Таким образом, хотя ощущение безобразности есть эстетическая форма ложного принятия случайного за закономерное, оно в то же время остается инструментом правильной ориентации, ибо, во-первых, констатирует исключительную дисгармоничность объекта восприятия, а во-вторых, эмоционально требует преодоления дисгармонии, выводящей из строя нормальное эстетическое сознание.
Преодоление дисгармонии безобразного явления может быть духовным, если ценой эмоционального и интеллектуального напряжения нам удается за внешним безобразием, за внешней дисгармоничностью все же «разглядеть» глубоко скрытую внутреннюю гармонию, как это случается, например, когда за отталкивающей внешностью мы различаем духовное богатство человека, примиряющее нас сего физическим уродством; это преодоление может быть и деятельным, практическим (вплоть до физического устранения явления), если при исследовании объекта мы убеждаемся, что его безобразие не внешнее, по закономерно вытекает из самой его дисгармоничной, порочной, уродливой сущности. Во всех случаях с ощущением безобразности примирение невозможно. Ибо это ощущение свидетельствует о том, что дисгармоничность объекта в непреодоленном виде превосходит способность восприятия гармонии мироздания, с одной стороны, предупреждая о грозящей опасности, а с другой — лишая нас правильной эстетической ориентировки в явлениях, делая нас неспособными непосредственно ощущать положительные, гармонические связи действительности. И то, и другое чрезвычайно важно в практической, творческой деятельности.
Особый случай преодоления безобразного, как отмечалось, мы встречаем в художественном творчестве, когда художник, раскрывая в образной форме глубинные связи действительности, представляет нам даже, казалось бы, отталкивающие явления как явления случайные в общей цепи развития, как своеобразный контраст к общей художественно воплощенной в произведении гармонии. Можно сказать, что все, глубоко и искренне воплотившееся в искусстве, оказывается художественно прекрасным, какие бы язвы реальности при этом ни открывались нашему взору. Прекрасен отвратительный раб в картине А. Иванова «Явление Христа пароду», прекрасен царь-сыноубийца, созданный Репиным. Прекрасны страдания, прекрасны уродства и даже сама смерть, если они познаны гением художника и образно воплощены в картине, статуе или рисунке. Но прекрасно все это, конечно, не само по себе, а лишь в той мере, в какой оно раскрыто образно и художественно, творчески преодолено. Хорошо сказала об этой способности искусства Н. Дмитриева: важно, чтобы действительность была «осмыслена в ее закономерности. А если это сделано, то безобразная действительность в произведении художника предстает не в своей абсолютной безвыходности, а лить как момент общего развития — момент, который должен быть и будет преодолен, превзойден» 17. Со свойством искусства преодолевать то, что не представляется прекрасным в жизни, связаны как его критические возможности, так и комедийные.
Итак, у нас есть все основания дополнить приведенную выше таблицу еще двумя парами понятий, диалектически противостоящих друг другу в целостном процессе абстрактно-логического и образно-непосредственного отражения реальности.
Истинность — соответствие содержания понятий и умозаключений объективной диалектической взаимосвязи явлений действительности. Логическое определение правильности познания. Красота — радостное ощущение непосредственно в явлениях объективной диалектической взаимосвязи (гармонии). Эмоциональный сигнал истины эстетического отражения. Ложное в познании — принятие случайного и частного за закономерное и всеобщее. Причина неистинности теоретического мышления. Безобразное — гнетущее чувство кажущейся утери всеобщего гармонического начала при созерцании случайного дисгармоничного явления. Эмоциональный сигнал ложности эстетического восприятия, выведенного ил строя объективной дисгармоничностью явления.
Что же касается понятия «истина», то это всеобъемлющее, центральное понятие марксистско-ленинской философии в целом, как подчеркивалось выше, равно охватывает все правильное отражение реальности сознанием. Поэтому, если мы хотим ввести это понятие в нашу таблицу, мы можем это сделать, лишь начертав его над обоими рядами диалектически соответствующих друг другу понятий. Ибо гносеологический смысл как теоретического, так и образно-непосредственного, эстетического отражения действительности состоит в одном — в раскрытии истины.
