только вновь сделала еще более уверенно свою победную стойку и снова ожидала угощения.
