— Иди, жалуйся своему Шкуродеру, — желчно сказал Чак. Ему требовалось время подумать.
Послышались шаги, прогрохотала дверь между отсеками, и в тесной камере Чака стало тихо. Затем невидимая дверь снова открылась, в окошечке появилось недовольное лицо лейтенанта.
— Что за игру ты затеял, коротконогий?
— На себя посмотри! Вымахал с дерево, а думалку не развил. Я что, на тупого мутанта похож, помогать вам после того, как вы меня сюда засадили? Иди поцелуй панцирного волка, большак!
Лейтенант думал недолго.
— Я слышал, в Арзамасе за тебя награда назначена, карлик. Отвезу тебя туда и сдам местному управителю городскому.
— Мы с Разиным друзья, так и знай.
— Да только не он в городе главный. К тому же можно еще проще поступить — отдать тебя монахам. В городе есть отделение Храма, там будут рады еретика заполучить и на кресте своем распять.
Чак подскочил, замахал руками:
— Ладно, ладно, уговорил, кончай запугивать! Я и без карты скажу, куда рулить. Не пропадать же добру… Короче, посмотрите на гряду, которая слева тянется, увидите там две скалы особо выдающиеся, а между ними вроде ложбина небольшая. Все вместе на рога смахивает, увидите. Рулите туда. На подъезде к скалам холм такой есть, колючкой порос, там и остановитесь. Дальше я уже пальцем показывать буду, так что вам придется меня выпустить, дылды! Там я уже словами не смогу обсказать.
Лейтенант пронзительно посмотрел на него водянистыми глазами:
— Если там засада, я с тебя лично…
— Да понял я, понял, твой сержант рассказал уже про хобби твое замечательное!
— Вот и отлично.
Шифу перебрался в кабину. Загудели двигатели сендеров, тут же включился мотор самохода, и колонна омеговцев тронулась.
Чак улыбнулся. План еще удастся спасти. Эти большаки такие доверчивые! Засады, конечно, не будет, просто отряд сделает большой крюк, чтобы приехать вовремя, когда камнетесы уже всё достанут.
* * *
— За сколько вы собраться можете? — спросил Георг. — Надо поскорее выйти, чтобы на место прибыть и сделать все до темноты. Ехать недалеко, но у вас кран небыстрый, наверно. Да на сборы время надо, а солнце за зенит перевалило.
Хозяин каменоломни кивнул управляющему:
— Влад, скажи Борглу, чтоб самоход один вывел да кран завел.
Помощник отлип от стенки и вышел, ни слова не сказав. Миха сел обратно на стул, закинул ногу на ногу, лениво почесал кончик носа.
— Собраться-то дело нехитрое. Рабов в машину согнать, завестись да ехай себе. А ты скажи, парень, кто вы и откель будете с товарищем своим мелким? Двое вас?
— Чак доставщик, на термоплане летает, а я ему помогаю, пока работу не нашел. Хочу в клан какой-нибудь устроиться механиком, чтобы место было спокойное, тихое. — Георг в упор на Миху посмотрел: — Так собираетесь? Чак уж там готовит всё.
— Чего за термоплан еще такой? — насторожился Миха. — Чего готовит?
— Расчищает место, чтобы можно было сразу поднимать плиту, — сдержанно пояснил Георг. — А термоплан — это вроде дирижабля. Он у нас заместо базы и огневого прикрытия.
Миха нахмурился. Стукнула раскрывшаяся дверь. Пригнувшись, Влад шагнул через порог.
— Передал, — доложил он.
— Ну молодец, — буркнул Миха, вставая. Черные густые брови сошлись у переносицы, выдавая работу мысли.
Георг без страха смотрел на него, и по лицу его нельзя было сказать, о чем он думает. В хибаре было полутемно и душно, но киборг не расстегивал свою куртку, хотя на лбу выступили бисеринки пота.
— А теперича покажем гостю наш кран, — сказал Миха. — Пока ребята машины заводят, пока сборы эти всякие…
Каменистая тропка вела вдоль навесов, под которыми укрывались от солнца сменные охранники. Кто-то оружие чистил, кто-то в карты играл за длинным столом, один просто валялся на одеяле на земле, прикрыв лицо тряпкой. Палатки рабов были обнесены забором из колючей проволоки, привязанной к столбам. Георг, проходя мимо, окинул эту резервацию внимательным взглядом.
Выработка начиналась в нескольких десятках шагов от ограды поселка. Новые рабы едва справлялись с подъемом каменных глыб, рыжему надсмотрщику приходилось постоянно охаживать их палкой.
— Налягайте! — орал он. — Налягайте, говорю, а то счас!.. Клячи вонючие!
