…Согласно ранее разработанному плану, Бут перешел со «Славы» на «Отечество» час назад, и малый тримаран теперь шел впереди, задавая курс. Именно «Отечество» войдет в островную гавань-лагуну, мы же останемся на внешнем рейде, недоступные для пушек противника, зато сами ему весьма опасные. Капитану же придется сунутся в самое пекло: его тут знали, нужно было, что бы местный барончик первым нарушил местные же неписанные правила. И наш сумасшедший шкипер согласился участвовать в довольно опасном плане чуть ли не с радостью! Отправленные голуби, кстати, нам весьма помогут — лишнее доказательство скорости наших судов. Маловероятно, но, может быть удастся договорится мирно? Для показательной порки… в смысле — демонстрации силы решено было «нагнуть» сразу крупного островного наркотического «царька»: остров, где собирались для отплытия к «большой земле» конвои джонок. Совершенно пустой в плане «гостей» сейчас, через неделю после окончания сезона дождей — разве что какой китобой заплыл. Потом — отвезем желающих покинуть ставший неуютным для некоторых приют на пару островков-промежуточных пунктов «большого маршрута дури» поменьше и высадим — с новостями. Заодно — доставят сообщения: видеть в нас не конкурентов, а деловых людей: забрали свое, на других не покушаемся…
…кажется, голубиное сообщение не то, что бы не приняли всерьез — скорее, восприняли как «на борту все обдолбались»: когда «Отечество» влетел в гавань, там как раз поднимал паруса один из причаленных у длинного пирса сторожевиков. Обводы, скорость и наглость, с которой чужой вошел в их лагуну явно заставили потомственных бандитов растеряться: береговая батарея (из целых двух пушек) даже попытки предупредительный залп сделать не предприняла. Пока сторожевик заново отдавал швартовые, а на берегу возникла совершенно дурацкая суматоха, кэп и десяток матросов с барабанными карабинами уже были на берегу: задержать их не смогли. Разумеется, не сезон — местные, эгхем, «солдаты» небось заливаются до бровей (запасы пока ломятся от «платы за постой»), или вообще на полях. В качестве рабочих или надсмотрщиков — это, конечно, еще — но для нас не важный. Эгей, а вот и «барон» — разумеется, если твой «дворец» (или даже замок) — большая хижина под кровлей из листьев пальмы, то надо постараться встретить возможные проблемы на берегу.
Слышно нам, разумеется, ничего не было — почему в какой-то момент баронская охрана дернула свои кремневые ружья и потянула сабли и пистолеты было непонятно, но выстрелить они толком не успели: пыльца, асфиксия — а тех, кто падал слишком медленно, хладнокровно расстреляли матросы Бута…
— Наш черед. — Рокс, весь издергавшийся оттого, что вынужден был остаться далеко от центра событий, отдал команду даже раньше, чем из толстой трубы вылетела красная сигнальная ракета. — Цели — ранее обозначенные: крыши на севере, это казармы, баронский дом и навес-общежитие морских пограничников. Давай!
— Есть. — Лима и я закрыли глаза, отдавая команды и «смотря» теперь с фито-глаз на носовых обтекателях управляемых противокорабельных ракет, подвешенных «по-самолетному»: под высокие «крылья» палубы между корпусом и поплавками. — Старт!
Несущаяся вода, буквально мелькающая земля и цель впереди… контакт! Еще… контакт! В большом мониторе, выводившим изображения с пятиметровой параболической фарсеты было прекрасно видно, как над водой у пирса и среди тропической зелени поднимаются вверх столбы пламени инициированных объемных взрывов, а залегшие на песке арковцы, рядом с которыми не прогремело ни одного взрыва, хладнокровно отстреливают уцелевших и контуженных. Извините, ребята — вы, конечно, нам почти ничего не сделали лично, но… жить всем хочется. Быстрые корабли так или иначе перевернут баланс сил и вызовут кровавый передел влияния и собственности, увы — мы просто сделали свой шаг первыми. С другой стороны — десять лет, и корабли Святослава будут чувствовать себя здесь уже достаточно уверенно, что бы навести порядок собственной рукой… точнее, могли бы чувствовать, но не теперь. Теперь, когда Империя доберется и сюда — тут будет все по-другому: так, как мы когда-то обещали. Сунувшему руку в наш костер — ожоги до костей! Рука, правда, будет в латной перчатке — ну мы и огонь разводим для того… побольше.
— Подходим к берегу. — Распорядился Стерх. — Высаживайте меня и вторую волну десанта. Хорошо поработали… сограждане!
