— Боевая тревога! Руль на два румба влево. Полный вперед! — донесся из динамиков бодрый голос Самойлова.
Б-27 в этот момент вела поиск в северо-восточном районе квадрата. Корабль шел на перехват засветившегося на радаре судна. Воздушная разведка не успевала перекрыть весь квадрат, сейчас внимание авиации привлекали две группы судов на восточном и южном участках. Туда же были перенацелены крейсер и три подлодки.
Третий и четвертый дивизионы бригады подплава еще не успели подтянуться к району перехвата — они развернутся в сеть только через два часа, поэтому кораблям второго дивизиона приходилось пахать за троих. Всех на все не хватало. В частности, сейчас почти четверть района перекрывали только три подлодки без авиационной поддержки. «Лютцов» со своим крейсерским эскортом держал под контролем соседний квадрат. Работы немцам по горло, сами носятся по океану, словно угорелые.
Флагманская подлодка Котлова радаром обнаружила крупное судно, идущее на юг. Корабль лег на курс сближения. Через четверть часа радиорубка доложила о двух воздушных целях. Дистанция 24 мили. Скорость 430 км/ч. Идут на пересечку.
Ситуация сложная. Неизвестный корабль в семи милях, идет на десяти узлах. Если начать маневр уклонения от самолетов и уйти на глубину, судно проскочит мимо подводной лодки. Ищи потом волну в океане! Самолеты явно не наши. Не может здесь быть наших авианосцев. Группа «Фрунзе» работает в западном районе. Остальные наши авианосцы ушли на север с приказом воспрепятствовать прорыву американского флота к Аргентине.
Капитан 2-го ранга Самойлов решил прорываться к транспорту, невзирая на риск воздушного удара. На крайний случай артиллеристы заняли боевые посты, подводная лодка готовится к бою. Помнил командир подлодки и последний совет контр-адмирала. Современная зенитная артиллерия на подлодках позволяла в случае чего постоять за себя. Обе установки стабилизированы. Новые автоматические пушки достаточно точны и скорострельны. Есть даже система управления, замкнутая на радар. Это вам не старые полуавтоматические хлопушки времен финской и британской войн. Из тех даже в упор не попадешь, только если чудесно повезет.
— Кого топить собрались? — полюбопытствовал Виктор Котлов, заглядывая на центральный пост.
— Готовимся на всякий крайний, товарищ контр-адмирал, — ответил Самойлов.
— Та-ак, — протянул комбриг, выслушав короткий рапорт. — Решение правильное. Судно обязательно досмотреть, при необходимости будем останавливать. С самолетами разберешься. На провокации не поддаваться, огонь первым не открывать. Нет, на самолеты внимания не обращать, вообще не реагировать.
— А как же?! — Лицо Дмитрия Самойлова вытянулось, правая бровь приподнялась, демонстрируя крайнюю степень удивления.
Командир бригады в это время уже поднимался в рубку. На затруднение подчиненного, пытающегося понять приказ, он просто не обратил внимания. Самойлов же не мог сообразить, почему вдруг контр-адмирал категорически запретил стрелять первым. Если американцы успеют ударить, возможности отстреляться у нас уже не будет. Утопят, как котят. Из ступора командира вывел радист:
— Радарное излучение. Самолеты светят.
— К черту! Старший лейтенант Владимирский, доложить о готовности зенитных расчетов.
— Носовой к бою готов. Кормовой к бою готов.
— Скорость 15 узлов. Ориентировочное время визуального обнаружения четыре минуты. Расчетное время обнаружения транспорта семь минут. — Штурмана не забывают о своих обязанностях. Командир БЧ-1 старший лейтенант Зеленый высунулся из своей рубки в коридор. Ему приходится одновременно следить за изменениями курса и скорости подлодки, контролировать работу двух помощников да еще вовремя докладывать свои расчеты на центральный пост.
— Дед, снижай обороты. Держать 12 узлов, — реагирует Самойлов.
— Сбавьте еще узел, — просит Владимирский, — носовой автомат заливает.
— Одиннадцать узлов. Еще двух наблюдателей на мостик.
Подводная лодка готовится к бою. Артиллеристы скорчились в гнездах своих установок. На палубе пусто. В тесном помещении мостика четверо наблюдателей впились в горизонт линзами биноклей. Еще два человека выбрались на крышу рубки. Держаться им не за что, приходится привязывать себя к скобам, но зато у парней прекрасный обзор, ничто не заслоняет горизонт.
Старпом в это время ведет наблюдение через зенитный перископ. Подстраховка и перестраховка, оправданные в военное время. Вдвойне необходимые в таком вот непонятном деле, в игре со смертью на грани войны и мира. На коротком штаге над крышей рубки крутится антенна радара. Пожалуй, самое полезное устройство на подводной лодке. Самое большое техническое достижение за последние десять лет.
