— Глупости! — сказал Сумми Ским небрежным тоном.
— Возьми ружье, Сумми, — сказал Бен Раддль. — Поохоться до вечера, но берегись медведей!
Это было лучшее, что мог сделать Сумми Ским. Нелуто и он поднялись по оврагу, и через четверть часа раздались их первые выстрелы.
Что касается Бена Раддля, то он снова принялся за работу, посоветовав своим рабочим, чтобы они не отвечали на вызовы, которые могли быть сделаны со стороны персонала участка N131. Впрочем, в этот день не произошло никаких инцидентов, которые могли бы вызвать столкновение рабочих обоих приисков.
Во время отсутствия Сумми Скима, который, может быть, и не сдержался бы, Бену Раддлю представился случай заметить Гунтера и Малона. До исправления пограничная линия тянулась вдоль оврага, спускаясь к югу. Домик, который занимали оба техасца, был расположен у подножия противоположного склона, как раз напротив жилища Лорика. Таким образом, из своей комнаты Бен Раддль мог наблюдать Гунтера и его товарища, когда они обходили свой прииск. Не подавая виду, что он интересуется тем, что происходит у соседей, но и не прячась, инженер стоял у окна своей комнаты, облокотившись о подоконник.
Гунтер и Малон дошли до пограничного столба. Они о чем-то говорили с увлечением. Посмотрев на реку и на прииски противоположного берега, они сделали несколько шагов в сторону оврага. Было очевидно, что они находились в отвратительном расположении духа; это объяснялось тем, что прибыли участка N 131 с самого начала кампании оказались очень плохими, тогда как на соседнем прииске последние недели дали очень крупный барыш.
Гунтер и Малон продолжали идти к оврагу и остановились почти против дома. Тут они заметили Бена Раддля, который сделал вид, что не обращает на них никакого внимания. Однако он прекрасно видел, что они показывали руками по его направлению, и понимал, что их угрожающие жесты и сердитые голоса были средством, которым они хотели вызвать его на ссору. Он благоразумно пропустил мимо ушей их брань и, когда оба техасца ушли, направился к Лорику, который работал у роккера.
— Вы их видели, господин Раддль? — сказал мастер.
— Да, Лорик, — ответил Бен Раддль, — но их провокации не заставят меня потерять хладнокровие.
— Господин Ским гораздо менее сдержан, по-видимому.
— Придется быть спокойным и ему, — объявил Бен Раддль. — Мы даже не должны подавать виду, что знаем этих людей.
Следующие дни прошли без происшествий. Сумми Ским — благо кузен поощрял его к этому — с раннего утра отправлялся с индейцем на охоту и возвращался только к вечеру. Становилось, однако, все труднее избегать сношений между американскими и канадскими рабочими. Их работы приближали их с каждым днем к столбам, стоявшим на границе обоих участков. Наступал момент, когда, по выражению Лорика, они должны были оказаться «кирка против кирки, лопата против лопаты». Малейшее недоразумение могло тогда вызвать спор, спор — ссору, а ссора — столкновение, которое могло окончиться дракой. Когда рабочие бросятся друг на друга, кто в состоянии будет их удержать? Не постараются ли Гунтер и Малой вызвать волнения и на других пограничных американских приисках? От таких авантюристов можно было ожидать всего. В этом случае полиция форта Кудахи оказалась бы не в силах водворить порядок.
В течение двух дней ни один из техасцев не показывался. Может быть, они осматривали прииски Форти-Майльс-Крик, расположенные на территории Аляски. Если в их отсутствие и происходили кое-какие распри между рабочими, то они далеко не заходили.
Следующие три дня вследствие дурной погоды Сумми не мог отдаваться своему любимому увлечению. Шел дождь, иногда ливень, и волей-неволей приходилось сидеть в домике. Промывка песка при этих условиях становилась очень затруднительной: шахты наполнялись доверху водой, и избыток ее разливался по прииску, который покрывался настолько густой грязью, что в ней приходилось вязнуть по колени.
Этим вынужденным бездельем воспользовались для того, чтобы взвесить и уложить в мешки собранную золотую пыль. В течение последних пятнадцати дней производительность участка N 129 несколько упала. Тем не менее следующая отправка в Доусон ожидалась не меньше как в десять тысяч долларов. Наоборот, дела Жанны Эджертон мало-помалу улучшались. Каждый день давал больше предыдущего, и к десяти тысячам долларов обоих кузенов она могла присоединить своих двенадцать тысяч долларов.
Работы возобновились лишь 3 августа после обеда. После дождливого утра под влиянием юго-восточного ветра небо прояснилось. Но нужно было ожидать гроз, которые в это время года ужасны и производят иногда настоящие опустошения.
В этот день вернулись из своей поездки и оба техасца. Они тотчас заперлись в своем доме и не показывались все утро 4 августа.
Что касается Сумми Скима, то он воспользовался прояснившейся погодой, чтобы опять приняться за охоту. Ниже по течению замечены были несколько медведей, и он страшно хотел встретить хоть одного из этих ужасных стопоходящих животных. Впрочем, эта охота была для него не новостью. Не один медведь был убит им в лесах «Зеленой Поляны».
В течение этого дня Лорику улыбнулось счастье. Роя яму почти на самой границе участка, он открыл самородок, стоимость которого была не менее четырехсот долларов, или двух тысяч франков. Лорик не мог сдержать своей радости и во все горло стал звать своих товарищей.
Прибежали рабочие и Бен Раддль, и все закричали, увидя самородок величиной с грецкий орех, заключенный в слое кварца.
На участке N 131 легко поняли причину этих криков. Последовал взрыв злобы от зависти, в общем понятной, так как с некоторого времени американские рабочие не могли найти прибыльной залежи и эксплуатация их прииска становилась все затруднительней.
Раздался голос Гунтера:
— Наверно, самородки водятся только для этих собак из прерий Дальнего Запада! — кричал он в бешенстве.
Бен Раддль слышал это оскорбление. Сделав усилие над собой, он повернулся спиной к грубияну и пожал плечами в знак пренебрежения.
— Эй, — закричал тогда техасец, — я вам говорю, господин из Монреаля.
Бен Раддль продолжал хранить молчание.
— Не знаю, что меня удерживает!.. — продолжал Гунтер.
Он хотел уже перейти границу и броситься на Бена Раддля. Малон остановил его. Но рабочие обоих приисков, сгруппировавшиеся в различных пунктах границы, угрожали друг другу, и было очевидно, что начало обоюдных схваток не за горами.
Вечером, когда вернулся Сумми Ским, и, счастливый, что он, с некоторой опасностью для себя, убил медведя, рассказал подробно о своей охоте, Бен Раддль не захотел рассказывать ему о происшествии. После ужина оба ушли в свою комнату, и Сумми Ским заснул крепким, здоровым сном охотника.