Часть тетья
Лесной пожар
Интерлюдия 7
— …прямо евреи-банкиры какие-то. — Донесся голос говорящего на русском отца, стоило принцессе Марине приналечь на тяжелую створку двери в Малый Императорский кабинет: до того, как образовалась щель, работа имперских плотников начисто отсекала любой звук. Не то, что бы дверь была такая уж тугая, нет, но массив твердого дерева был непередаваемо тяжел — даже взрослый человек не смог бы такие створки распахнуть быстро, давая необходимые секунды для находящихся внутри подготовится. А для того, что бы раскрытие дверей в комнате заметили с гарантией, внутри подвешен сигнальный колокольчик — отец еще шутил, что так же делают в магазинчиках в центре Столицы: мол, от булочника до монарха не такое уж большое расстояние…
— Ваше Высочество, Принцесса Марина. — Один из двух сидящих по сторонам небольшого круглого стола о гнутых резных ножках резко встал — и припал в поклоне на одно колено. Сидящий рядом монарх — второй мужчина — только улыбнулся, чуть качнув головой.
— Герцог Алей. — Девочка… хотя, какая к демонам девочка — девушка в самом рассвете своей молодости, в четырнадцать выглядящая на шестнадцать — ответила безупречным, хоть и «легким» кисеном… и выпалила: — Дядя Алей, может хватит уже! Я сдала демонов этикет, сдала этому вашему Кашпо, что бы его перекосило! Шесть часов все нервы выматывал!
— Моя кровь! — Император-оружейник, великий сторонник прогресса, в другом мире когда-то известный под именем Святослав взирал на свое чадо со смесью гордости и нежности. — Смотри, Леха, какая твоя «племянница» выросла: мужики уже сейчас головы теряют, а что будет через три-четыре года? А внутри — мой характер. Хороша, а, наследница?
— Твое императорское величество, смею тебе напомнить, что наследник твой — принц Егор. — Без капли показного почитания плюхнулся назад в кресло первый химик государства, соратник и единомышленник Императора Слава Первого, уже несколько лет как ушедший от дел производственных (хотя учеников и последователей приходилось регулярно наставлять и проверять) и ставший первым лицом в структуре не менее важной, чем производство стратегических материалов, оружия, транспорта и боеприпасов, получившей название СИБ. Служба Имперской Безопасности. Правда, официального назначения не было, да и вообще, существование СИБ не было доведено до широких масс населения… — А принцесса Марина станет супругой какого-нибудь нарронарского принца… будешь видеть свою дочку раз в год, по большим праздникам.
На слова лучшего друга отца девушка скривилась — но молча: такую судьбу ей пророчили все — от мамы до последней служанки (те — особенно истово, с огнем в глазах доказывая друг другу, какое это счастье — брак венценосных особ). Отец же молчал, явно недовольный перспективой. Точнее — молчал ранее.
— Теперь — нет. — Не без злорадства прогудел монарх, демонстративно разминая кулаки: мышцы, вздувшиеся на плечах, явственно распирали дорогую рубаху, недавно вошедшую в моду у аристократов, смотревших в рот своему сюзерену и повторяющих за ним каждое действие. По комплекции бывший землянин уступал только одному своему спутнику — Северному Герцогу Нику, тому, что расширял сейчас границы Империи в за счет вольных княжеств на другой стороне континента, добираясь до обнаруженных полиметаллических месторождений на самом северо-востоке Великой Стены — ну или Хребта Песков, если по-халифатски. — Это не по-нашему — собственной кровью разбрасываться. Я издал указ — теперь принцы и принцессы крови могут женится и выходить замуж только в пределах страны. Хочет тот нарронарский принчик заполучить руку Мары — пусть дает вассальную клятву… и учится в столичном Университете: мое сокровище косолапый вонючий крестьянин, пусть у него полторы тысячи лет «блааародной» родни — не получит.
— Ого. — Кажется, начальник СИБ был впечатлен. — Но, получается, это значит…
— Дядя Ник нашел выходы руд! — Перебила принцесса, подскакивая с подтащенного к взрослым стула и бросилась к отцу. — И нам больше незачем прогибаться под «кетайцев»! Папа, ты лучший! Я тебя так люблю!
— Китайцев, горе! — Поправил «племянницу» герцог, закатывая глаза. — И Королевство Наррона — не Китай… что бы там твой отец не повторял. Как ты только этикет сдала-то? Впрочем, с таким папашей… черт, как курьер от Ника моих парней обошел?
