– Мертв? – приподнял волчьи брови майор. – Но ведь все получалось!
– Все наши первые серии опытов получались… Да, какие были опыты! Рядом с ними выигрыш денег в рулетку, это так – детская шалость… Помнишь, случай с ракетой «Ареан»? Отказал главный маршевый двигатель, и – принимай подарок, Индийский океан! Вот тот-то! Мы считали, что главная проблема, это – поиск способа связи с Большим Сознанием. Дальше все будет происходить автоматически. Передал Большому Сознанию свое желание – Большое Сознание его исполнило! Поначалу, после того, как мы открыли излучение, на котором Вселенная разговаривает с живыми существами, так все и происходило…
Профессор замолк.
– А потом? – спросил Ефим.
– А потом мы почувствовали, что кроме нашей воли имеется и другая…
– Другая? Чья? – не понял Мимикьянов. – Вероятного противника?
Вулканов усмехнулся:
– Если бы, противника!… Воля Вселенной.
Профессор вернулся к столу и тяжело опустился на стул.
– И что? Большое Сознание перестало исполнять желания? – тоже сел за стол Ефим. – А как же Акраконов? Выиграл же он десять тысяч долларов!
– Большое Сознание не перестало исполнять наши желания, – тяжело проговорил профессор. – Только каждый раз заставляло платить за это! Да еще как платить! Из тех, кто знал секрет способа связи с Большим Сознанием , и передавал Ему желания, в живых остался я один… Почти все ушли из жизни еще до закрытия проекта! Трое умерли как раз в год его ликвидации. Разумеется, – старый лис усмехнулся, – по естественным причинам! Один – от инфаркта, другой – от гриппа, третий – утонул. Кроме меня, после закрытия проекта оставался только один человек, владевший секретом способа связи с Большим Сознанием. Год назад он тоже погиб. Разбился в автокатастрофе. Вот такой, Ефим, тариф оплаты за связь с Большим Сознанием! Мы не знаем, почему Оно так поступает. Но лично я чувствую: Оно недовольно. Оно очень недовольно нашими желаниями… Хотя все-таки почему-то продолжает их исполнять…
– А вот и чай с наливкой! – Анна Аршавская входила в комнату с подносом в руках.
Она поставила чашки, рюмки и графинчик с темно-фиолетовой наливкой на стол. Поколебалась, но села за стол. Пришел из кухни и Женя.
– Давайте помянем Артура. – предложила Аршавская, не поднимая глаз. Да и все смотрели в скатерть. Желания говорить ни у кого не было.
Они подняли рюмки с густой жидкостью и выпили.
Тим! Бом-м-м! Цо-о-он! Тим! Бом-м-м! Цо-о-он! – раздался необычный звон часов, Так они звучали только в полночь.
Аршавская подняла голову и обвела взглядом сидящих за столом. Как профессиональная актриса, она чутко ощущала ситуацию.
– Нам пора! – сказала она, поднимаясь. – Пойдем, Женя!
– Да. Пойдем мы! – послушно встал племянник. – Спокойной ночи!
Актриса с племянником вышли из профессорского кабинета.
Ни профессор, ни Ефим их не задерживали. Анна Сергеевна не ошибалась: они, действительно, хотели закончить разговор наедине.
Когда тяжелые шаги Аниного племянника затихли, майор повернулся к профессору:
– А что будет с тем, кто присвоил передатчик? – спросил он. – Ведь этот человек может им воспользоваться?
– Может, – кивнул профессор. – Раз взял, наверное, воспользуется…
– И он тоже? Как и Акраконов… – Ефим не договорил.
Вулканов посмотрел в потолок:
– Трудно сказать… Как поступит Большое Сознание не знает никто… Это знает только само Большое Сознание… Но весьма вероятно… Не стоило ему брать эту вещь. И никому не стоило.
– А вам, Леонид Иванович стоило? – не удержался Мимикьянов.
– Мне, прежде всего, не стоило… – лисье лицо профессора сморщилось и покрылось морщинами. – Да, вот не удержался… Когда отдел сдавал, с собой унес… Ведь все-таки почти сорок лет работы… И ничего от них не осталось… Ничего! Все материалы и действующие модели уничтожены по акту в присутствии членов комиссии! От сорока лет осталась только запись в трудовой книжке: «Уволен в связи с ликвидацией учреждения…» Получается, от всей моей жизни только эта запись и осталась… Ну, и не удержался!
Вулканов щелкнул пальцем по пустой рюмке. Она звякнула слабо и печально.