Глава четвертая
ТВОРЧЕСКАЯ СУЩНОСТЬ КРАСОТЫ
1. Избирательность эстетического восприятия. Преобразовательная деятельность человека
2. Красота и творчество
3. «По законам красоты»
4. Красота и логика. Красота и польза
Способность суждения заключается в умении направлять все действия к единой идее как цели. Творение свидетельствует о способности суждении в тех случаях, когда оно ведет к определенной идее и полностью с ней согласуется.
Кант
Красота [...] является победоносным доказательством того, что пассивность нисколько не исключает деятельности [...] Она это доказывает, и я должен прибавить, что только она может это нам доказать.
Шиллер
Красота есть первофеномен и сама по себе никогда не дана в явлении, но отблеск ее виден в тысячах различных созданий творческого духа.
Гете
1. ИЗБИРАТЕЛЬНОСТЬ
ЭСТЕТИЧЕСКОГО ВОСПРИЯТИЯ.
ПРЕОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ЧЕЛОВЕКА
Истинным мы квалифицируем правильное познание всеобщей диалектической связи явлений действительности. Прекрасным мы ощущаем всеобщую взаимосвязь явлений, воспринятую эстетически. И как истины не существует без и помимо конкретно познанной данной связи явлений, так нее точно и красоты не существует вне конкретного образа, в котором непосредственно раскрылись глубинные связи действительности.
Казалось бы, за вышесказанным должно следовать, что как содержание логического познания в целом раскрывает все материальное единство диалектически развивающейся действительности и определяется как абсолютная истина, так и эстетическое отражение действительности в целом раскрывает всеобъемлющую красоту.
Однако насколько первая часть этого утверждения правильна, настолько вторая вызывает сомнения. Потому что, если все закономерности мира потенциально входят в истину, то далеко не все явления в мире могут ощущаться прекрасными. Мы незаметно перешли от «истинности» и «красоты» как двух форм познанности к конкретному содержанию познания.
На первый взгляд может показаться, что в избирательности эстетического восприятия выступает момент субъективной оценки, момент индивидуального вкуса или общественного идеала, которые фигурируют почти во всех работах о прекрасном. Такой субъективный момент эстетического восприятия действительно не только существует, но и играет в нем весьма важную роль. Мы всякий раз сталкивались с ним, когда касались особенности эстетического отражения как элементарных, так и сложных явлений действительности. Но было бы глубоко ошибочным свести причину избирательности эстетического восприятия только к субъективности эстетической оценки. Причем в данном вопросе вновь абсолютно безразлично — единичное это восприятие или коллективное сознание, индивидуальная имеется в виду оценка или общественная, например классовая. Во всех случаях признание исключительной активности субъекта, не предопределенной действительно объективными, не зависящими от человеческих вкусов и взглядов причинами, немедленно ввергает исследование в объятия релятивизма.
Эстетическое отражение не было бы правильным отражением, если бы его избирательность оказалась не имеющей реальной основы вне сознания, в самом объекте восприятия. Как должно существовать некое совершенно объективное содержание действительности, вызывающее в нашем непосредственном восприятии ощущение красоты, в той же мере особая избирательность эстетического восприятия должна иметь вне сознания вполне объективное основание.
Выше говорилось, что в отличие от логики, раскрывающей глубинные сущности вне зависимости от степени существенности тех или иных конкретных жизненных явлений, в которых эти сущности реализуются, эстетическое восприятие способно ощутить сущность в явлении лишь достаточно существенном. Мы уже отмечали, что труд художника, в этой связи, заключается как раз в создании на основе реальных явлений особого, максимально существенного художественного явления, где сущность могла бы наиболее полно и ярко быть воспринята эстетически.
