— Это всё меняет, да, — задумчиво погладила свою коленку Яниса.
— Давайте посмотрим, это ж чуть ли не единственный шанс самостоятельно воспользоваться Котлом! — воскликнула Фельда, а Лалли закивала так отчаянно-согласно, что её кудряхи зажили своей жизнью.
— Решено! — громогласно возвестила Осьмика, — идём на дело, ведьмочки. Шабаш у нас или не шабаш?
Вот так мы окружили себя отводящими взгляд и немыми заклинаниями и наговорами и отправились на вылазку. Осьмика и Джен были самыми старшими из нас и самыми сведущими, потому знали, где Первый Котёл.
Хотя это не было особой тайной. Потому что считалось, что Котлом может воспользоваться только хозяйка. В данный момент это была директриса Франсуа. И нам бы нечего было ловить, даже если бы мы его нашли, но ведь Первый Котёл — это артефакт Круга Роз, принадлежащий шести первым древним ведьмам. А я как наследница Фардеклёр чисто гипотетически могла им воспользоваться.
Все порядочные ведьмы и ведьмаки сидели на ужине, а мы как непорядочные и весёлые перехватили сладостей и закусок вперемешку с зельями, дающими различные эффекты, в том числе прибавление сил, энергии и ощущение сытости, поэтому нашу сумасшедшую делегацию под флёром скрывающих чар никто не видел.
Мы добрались с горем пополам до неприметной двери под главной лестницей Академии Роз, но она, это понятно, была заперта. Осьмика сурово нахмурила брови и закатала рукава своего платья до локтей. Комичности её образу добавляли розовые пузыри, которыми она продолжала икать.
— Стой, подруга, — задвинула её в сторону Грана и шмыгнула, — сейчас мамочка решит проблему.
— Я с… ик!.. С-сама, — попробовала возразить пышка.
— Мой отец этот замок делал, охолонись, — отмахнулась Грана и склонилась над скважиной, оставив меня одну держать воздушную Кики, которая всё время намеревалась куда-то упрыгать или улететь.
Дженевра, не прекращая хихикать, заняла место Граны и перехватила вторую руку Кики. Бедная Яниса в очередной раз запнулась на ровном месте, тихо выругалась под нос и просто села на пол, скрестив ноги бубликом.
— Ну а что? — вздёрнула она курносый нос, — так я точно не запнусь.
— Практичности тебе не занимать, — захихикала Лалли и опустилась рядом с ней.
— Там кто-то идёт! — воскликнула Фельда, выглянув из-под лестницы.
— Тихо! — пискнула Кики.
— Да на нас же столько чар, что их можно ножом резать и по банкам рассовывать, — отмахнулась Осьмика и традиционно икнула.
— О нет, это же Дюбесси, — я не удержалась и выглянула вслед за Фельдой.
— Стерва эта дощато-селёдочная, — скривилась Джен, видно, вобла ей тоже успела насолить.
— Ой, а эта не та блондинка, которая тебя обижала? — непосредственной выпалила Кики, — она ещё к Кроули вечно клеится.
— Она-она, — проворчала Яниса с пола, — говорят, с самого первого дня бегает за нашим всеобщим умничкой-красавчиком.
— Она за ним, он от неё, — захохотала Лалли.
— Цыц, я ж работаю! — обернулась к нам Грана.
— А Пейтон у нас за Розэ бегает, — страшным голосом выдала Кики.
— Ась? — Осьмика аж отлепилась от стены и икать перестала, — Розочка наша, ты не рассказывала.
— Да это ведь… — я покраснела и зло глянула на переставшую прыгать Кики, — он за мной, я от него, нечего тут говорить.
— Ты от него? — Грана аж оторвалась от двери и повернулась ко мне, как и все остальные.
— Мне другой нравится, — окончательно залилась краской и потупила взгляд я.
Перед глазами встал образ сладко спящего Леона, согревая меня изнутри. Некстати вспомнилось гадание на суженого. Мне нагадали темноглазого, с грозами в глазах, темноволосого парня на траве. Очень похоже на Пейтона, но я не чувствую с ним связь. Он не мой суженый.
А если это Леон? Его тёмно-серые грозовые глаза, тёмно-вишнёвые волосы, а трава… Да черти ж знают, может, он во время гадания валялся на лужайке где-нибудь в Демонической деревне среди туманов изнанки.
— А кто? — хлопнула круглыми глазами Осьмика.
— Только не говори, что Мелоун, — схватилась за сердце Кики.
— Что? Да нет же! — возмущённо воскликнула я, — он друг.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ну-ка, ведьмочка, давай, расскажи нам, какой он? — заговорщически улыбнулась Яниса.