– И не знал ведь почти никто… – вздохнул он. – Только Ваня, доктор наук Белоусов Иван Иннокентьевич… Ты, Ефим должен его помнить… Да и то, не точно знал, скорее догадывался. Он-то в прошлом году в автокатастрофе и разбился насмерть. Но, видимо, до того, как погиб, что-то, где-то рассказал… Может быть, и Артуру. Или заставили рассказать. Ты же, Ефим, понимаешь, какие сейчас есть средства… Так вот оно все и случилось.
На станции кто-то застучал молотком по металлу: видимо, проверяли колесные тележки под вагонами. Раздался жалобный высокий звук, похожий на крик морской чайки. Так подавал сигнал маленький маневровый тепловоз.
– А как быть с этим? – кивнул Ефим на золотистую кредитку.
– Надо подумать… – качнул головой Вулканов. – Не знаю. Может быть, это – подарок дьявола. А, может быть, и другое – утешительный приз от… Исполнителя желаний… В конце концов, за сорок лет работы мы с Большим Сознанием как-то… ну, сроднились, что ли… хотя, наверное так считать самонадеянно… Но, мне иногда кажется… я Его чувствую… улавливаю настроение… И… Впрочем, все! Заговорился я, однако. Наливка все-таки крепкая! Что ты, Ефим, смотришь на меня, как на сумасшедшего? Хотя, может быть, и есть немного…
Эпилог
Начальнику отдела по охране государственных тайн
в промышленности и научных учреждениях
подполковнику Пиготу Г.И.
Рапорт
Проведенной мной оперативной проверкой с выездом на место происшествия, имеющего отношение к секретоносителю особой категории профессору Вулканову, установлено следующее:
По сведениям, полученным от внештатного агента «Василек», кража сейфа из дома профессора Вулканова Л.И. была совершена гражданином Колебутом Германом Федоровичем, постоянно проживающим в городе Москве. По данным Всероссийского информационного центра МВД, Колебут Г.Ф. был трижды судим и приговаривался к различным срокам заключения. Специализация – хищение ценностей из сейфов путем их несанкционированного вскрытия. Сейф Вулканова был похищен и вскрыт им с целью извлечения из него денежных и иных ценностей, которые, по его мнению, могли там находиться. Предъявление обвинения гражданину Колебуту по факту совершения данного преступления представляется маловероятным из-за недостаточно активной работы районного звена уголовного розыска по получению улик, имеющих следственное значение и формированию доказательной базы.
В настоящее время, по информации областного УВД, гражданин Колебут Г. Ф. отбыл в город Москву.
На основании всестороннего изучения обстоятельств дела, можно сделать вывод о том, что данное преступление не является попыткой завладеть какими-либо материалами, имеющими отношение к служебной деятельности Вулканов Л.И., а представляет собой обычное уголовное преступление.
Прошу вас через налоговые органы и агента «Ирина» оказать давление на владельца казино «Континенталь» Извольцева В. М. с целью прекращения его попыток изъятия земли в районе железнодорожной станции «Академическая», находящейся в долгосрочной аренде у товарищества на доверии «Локомотив плюс», фактически контролируемого гражданином Панкрашиным П. П.
Старший оперативный уполномоченный
майор Мимикьянов.
21 июля с.г.
Как начальник отдела, Гоша рапортом Ефима был доволен: теперь в Москву можно было спокойно сообщить, что ничего серьезного с секретоносителем Вулкановым не случилось. Обычная уголовщина. И никакой тебе дальнейшей мороки. Но Пигот все-таки был настоящим оперативником, и эта сторона его личности желала не спокойствия, но истины. Как оперативник Гоша был не доволен.
– Что-то там, ты, Ефим, не углядел… – сказал он, кладя рапорт в папку. – Чувствую, не просто так этот Колебут к нам приезжал… Не просто!
– Ну, почему, сразу, – не просто? – возражал Мимикьянов. – Он же гастролер, по стране постоянно мотается. Может, случайно в нашем городе оказался. А кто-нибудь из местных и навел. Раз у профессора, есть сейф, то там должны лежать деньги. Или бриллианты. Вот он ящик и подломил.
– Может быть и так… – нехотя согласился начальник. – Эх, копнуть бы этого Колебута!… Связи его… С кем контактировал перед поездкой к нам?.. Ну, когда я в главк буду звонить, постараюсь им подсказать. Жалко, что этот Колебут не местный. Тут бы мы его раскрутили! Ну, ладно, ничего не поделаешь! Слушай, а что это за столичный предприниматель в доме у профессора умер?
– Приехал в город по своим делам, зашел к профессору в гости, он когда-то с ним работал, ну и… инфаркт. Я как раз в тот вечер у Вулканова чай пил, при мне все и случилось… Бывает.
