Рейтинговые книги
Читем онлайн Двести лет вместе. Часть первая - Александр Солженицын

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 41 42 43 44 45 46 47 48 49 ... 126

Разъяснения Сената нужно признать смягчительными, во многом и благожелательными, «в 1880-х гг. Сенат боролся с… произвольным толкованием законов»[701]. Однако сами эти правила, сам запрет «вновь селиться вне городов и местечек» и вновь «владеть недвижимостью крайне стеснили евреев в отношении винокурения», а «участие евреев в винокурении до издания временных правил 3 мая 1882 г. было весьма значительным»[702].

Вот эта мера – ограничить евреев в сельской виноторговле, впервые намеченная ещё в 1804 и даже вот в 1882 осуществлённая лишь крайне частично, – разожгла повсеместное негодование на «исключительную жестокость» «Правил 3 мая». А правительство видело перед собой трудный выбор: расширение винного промысла при крестьянской слабости и углубление крестьянской нужды, или же ограничение свободного роста этого промысла, чтобы только жившие в сёлах евреи оставались, а новые бы не ехали. Его выбор – ограничение – был признан жестокостью.

А – сколько евреев к 1882 году жило в сельских местностях? Мы уже встречались с послереволюционными оценками, при использовании государственных архивов: в деревнях жила одна треть всего еврейского населения «черты», в местечках – тоже треть, 29% в средних городах и 5% в крупных[703]. «Правила» – мешали теперь «деревенской» трети возрастать дальше?

Теперь – эти «майские правила» изображаются как решающий и бесповоротный репрессивный рубеж российской истории. Еврейский автор пишет: это был первый толчок к эмиграции! – сперва «внутренней» миграции, потом массовой заокеанской[704]. – Первая причина еврейской эмиграции – «игнатьевские „временные правила“, насильственно выбросившие около миллиона евреев из сёл и деревень в города и местечки черты оседлости»[705].

Протрём глаза: как же они выбросили, да ещё целый миллион? Они, кажется, только не допустили новых? Нет, нет! – уже подхвачено и покатилось: будто с 1882 евреям не только запретили жить в деревнях повсюду, но и во всех городах, кроме 13 губерний; что их вселяли назад в местечки «черты» – оттого и начался широкий отъезд евреев за границу[706].

Остужающе можно было бы вспомнить. Что первую идею о еврейской эмиграции из России в Америку подал съезд Альянса (Всемирного Еврейского Союза) ещё в 1869 – с мыслью, что первые, кто устроятся там, с помощью Альянса и местных евреев, «стали бы… притягательным центром для русских единоверцев»[707]. Что «начало эмиграции[евреев из России] относится к середине 19 века, а значительное развитие… приобретает после погромов 1881 г. Но только с середины 90-х гг. эмиграция становится крупным явлением еврейской экономической жизни, принимает массовые размеры»[708], – заметим: экономической жизни, а не политической.

Затем, поднимаясь на огляд всемирный: что иммиграция евреев в Соединённые Штаты была в XIX столетии огромным вековым и мировым историческим процессом. Что было три последовательных волны той еврейской эмиграции: сперва испано-португальская, потом немецкая (из Германии и Австро-Венгрии), лишь потом из Восточной Европы и России[709]. По причинам, о которых не здесь судить, в XIX веке происходило крупное историческое движение мирового еврейства в Соединённые Штаты, далеко-далеко не только из одной России. В аспекте предолгой еврейской истории трудно переоценить значение этой эмиграции.

А из Российской Империи «поток еврейской эмиграции шёл из всех губерний, входивших в состав черты оседлости, но наибольшее число эмигрантов давали Польша, Литва и Белоруссия»[710], значит не с Украины, как раз и испытавшей погромы, – и причина была всё та же: скученность, создающая внутриеврейскую экономическую конкуренцию. – Более того, опираясь на российскую статистику, В. Тельников обращает наше внимание, что в два последние десятилетия века, как раз после погромов 1881-82 годов, переселение евреев из Западного края, где погромов не было, в Юго-Западный, где они были, – численно не уступало, если не превосходило, еврейские отъезды вовне из России[711]. И если в 1880 во внутренних губерниях жило, по официальным данным, 34 тысяч евреев, то по переписи 1897 – уже 315 тысяч, в 9 раз больше[712].

Погромы 1881-82, конечно, вызвали шок – но даже по всей ли Украине? Например, Слиозберг пишет: «Погромы 1881 г. не разбудили евреев в Полтаве, и вскоре о них позабыли». В 80-е годы в Полтаве «еврейская молодёжь не знала о существовании еврейского вопроса, не чувствовала себя выделенной из русской молодёжи вообще»[713]. Погромы 1881-82, при их полной внезапности, могли казаться и бесповторными, а побеждала неизменная экономическая тяга евреев: расселяться гуда, где они живут реже.

