Так?
Но ведь я говорил вам: я не смирюсь. Я – против.
«Глупый и дерзкий человечишка, - шептал гнусный, паскудный внутренний голосок. – Думаешь, сможешь противостоять воле Рунна и Ганнуса – двух гигантов, породивших сущий мир? Да тебя раздавят, как букашку, но прежде все равно заставят сделать так, как они желают!»
- Нет, я освобожу Рагхана, убив Эйнлиэта, и Ганнусу придется выбрать себе другого чинха!
Он и сам не заметил, как ноги донесли его почти до самого Балгуша. Вдали, сквозь стену снегопада и темноту ночи, можно было различить горящие теплым огнем глаза домов и факелы в руках у дозорных, меряющих город широкими шагами. А слева от Сильфарина возвышалось нечто большое и темное, от чего веяло прелью и гнильем. Подойдя, сын Рунна протянул руку и провел ею по шершавым бревнам. И тут же уловил невнятную возню и сдавленное рычание за стеной. Отдернул ладонь и, ощутив вдруг гадостную знобу, обернулся.
Напротив стоял кто-то косматый и мохнатый. Стоял – и просто на ветру раскачивался. И хоть глаз не было видно, Сильфарин понял: на него смотрит. Словно острые льдинки в разгоряченную грудь вонзает.
- Это логово Младших Братьев – обращенных оборотней, - заявил мужчина. – Что ты делаешь здесь? Опасно…
- А ты кто такой? – сиплым голосом поинтересовался Сильфарин.
И вздрогнул: незнакомец подошел, и на один лишь краткий миг сын Рунна увидел блеснувшие в ночи глаза, холодные, как лед, глубокие, как океан, колкие…
Только на миг.
А в следующее мгновение оба одновременно отвели взгляд.
Мужчина криво усмехнулся, теребя в пальцах какой-то странный амулет.
- Далеко-далеко на Западе есть племена, о которых ты ничего не знаешь… Оттуда я и пришел, через воду. Много-много воды. Калче – мое имя. Я – гашха.
- И что ты тут делаешь, Калче, раз говоришь, что опасно?
- Тебя ждал…
Сильфарин рассмеялся.
- Да неужели? Прямо меня и дожидался? Ты ведь даже меня не знаешь.
- Знаю. Пусть я незряч, что с того? Я видел многое… и тебя тоже видел. Ведь я шаман-гашха… - Смуглые руки резко схватили Сильфарина за щеки, пальцы осторожно ощупали лицо. – Я видел твою смерть. И огонь, много огня.
- И клубок из бесплотных черных рук, - закончил сын Рунна. – Да?
- Да, и клубок. Но даже гашха может ошибаться.
- Ты – странное создание, шаман. Зачем ты здесь, в Балгуше? Не думаю, что вождь любит чужаков.
- Я всего лишь хочу обратить в свою веру оборотней и того, кто ими правит, чтобы Мать-Волчица не сердилась на народ кхайхов.
Сильфарин отступил на шаг, рука легла на рукоять меча. Один из воинов Рагхана уже обмолвился при нем об этой расе…
- Так ты, значит, кхайх! Ты устроил заговор против вождя.
- Вовсе нет. Это были двое из моего племени. Их имена – Таале и Айогу. Они преследуют ту же цель, что и я, но избрали другой путь – путь крови. Они хотят убить того, кто захватил в свои руки власть над полуволками. А потом уничтожить и всех оборотней – тех, что осквернили чистую волчью кровь, смешав ее с кровью людей. Я же лишь стремлюсь увести их на север и сделать самостоятельной расой, которая будет служить моей госпоже.
Сын Рунна недовольно хмыкнул.
- Тогда мы с тобой противники, шаман: ведь я тоже хочу обратить вождя в свою веру – веру в Рунна и его Правду.
- Да, но может быть, мы поможем друг другу, объединившись против нашего общего врага. И сумеем поделить между собой выигранные трофеи, а не цапаться за них. Главное, что я хочу получить, - полуволки. Вождь должен был стать лишь орудием. И если ты поможешь мне, светлый воин, я уступлю тебе его душу.
Подумав, Сильфарин опустил руку и позволил себе улыбнуться.
- И что ты намерен делать, кхайх? Есть план?
- Нет. – Калче вздохнул и прицыкнул языком. – Ведь я всегда один. Я намерен только помогать тебе, чем смогу. Потому что я слишком слаб, чтобы бороться – твоя же сила огромна. Уж можешь мне поверить, Сильфарин, которого называют сыном Рунна и Идущим За Светом. Ты можешь победить. Можешь! Значит, мне нужно поддерживать тебя. Так?
- Так, - кивнул Сильфарин, ошарашенный появлением у себя столь неожиданного и странного помощника.
Но в искренности слов шаман-Гашха сомневаться не приходилось: такие не умеют врать. По крайней мере, Сильфарину отчего-то так показалось.
Калче между тем откашлялся.
- Ты всегда сможешь найти меня возле жилища Младших Братьев. Отныне я целыми днями буду сидеть здесь в ожидании твоего прихода. Но… - Калче наставительно поднял скрюченный палец, - … приходи только тогда, когда тебе на самом деле понадобится помощь шамана. Когда ты будешь в растерянности… Гашха поможет.
- Эээ… Спасибо, Калче. – Сильфарин наклонил голову, веря, что слепой кхайх все равно почувствует это. – Но теперь мне пора. До встречи.
Альдер присел прямо на снег и положил Небесный Меч к себе на колени. Его отрешенный взгляд устало скользил по слегка волнующейся поверхности океана, без цели следил за темными силуэтами морских птиц и неизменно возвращался к добытому сокровищу.
- Ну, зачем же все-таки ты так понадобился Великому? – бормотал оборотень себе под нос. – Зачем?..
Он вспомнил, как на закате вернулся вместе с Тенкиуном на Амарис. И первое, что увидел…
Крылатая тварь чернее самой Пустоты, словно обезумев, рассекала кровавое небо. Что это было?.. Вспомнились рассказы рельмов из деревни рядом с Аруманом – рассказы о черной тени, что неизменно сопровождает людей верхом на волках. Вспомнились последние битвы, в которых он сам, бывший Ученик Великого, нес на своей шерстистой спине воина армии Кальхен-Туфа. В которых небо всегда становилось черным, даже если был день. Такой же чернотой, подобной гнили в красном плоде, оно наполнилось и теперь.
Алькаол вот-вот падет,… а Эйнлиэт… Демону не до города вумианов сейчас: его громогласный рев, что доносится ветром до самого берега океана, таит в себе боль. Но кто посмел пойти против самого верного и могущественного из прислужников дьявола, кто? Только один мог – смелый, дерзкий… и глупый. Мальчишка…
- Сильфарин. Он… там.
В этот же момент Тенкиун тревожно заржал и бросился прочь, почти мгновенно исчезнув во взвившемся облаке снега. А Альдер удобнее перехватил в руке рукоять Небесного Меча. Что ж, бог Вардван ведь сказал, что в клинке заключена ни с чем не сравнимая сила. Значит, демона одолеем. Да, одолеем, если будем действовать сообща. Вот только как забраться… к ним?
Все равно. Теперь ведь почти на все наплевать, и только крохотный останец от прежде глубокой души не позволял просто лечь на землю и махнуть на все рукой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
