«Все равно. Там решу», - подумалось Альдеру, и он хотел уже кинуться к месту битвы, полагаясь на быстроту ног оборотня, но тихий голос Правды остановил его:
- Нет.
Он посмотрел на Небесный Меч. И ничего не почувствовал, только тихо сказал сам себе:
- Значит, ты не против Эйнлиэта…
… Теперь, сидя на берегу, он пытался снова услышать Знаки, но… они молчали, как молчали все эти тринадцать лет. И только ветер, всегда самый разговорчивый и легкий, с грустью шепнул:
- Нет, он против чинха…
Альдер вздрогнул. Какое странное слово – чинх. Он прежде не слышал его от Палнаса. Хотя нет – из самого захолустья медленно возвращающейся памяти все-таки выплыло: Каллаон, сад, купающийся в золотистом солнце, старая скамейка возле фонтана, и Учитель со свитками, и выложенная белым камнем, окутанная зеленой весенней дымкой дорожка, по которой идет она – Мудрейшая.
Восемнадцать лет назад. Слишком давно, чтобы Ученик мог помнить каждое слово в разговоре Величайшего и Абхи. Но она называла это слово, точно называла. Только теперь, оставшись одним единственным из сотни других слов, оно уже ничего не значило, ни о чем не говорило. И Знаки снова ничего не желали объяснять.
Может быть, он просто не готов. Пока…
Да ему ведь и незачем знать все. Учитель – он ведь все еще где-то здесь, в Балгуше. Он поймет, что делать.
Палнас шел по улице Балгуша, кутаясь в плащ и прикрывая подбородок. Конечно же, его могли заметить и разоблачить в любой момент, и тогда точно не миновать беды Великому Каллаона. Но он не чувствовал страха и наплевал на опасность, забыв о жестокости людей и об их вожде. В эту ночь для Палнаса имело значение только одно: нужно добраться до берега океана. Пусть через заснеженные улицы города, переполненного врагами, пусть через адскую боль во всем теле, преследующую Величайшего вот уже шесть лет… Но добраться.
Там Ученик. Уже вернулся и ждет…
Никогда еще Величайший не волновался так сильно. В этом мире, где приходилось быть жестоким и порой даже бессердечным, хитрым, изворотливым – в мире, что внушал ему лишь отвращение – Палнас мало кого по-настоящему ценил, мало к кому был привязан. Но Альдера он полюбил, как сына, может быть, потому что до сих пор не мог прогнать из головы образ четырнадцатилетнего парнишки, которому раньше времени пришлось стать мужчиной, которого сама жизнь порвала на куски, на место сердца водрузив камень. Подростка, проклинающего весь мир и самого себя, которого Палнас когда-то нашел в Талавире и обещал сделать Учеником. Он заново учил юного крихтайна любить Вселенную, породившую все живое. А потом рассказывал о Рунне и Ганнусе, о Правде… и прощал любые ошибки – даже когда Альдер покинул Каллаон, желая вернуться к прежнему укладу жизни, а потом поддался жажде мести. Величайший все простил. Возможно, причиной тому была жалость: никогда прежде не встречал Палнас существа более несчастного и потерянного.
К Альдеру он питал по-настоящему отеческие чувства. И в глубине души мечтал сделать молодого крихтайна счастливым. Да, в это счастье верилось с трудом, но разве было когда-нибудь хоть что-то, чего не смог бы добиться Величайший из Великих вумианов? Никогда.
Но теперь он, Палнас Каллаонский, знает, что сам уничтожил того, кого любил…
Когда-нибудь, Сильфарин, Идущий За Светом, ты поймешь, что нужно уметь приносить даже такую жертву…
Он все-таки добрался до берега и с наслаждением вдохнул солоноватый запах моря с привкусом зимней стужи и мокрого дерева. Знакомый голос, всплыв из самых глубин сознания, звал его, направляя навстречу цели, и вскоре Палнас уже увидел его: он, сгорбившись, сидел на берегу, и на коленях его блестел в свете звезд длинный клинок…
- Альдер! – позвал Палнас.
Провидец встал и поднял на него глаза – тусклые глаза, потемневшие и уставшие, два осушенных озера… И Великий ужаснулся тому, что не почувствовал, совсем не почувствовал этой легкой, но прежде сильной души, как будто ее и не было вовсе. Впервые за свою долгую и тяжелую жизнь он столкнулся с существом, у которого была лишь оболочка. Словно скорлупа от разбитого яйца.
С существом без сангмайха.
Учитель и Ученик стояли вдвоем на пустынной пристани, и разве что свирепый океанский ветер мог подслушать их разговор. С содроганием сердца заставив себя посмотреть в глаза Альдера, на это каменное лицо, ставшее таким суровым и жестким, Палнас шагнул вперед:
- Мой дорогой друг…
Быстрым предупредительным движением руки провидец остановил его. Во взгляде не отразилось… ничего.
- Что же я сделал с тобой… Я тебя на погибель отправил.
Он чувствовал, что плачет и что слезы, сбегая по щекам, застревают в уголках рта,… а Ученик даже не изменился в лице.
- Поздно сокрушаться, Величайший. – Альдер шагнул к Палнасу и бросил Небесный Меч к его ногам. Клинок только недовольно звякнул. – Вот то, чего ты хотел. Он твой теперь. Возьми.
Учитель не шелохнулся.
- Бери же! – громче призвал Альдер. – Ведь ты наконец-то заполучил то, чего так долго желал. – Никогда еще голос его не был таким жестким и холодным. – Зачем же плакать? Ты добился своего. Как всегда. Разве было когда-нибудь хоть что-то, чего не смог бы добиться Величайший из Великих вумианов?
Не дожидаясь ответа, он отвернулся и пошел вдоль берега. Только тогда Палнас опомнился и, схватив меч, бросился следом за Учеником, превозмогая боль старого тела – и боль души.
- Альдер, постой! Прости меня!
- Не нужно этих пустых слов! – Провидец резко обернулся. – Ты хоть понимаешь, что теперь они ничего, ничего для меня не значат? Совсем ничего!
- Выслушай!
- Ну, чего еще ты хочешь от меня?
Палнас протянул Небесный Меч Альдеру, не глядя тому в глаза, не видя отразившихся там изумления, смятения… и страха.
- Возьми его ты. Я верю: ты найдешь ему правильное применение.
- Но… я ведь даже не знаю, зачем…
- Правда подскажет тебе. Да, друг мой, пусть в этот раз Она говорит с тобой, а не со мной, ведь ты готов, давно уже готов к этому… и только ты имеешь право распоряжаться тем, что добыл ценой своей души. Ты заслужил великую честь передать Небесный Меч в руки того, кому суждено будет нанести удар нашему врагу. Возьми же. Быть может, я слишком сильно вмешивался в ход вещей и слишком навязывал другим свою волю. Довольно.
- Учитель…
Вздрогнув, Палнас поднял на Альдера взгляд, и на мгновение ему показалось, что он видит перед собой своего прежнего Ученика. Но только на мгновение. Оставь пустые надежды, Величайший Каллаона, прошлого не воротишь, потому что его – нет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
