по крайней мере, ты знаешь, что надо делать.
– И что же? – с интересом уточнила Лиза.
– Либо как-то его увеличить, либо научиться им хорошо пользоваться. Либо научиться каким-то трюкам, вообще с ним не связанным, – не важно. Главное, что все понятно.
– Какие глубокие познания в теории маленьких пенисов, – хмыкнула Лиза, но Саймон на подкол не среагировал. – Подожди! – Она повернулась к нему и подняла палец вверх. – Ты сказал, что хочешь потерять память на время. Зачем вообще возвращать ее?
– Ты совсем пьяная, – рассмеялся он. – Чтобы снова стать тем, кто я есть!
– Зачем? – опять спросила она.
Зазвонил домофон, вырывая Лизу из размышлений. Она покосилась на кофе, от которого уже не шел пар, и пошла в прихожую.
– Да?
– Мисс Ру, к вам пришла мисс де Йонг.
Лиза беззвучно выругалась.
– Пусть поднимается.
Лиза повесила трубку и тяжело вздохнула. Она осмотрела гостиную в поисках последствий вчерашних приключений. Даже раскиданная в спальне одежда не выглядела совсем уж однозначно. Просто хозяйка неряха. Лиза взяла с кровати вибрирующий телефон. Ну да, забыла включить авиарежим, и теперь ей названивали журналисты. Звонил Том. Лиза поморщилась, мысленно отчитала себя за этот жест и пообещала себе перезвонить Тому, когда будет время.
Тяжелым медным колоколом ударил дверной звонок. Лиза вознесла хвалу всем богам за принятый аспирин, в противном случае этот звук отозвался бы эхом в больной голове.
Лиза поспешила в прихожую, на ходу переводя телефон в авиарежим. Открыв дверь, Лиза окинула взглядом пожилую женщину в закрытом темном платье. При ней был тот же чемоданчик. Де Йонг оставалась верна себе в каждой детали.
– Мисс Ру, – поздоровалась Абигейл.
– С утра была ей. – Лиза хмыкнула.
– Это вселяет надежду.
– Надежду на что?
– На то, что вы ей и останетесь. – Де Йонг переступила порог.
Лизе показалось, что к ней приехала бабушка. Несколько чопорная и старомодная, но что поделать, это же бабушка.
– Вы уже в курсе новостей?
– Нет, что-то случилось? – Лиза постаралась сделать равнодушный вид, а для подстраховки бросила ответ через плечо, направляясь на кухню: – Я только проснулась.
– Мистер Кокс арестован за вождение в нетрезвом виде, – сообщила де Йонг.
Лиза не знала, что ответить, чтобы ее слова прозвучали естественно. Поэтому просто обернулась, посмотрела на Абигейл и удрученно покачала головой. Потом отвернулась и пожала плечами. На этот раз жест был намеренным.
– У всех свои недостатки.
– Я думала, вы… – наверняка намеренно сделала паузу де Йонг, как будто подбирая слова, – были довольно тесно знакомы.
Откуда эта проклятая бабка может что-то знать, устало подумала Лиза, входя на кухню, и тут же уткнулась взглядом в осколки стакана.
– Аккуратно, тут стекло, я сейчас уберу. Хотите кофе?
– Да, пожалуйста.
Лиза вылила остывший кофе в раковину, сунула новую капсулу в кофемашину и принялась мыть чашку – только для того, чтобы не оборачиваться и не встречаться взглядом с Абигейл.
– Есть какие-то детали этой истории? Саймон не похож на… лихача.
– СМИ наперебой закидывают какие-то новые детали. Но пока непонятно, чему можно верить. – Де Йонг, судя по звуку, поставила свой чемоданчик на пол. – Возможно, опьянение было не только алкогольным, но и наркотическим. Нет данных экспертизы, просто домыслы журналистов.
– На основании чего журналисты делают такие предположения?
– У мистера Кокса обнаружили упаковку каких-то таблеток. Неизвестно каких. Кто-то говорит про ксанакс, кто-то про валиум.
Лиза едва не уронила чашку. Она медленно домыла ее и вытерла насухо, успокаивая дыхание и борясь с дрожью в руках.
– Секунду, уберу осколки.
Лиза вышла из кухни, подавив желание пойти в спальню и проверить, на месте ли таблетки. Де Йонг могла заметить такой маневр. Где может храниться щетка? Наверняка в кладовке. Лиза впервые заглянула в кладовку, поэтому понятия не имела, где включается свет. Она просто вошла в темное помещение и закрыла за собой дверь. Ей показалось очень ироничным то, что она прячется в кладовке от старушки, которая сидит на ее собственной кухне в ее собственной квартире. В этой темной тесной кладовке было так… спокойно.
Лиза представила, как залезает в ящик от паранджи, который напоминал гроб. Она будет стоять тут до тех пор, пока ее не отнесут в какое-то другое место. И там будут какие-нибудь другие, хорошие и добрые люди. Она потерла лицо ладонями. Как таблетки вообще к нему попали? Могла ли она зачем-то дать их ему сама? Может, это вообще не ее таблетки? Лиза ухватилась за последнее предположение, как утопающий за соломинку. Возможно, Саймону прописаны какие-нибудь обезболивающие и она зря волнуется за него. А ее таблетки сейчас лежат в сумочке. Но что, если нет? Скажет ли Саймон, откуда он их взял? Будут ли ей тогда задавать вопросы? А что, если она привлечет внимание полиции, а следом и налоговой? Да, у нее есть прикрытие, но действительно ли оно такое надежное, как ей говорили?
Возможно, если не выходить из этой кладовки, то ее никто не найдет. Лиза горько усмехнулась и включила фонарик на телефоне. Бинго! Щетка действительно была там. Как и совок. Лиза отправилась на кухню.
Де Йонг держала в руках картину Матисса, которую Лиза модифицировала, и внимательно изучала результат. По лицу невозможно было понять, что она думает. Будет ли она ругаться, восхищаться или вообще никак не отреагирует.
– Это вы сделали? – сухо поинтересовалась де Йонг.
– Да. Опять скажете, что во мне умирает художник?
Лиза принялась сгребать осколки щеткой. Этому процессу дрожащие руки мешали меньше, чем мытью чашки. Как эта бабка сделала из нее домохозяйку одним лишь своим присутствием?
– Художник умирает в каждом из нас, – все еще рассматривая картину, задумчиво сказала де Йонг. – Великими художниками становятся те, кто способен за этим процессом наблюдать.
– Ну, видимо, мне не стать великим художником. – Лиза усмехнулась.
– Художником, может, и не стать – в академическом смысле. А как высказывание – недурно. Не шедевр, конечно, но чувство тут есть.
– Чувство? – заинтересовалась Лиза.
– Наивное, конечно, но это в данном случае только плюс, – кивнула де Йонг.
Лиза подошла к ней и через плечо посмотрела на картину.
– Так что за чувство?
– Я не сторонник анализа личности художника через его творчество, но в данном случае я бы сказала, что художник влюблен.
13
Лиза в последний раз посмотрела в зеркало и чуть поправила локон, придав прическе немного небрежности. Больше тянуть было нельзя.
Она вышла из спальни и посмотрела на де Йонг. Художница сидела на стуле посреди гостиной. На ее коленях лежал планшет с чистыми листами и карандашом.
– Что мне делать? –