— Тихо! — приложила палец к губам Джен, — доска по курсу. Замерли!
Мы застыли скульптурной группой, над нами по ступеням спускалась Грета Дюбесси, а потом завернула за лестницу. Мы настороженно следили за ней из-под лестницы. Чего эта зараза задумала? Ладно мы, у нас шабаш, а эта-то чего тут бродит, когда все порядочные ужинают и развлекаются в игровых залах?
— Что-то задумала, паскудница, — зашипела Фельда.
— Как пить дать, — затрясла кудряшками Лалли, — вон, морда какая перекошенная.
И правда, Дюбесси аж вся скривилась от злости. Она осторожно достала из кармана уже знакомый мне бутылёк и сжала в когтистой лапе. Содержимое продолжало булькать, значит, она не смогла опоить Пейтона. Хорошо, что я его предупредила.
— Это что там у неё? — сощурилась Грана.
— Любовное зелье, — вздохнула я, — моя тётка дала, чтобы Пейтона Кроули приворожить.
— О? — округлили глаза все ведьмы, требуя подробностей.
— Скажу коротко — быть Фардеклёр не так сказочно, как вам всем кажется, — поведала я, — тётка Ирэна меня никогда не любила, а когда оказалось, что я родовая ведьма, а не Мария-Фелисса, так и вовсе возненавидела. Дюбесси ко мне начала придираться по её наставлению. А зелье — оплата.
— Вот же с… — зашипела змеёй Осьмика, — Розочка наша, ну у тебя и семейка, тьфу.
— Семью не выбирают, — покачала головой Джен.
— Пр-роклятые Фардеклёр, — вдруг зарычала Дюбесси в нескольких метрах от нас и замахнулась зельем на стену, — ненавижу вас всех, чтоб вы сдохли! Старая дрянь Ирэна, дочка вся в мать, тварь, даже не родовая. Фифа какая, «я — Мария-Фелисса». Да ты просто пафосная др-рянь!
Рычала ведьма, и кузину мою так пискляво передразнила, что я даже поморщилась. Костлявая рука с зельем опустилась, Грета злобно посмотрела на сжатый в кулаке флакон и топнула каблуком по полу.
— Но Р-розэ… Тупая забитая мышь, — и столько ненависти было в её голосе, что я поёжилась, а Кики и Фельда обняли меня с двух сторон, — нашла себе защитничка. Если бы не он, я бы давно размазала её, и Пейтон был бы мой! А ей он даже не нужен. Ненавижу, ненавижу!
Она завизжала и яростно затопала ногами. Я растеряно моргнула, вдруг осознав, что ведьмы окружили меня, как бы отгораживая от Дюбесси. От блондинистой ведьмы исходила такая волна злобы и ненависти, что я видела, как она собирается в тёмную волну, образуя сильное проклятие.
Оно сгущалось как туча, и начало надвигаться на нас. О Матерь-Ведьма!
— Быстро все в чулан! — крикнула Грана и распахнула дверь, — укроемся в Котле!
— Чего встали, ведьмы? — затрубила Осьмика, — ноги в руки и лётом по прямой!
Нас как ветром смело в кладовую. Грана захлопнула за нами дверь и закрыла на внутреннюю защёлку, а мы забились в огромный древний котёл как солёные огурчики в банку. Последней к нам запрыгнула Грана, а Осьмика и Джен захлопнули огромную крышку, оставляя нас всех в дремучей темноте.
— Не, ну забавно получилось, — нервно хохотнула Лалли, — ведьмы в Котле. Не зря пошли.
И в эту минуту в Котёл ударилось мощное эмоциональное проклятие Греты Дюбесси.
Ох!
Глава 7. Настоящая ведьма
Розэ
Котёл сильно тряхнуло, ведьмы запищали. Я зажмурилась, втиснутая в стенку Котла, хотя в этом не было смысла. Темно внутри было так, что хоть глаз выколи. Котёл задребезжал, нервно вибрируя от напора искренней ведьмовской всепоглощающей ненависти.
Вопреки темноте вокруг, внутри меня разгорался костёр из эмоций. Злости, возмущения, праведного гнева на мерзкую ведьму. Ладони начало знакомо колоть, по коже плеснуло жаром, уходя прямо к сердцу, зажигая его как костёр.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
В груди стало больно, я закусила губу, сердце раскалилось добела, словно кусок метала в кузне, это причиняло такую сильную боль, что на глаза брызнули слёзы, я распахнула их, по-прежнему видя лишь тьму. Обычную темноту. Обычную.