Рабы всем телом наваливались на рукояти, и все равно катушка вертелась очень медленно, с ужасающим скрипом. Хозяин с управляющим и Георг подошли к крану. Киборг заметил, что один из рабов — женщина. Еще молодая, но с изможденным, иссушенным лицом; из-под рваного платья торчали острые лопатки.
— А ну геть отседа! — велел Миха, забираясь на платформу, и жестом предложил Георгу тоже подняться.
После недолгого колебания киборг залез по лесенке. Надсмотрщик отогнал от ближайшей к Михе рукояти двоих рабов, и те — худой старик и пацан — прижались к кабине.
— Ну? Видел? — воскликнул Миха, хлопая ладонью по нагретой ферме. — Техника!
— Вижу, тут раньше привод был, от двигателя работал, — сказал Георг.
Влад тоже забрался на платформу, Миха подмигнул ему:
— Разбирается! Не врал, значит, что механик.
— Зачем мне вам врать?
— Молодец, молодец, так и надо, а чего, — улыбнулся Миха в бороду. — Попробовать не хочешь? Силушку проверить? Я вот один могу рукоять провернуть, а ты?
Георг бросил взгляд через плечо, затем прямо посмотрел на Миху:
— Детские у тебя уловки.
— Подумал, чего сказал?! — И без того красное Михино лицо побагровело. — Я тебе по-дружески предложил, а ты вон оно как повернул? А ну берись! Влад, давай!
Управляющий достал из деревянной кобуры на поясе маузер и ткнул Георга между лопаток.
— Слушай, чего хозяин скажет.
Миха снял с пояса рыжего надсмотрщика наручники.
— Берись! — подтолкнул киборга Влад.
Георг положил ладони в перчатках на рукоять. С другой стороны катушки женщина искоса посмотрела на него, и в уставших, покрасневших глазах мелькнула жалость. Потрескавшиеся губы шевельнулись, но она не издала ни звука. Миха защелкнул наручники на левой руке Георга и на рукояти. Затем приказал Владу:
— Отмени сборы, мы позже выступим. — И снова повернулся к Георгу: — Чего людей по большому солнцу гонять? — пояснил он. — Твой карлик себя умнее всех считает? Но у Михи свой план есть. И помни: вокруг мои ребята, и у каждого оружие. Без глупостей мне тут!
Он спрыгнул с платформы и вперевалку двинулся к хибаре. За ним поспешил Влад. Надсмотрщик неуверенно взмахнул палкой:
— Налягайте! — и опустил ее на плечи женщины. Между лопатками появился красный рубец.
— Хозяин, ты зачем это всё? — спросил Влад, догоняя Миху возле поселка. — Там же оружие… Ты же вроде решил всё…
Миха остановился, обратил к управляющему раскрасневшееся потное лицо:
— Потому! — Схватил его за грудки и притянул к себе. — Влад, мы же людьми будем! Вооружимся как следует, караваны грабить начнем. Банду сколотим! Зачем с карликом делиться? Он вроде чего-то подстроить хочет. Вот мы ему планы и спутаем. Ему надобно, чтоб мы пораньше приехали? А мы возьмем и попозже явимся! Провозимся до темноты, чтобы вытащить успели, а поделить — нет. Уговоримся утра ждать. А ночью карлика убьем, дирижамбелем завладеем, и все оружие наше будет! А этот пусть так у крана и работает. Ты понял? Людьми будем!
* * *
Инка лежала на скале, глядя в бинокль. Она видела, как Чака впихнули в самоход, как навесили на дверь засов и большой замок. Колонна тронулась, увозя малого.
Девочка вскочила, повесила бинокль на шею. Что теперь делать? Чак должен был вернуться сюда, но его забрали омеговцы. Изменился общий план или нет? Она повернулась в сторону камнеломного поселка, подкрутила бинокль. Что-то не заметно, чтобы оттуда кто-то выехал. А Чак обещал, что будет кран. Что случилось? И главное — делать-то что?! Инка в растерянности поскребла рыжую макушку. Куда вести термоплан?..
4
Колонна остановилась, не доезжая до холма, и первый сендер, взревев мотором, взлетел на вершину. Там было чисто. Омеговцы осмотрелись, но все было действительно чисто, и водитель дал отмашку. Самоход и другие сендеры поползли вверх.
Когда дверь отперли, Чак постоял в проеме, жмурясь, опять привыкая к яркому свету. Солнце клонилось к горизонту, но жара не спала; кажется, даже усилилась. Каменистый холм был частично занесен песком, тут и там росла колючка, достигая порой двух метров в высоту. Острые листья растения пожелтели от зноя.
— Вылазь, — велел сержант.
Чак сел на пол самохода, поболтал ногами, разминая мышцы, затем спрыгнул. Потянулся и вразвалочку двинулся к валуну, на котором стоял лейтенант, озирая окрестности. По холму прохаживались настороженные бойцы с карабинами в руках.