— Командир, это то самое судно? — Капитан-лейтенант Зубко на секунду отрывается от перископа.
— Похоже, — скрипит зубами Самойлов, — они его прикрывают. Конвоируют гады. Защищают.
Командир стиснул пальцы правой руки в кулак. Стрелки хронометра неумолимо отсчитывают секунды до боестолкновения. В том, что без стрельбы не обойдется, капитан второго ранга был уверен, как в самом себе. Все складывалось один к одному. Американцы не могли бросить своих людей на произвол судьбы, не могли, и все тут.
— Вижу самолеты!!!
— Два!
— Одномоторные истребители, крылья с изломом. Это «Корсары», — докладывает старпом.
— Не упусти транспорт, — спокойным тоном просит контр-адмирал Котлов. — Есть шанс, что это именно тот.
— Шесть миль до судна. Пять миль — самолеты, — рапортует радиорубка.
Американские самолеты снижаются. Они нацелились прямо на рубку подлодки. Наблюдатели уже видят подвешенные под фюзеляжами бомбы. Обстановка на центральном посту Б-27 накаляется. Секунды решают все. Кавторанг Самойлов держится одной рукой за поручень. Ноги полусогнуты, подпружинены. Челюсти сводит судорогой. Остальные моряки выглядят не лучше. Еще секунда, и «Корсары» сбросят бомбы.
— Стреляй! — не выдерживает старпом.
— Отставить панику! — ревет Самойлов. Он сам еле сдерживается, чтобы не скомандовать срочное погружение.
Стрелять уже поздно. Носовая установка успеет завалить только один самолет. 25-миллиметровый автомат закрыт рубкой. А развернуться к противнику бортом мы не успеваем. Остается только надеяться на везение и благоразумие американских летчиков.
Через открытый люк рубки доносится тяжелый нарастающий гул. Истребители пикируют на подлодку.
— Лево руля! — срывается Самойлов.
— Средний ход.
— Право руля.
Подлодка отворачивает в сторону, сбивая противнику прицел. Истребители с ревом проносятся в десятке метров над кораблем. Разворот и повторный заход. Огонь никто пока не открывает. Американцы нагло отрабатывают на субмарине стандартные маневры атаки с пикирования. Обе зенитные установки подлодки крутятся вслед за «Корсарами», держат противника под прицелом. Идет война нервов — кто кого.
— Транспорт не потеряй, — недовольно ворчит контр-адмирал, наклоняясь над рубочным люком.
— Лево руля! — первым реагирует старпом.
— Пока не стрелять, — добавляет Котлов, — а если нас увидят с парохода, то и янки уберутся.
Самойлов ничего не понял, но подчинился приказу. По его мнению, «Корсары», наоборот, перейдут к решительным действиям, как только почувствуют, что «Бука» угрожает транспорту. Командир подводной лодки считал, что следует первым открыть огонь, сбить оба назойливых истребителя, а затем идти на перехват судна. Начальник же настойчиво не рекомендовал открывать огонь. Странно все это. Котлов раньше был другим. Он и зарекомендовал себя как бесстрашный, лихой командир-подводник, способный проскочить под носом эсминцев, ворваться в середину конвоя и расстрелять боекомплект, оставляя за кормой горящие и тонущие транспорты противника. Неужели возраст и большие звезды на погонах так влияют на человека?
— Дым на горизонте, — звучит доклад сигнальщика. — Два румба на левый борт.
— Лево руля. Довернуть на три румба, — Самойлов механически дает поправку на расхождение курсов.
Еще десять минут маневрирования, на горизонте вырастают короткие толстые мачты и труба над одинокой надстройкой в середине корпуса сухогруза. Американцы неожиданно прекращают свое кружение вокруг подлодки и уходят в северо-восточном направлении. Неизвестное судно медленно приближается, они отклонились от первоначального курса. С точки зрения Самойлова, пытаются разминуться с подлодкой.
— Добре, — контр-адмирал Котлов скатывается по трапу на центральный пост и бегом несется к радиорубке.
Сейчас командира бригады больше всего интересует местоположение первого дивизиона капитана Лунина. Как помнил Котлов, дивизион должен выдвигаться к восточной части квадрата. Под флагом Лунина идут четыре современные «Буки» и две «Катюши», тоже не старые, большие океанские подлодки. На надводные корабли и авианосец контр-адмирал не надеялся, «Фрунзе» должен находиться на 300 миль южнее. Два эсминца и крейсер болтаются в сотне миль западнее. Однозначно, им не меньше четырех часов полного хода, и придется оголять значительный участок района перехвата.
