Нужно ли было опасаться, что столкновение будет иметь последствия? Будут ли Гунтер и Малон искать снова ссоры с Беном Раддлем и толкнут ли они своих людей на рабочих прииска N 129.
Это было вероятно, так как на следующий день рабочие должны были сойтись на границе вплотную.
К большому неудовольствию своего кузена, Сумми Ским как раз не пошел в этот день на охоту. Погода стояла пасмурная, густые тучи неслись с юго-востока. День не мог пройти без грозы, и лучше было не уходить из дома.
Весь день посвящен был промывке золота. Одна смена рабочих, под руководством Лорика, продолжала разработку жилы почти на самой границе обоих приисков.
До половины дня никаких осложнений не возникло. Правда, несколько грубостей со стороны американцев вызвали более или менее оживленные ответы со стороны канадцев. Но все ограничилось словами, и мастерам вмешиваться не приходилось.
К несчастью, при возобновлении работ после полудня обстоятельства изменились к худшему. Гунтер и Мал он ходили взад и вперед по своему прииску, а Сумми Ским вместе с Беном Раддлем прогуливались у себя.
— Послушай, Бен, — сказал Сумми Ским, — ведь они вернулись, эти мошенники!.. Я их еще не видел… А ты, Бен?
— Видел… вчера, — ответил уклончиво Бен Раддль. — Делай как я. Не обращай на них внимания.
— Но они смотрят на нас так, что это мне совсем не нравится.
— Не обращай внимания, Сумми.
Техасцы подошли ближе. Однако хотя они и смотрели крайне враждебно на обоих кузенов, но не сопровождали, по обыкновению, своих взглядов задорными словами. Это дало Сумми возможность не обращать на них внимания.
Между тем рабочие продолжали работу на границе обоих приисков, разрывая землю и доставая песок, который они относили на роккеры. Они почти касались друг друга, и, нарочно или случайно, их лопаты постоянно задевали одна другую.
Совершенно неожиданно, около пяти часов дня, раздались громкие крики. Бен и Сумми, Гунтер и Малон бросились на обоих приисках друг другу навстречу.
Ни та, ни другая смена не работали, и с обеих сторон раздавались торжествующие крики. Была открыта «бонанца». Последние минуты песок, относимый с разных мест к приборам для промывки, давал после каждой из них свыше ста долларов. И вот теперь на дне ямы найден был самородок, стоимостью не менее двух тысяч долларов, на который, стоя друг против друга, оба надзирателя одновременно поставили ноги.
— Он наш! — протестовал Лорик, не отступая.
— Твой, собака? Посмотри хорошенько на столб. Ты увидишь, что твоя нога в моем владении.
Взгляд, брошенный на обозначенную ближайшими столбами линию, убедил Лорика, что в своем усердии он переступил границу, и он уже хотел, вздохнув, оставить находку, когда в дело вмешался Бен Раддль.
— Если вы и перешли границу, Лорик, — сказал он спокойным голосом, — то лишь потому, что она за ночь была изменена. Все могут видеть, что столбы стоят не на прямой линии и что этот последний столб отставлен более чем на метр к востоку.
Это была правда. Линия столбов действительно была выгнута к востоку.
— Вор! — зарычал Лорик в лицо Гунтеру.
— Сам вор! — возразил тот, бросаясь на канадца, который был тут же неожиданно сбит с ног.
Сумми Ским бросился на помощь мастеру, которого техасец прижал к земле. Бен Раддль последовал за ним и схватил за горло Малона, бежавшего на подмогу к Гунтеру. Через мгновение Лорик уже поднимался на ноги, а Гунтер в свою очередь был опрокинут наземь.
Тогда началась общая схватка. Кирки и лопаты в руках дюжих рабочих превратились в страшное оружие. Полилась бы, несомненно, кровь и были бы убитые, если бы как раз в это время не появился полицейский обход.
Благодаря полусотне решительных людей беспорядок скоро был прекращен.
Бен Раддль первым обратился к Гунтеру, которому бешенство мешало говорить.
— По какому праву, — сказал Бен, — вы хотели украсть наше добро?
— Твое добро? — зарычал Гунтер, грубо «тыкая», — ну и береги его. Недолго оно будет твое!
— Попробуйте только еще раз взять его! — погрозил Сумми, сжимая кулаки.
— О, что касается тебя, — заревел Гунтер, который был прямо в пароксизме бешенства, — нам еще надо свести с тобой старые счеты!
— Когда вам будет угодно, — сказал Сумми Ским.
— Когда мне будет угодно?.. Что ж!
Гунтер вдруг замолк. Жанна Эджертон вместе с Патриком, по обыкновению, кончив работу, возвращалась на участок N 129. Заинтересованная шумом и толпой, которая жестикулировала на границе, она приближалась быстрым шагом.
Гунтер тотчас же узнал ее.
— Э, — сказал он, смеясь, — все объясняется. Доблестный защитник женщины работал за ее счет.
— Несчастный трус! — воскликнул возмущенный Сумми.
— Трус!..
— Да, трус, — повторил Сумми Ским, который вышел из себя, — и слишком большой трус, чтобы дать ответ мужчине!
— Ты увидишь, какой я трус! — заревел Гунтер. — Я тебя еще найду!
— Когда хотите, — ответил Сумми Ским. — Хоть завтра.
— Да, завтра! — сказал Гунтер.
Осаженные полицией, которая поставила опять на место пограничные столбы, рабочие должны были вернуться на свои прииски. Лорик унес с собой в знак триумфа драгоценный самородок, из-за которого возникла ссора.
— Сумми, — сказал Бен Раддль своему кузену, когда они вернулись в домик, — ты ни в коем случае не можешь драться с этим мошенником.
— А я все-таки буду, Бен!
— Нет, Сумми, ты этого не сделаешь.
— Нет, сделаю, говорю тебе. И если мне удастся всадить ему в голову пулю, то это будет лучшая охота за всю мою жизнь. Охота на поганого зверя!
Несмотря на все свои усилия, Бен Раддль ничего не добился. Усталый от спора, он сослался, в помощь себе, на Жанну Эджертон.
— А, госпожа Жанна! — сказал Сумми. — Вот именно для нее эта дуэль и необходима. Теперь, когда Гунтер узнал ее, он не перестанет бродить около.
— Мне не нужно защиты, господин Ским, — заявила подошедшая в этот момент Жанна.
— Оставьте меня в покое! — воскликнул не владевший собой Сумми, — Я достаточно вырос, чтобы знать, что мне делать, и мое ближайшее дело — это…
— Что?..
— …это просто сесть обедать, — объявил Сумми Ским, так энергично усаживаясь на стул, что последний разломился на три части.
Неожиданная катастрофа должна была, однако, сделать невозможной или по крайней мере задержать развязку возникшей ссоры.
В течение дня погода становилась все пасмурнее. К семи часам вечера насыщенное электричеством небо избороздилось молниями, в юго-восточной стороне загремел гром. От раздвинувшихся туч стало темно, хотя солнце было еще над горизонтом.