Но что несомненно и неоспоримо: с рубежа 1881 года начался решительный отворот передового образованного еврейства от надежд на полное слияние со страной «Россия» и населением России. – Г. Аронсон с поспешностью заключает даже, что «разбил эти иллюзии ассимиляции» «одесский погром 1871 г.»[714]. Нет! никак ещё не он. – Но если, например, проследить биографии виднейших русских образованных евреев, то у многих мы заметим, что с рубежа 1881-82 резко изменилось их отношение к России и к возможностям полной ассимиляции. Хотя уже тогда выяснилась и не оспаривалась несомненная стихийность погромной волны и никак не была доказана причастность к ней властей, а напротив – революционных народников, однако не простили этих погромов именно русскому правительству – и уже никогда впредь. И хотя погромы происходили в основном от населения украинского – их не простили и навсегда связали с именем русским.

«Погромы 80-х годов… отрезвили многих[сторонников] ассимиляции» (но не всех, идея ассимиляции ещё оставалась жить). – И вот, иные еврейские публицисты уклонились в другую крайность: вообще невозможно евреям жить среди других народов, всегда будут смотреть как на чужих. И «палестинское движение… стало… „быстро расти“[715].

Именно под впечатлением погромов 1881 года одесский врач Лев Пинскер опубликовал (в 1882 в Берлине и анонимно) свою брошюру «Автоэмансипация. Призыв русского еврея к своим соплеменникам», «произведш[ую] огромное впечатление на русское и западно-европейское еврейство». То был воззыв о неискоренимой чуждости евреев окружающим народам[716]. Об этом мы будем говорить в главе 7-й.

П. Аксельрод уверяет, что и радикальная еврейская молодёжь именно тогда обнаружила, что русское общество вовсе не приняло их как своих, – и в эти годы они стали отходить от революционного движения. А вот это утверждение – видится очень-очень преждевременным. В революционных-то кругах, исключая названную народовольческую попытку, евреев всегда считали за самых своих.

Однако, вопреки охлаждению еврейской интеллигенции к ассимиляции, в правительственных кругах ещё продолжалась инерция эпохи Александра II, ещё и несколько лет не было полностью сменено сочувственное отношение к еврейской проблеме на жёстко-ограничительное. После годового министерствования графа Игнатьева, испытавшего столь устойчивое противостояние ему в еврейском вопросе от либеральных сил в верхах правительственных сфер, – была высочайше утверждена в начале 1883 «Высшая комиссия для: пересмотра действующих о евреях в Империи законов», или, как её именовали по председателю графу Палену, – «Паленская комиссия» (значит – десятый по счёту «еврейский комитет»). Она вобрала в себя полтора-два десятка лиц из высшей администрации, членов министерских советов, директоров департаментов (иные – со звучнейшими фамилиями, как Бестужев-Рюмин, Голицын, Сперанский), а также включила в себя семерых «экспертов из евреев» – влиятельнейших финансистов, как барон Гораций Гинцбург и Самуил Поляков, и видных общественных деятелей, как – Я. Гальперин, физиолог и публицист Н. Бакст («весьма возможно, что благоприятное отношение большинства членов комиссии к разрешению еврейского вопроса было вызвано в известной степени влиянием» Бакста) и раввин А. Драбкин[717]. Эти еврейские эксперты во многом и подготовили материал для рассмотрения комиссией.

Большинство Паленской комиссии выразило убеждение, что «конечная цель законодательства о евреях[должна быть] не что иное, как его упразднение», «существует лишь один исход и один путь, это – путь освободительный и объединяющий евреев со всем населением под сенью одних и тех же законов»[718]. (И действительно, редко что в российском законодательстве наслоилось так многосложно и противоречиво, как, за десятилетия, законы о евреях: 626 статей к 1885 году! И ещё потом добавлялись, и в Сенате то и дело исследовали и трактовали их формулировки…) Что если евреи даже и не выполняют государственных обязанностей в равной мере с другими, тем не менее нельзя «лишать еврея тех основ, на которых зиждется его бытие, его равноправие как подданного». Соглашаясь с тем, «что некоторые стороны внутренней еврейской жизни требуют реформы, что отдельные виды деятельности евреев представляют эксплуатацию окружающего населения», большинство комиссии осудило систему «репрессивных и исключительных мер». Комиссия ставила целью законодательства «уравнение прав евреев со всеми другими подданными», хотя и рекомендовала при этом «величайшую осторожность и постепенность»[719].

1 ... 41 42 43 44 45 46 47 48 49 ... 126
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Двести лет вместе. Часть первая - Александр Солженицын бесплатно.

Оставить комментарий