Стрельба Вики произвела впечатление, но это было ничто по сравнению с тем, что Валерке и Ване довелось увидеть в борцовском зале. Там они были просто зрителями. Дело было после обеда, и Фрол предложил им посмотреть, как тренируются те самые бойцы-охранники, которые так славно вздули их на ринге.
Бойцов в зале было немного, с десяток, и каждый занимался по своему личному плану. Кто качался, кто отрабатывал удары, кто — захваты и броски. Руководил всей тренировкой некий Сэнсей.
По-видимому, это была просто кличка. Ваня в свое время занимался карате и сразу разглядел, что великое искусство «пустой руки» здесь представлено лишь отдельными элементами. А когда начались спарринги, то стало и вовсе понятно, что в этих боях правил нет. Поверх камуфляжек бойцы надевали щитки, наколенники и налокотники, на головы — боксерские шлемы, на руки — смягчающие удар перчатки, на ступни — что-то вроде матерчатых калош, заполненных латексом.
Смотреть на то, как бойцы мутузят друг друга, швыряют об пол, заламывают руки и ноги на болевые приемы, было жутковато. Валерка с Ваней сразу подумали, что те, кто молотил их на ринге, — это агнцы Божии, исполненные всеобщей братской-любви и милосердия. А себя они почуяли совсем маленькими детишками, которым не то что схватиться с фроловскими парнями, а и стоять поблизости от них опасно — растопчут, того гляди, в пылу борьбы.
Парни эти, само собой, были постарше — лет 25–30, и намного матерее не совсем еще сформировавшихся пацанов. Ни одного ниже метр восемьдесят, Ни одного легче девяноста. Мордастые, с тяжелым, убойным взглядом, зычным, устрашающим криком, они одним видом стремились подавить противника, смять в нем волю к сопротивлению.
Пока Валерка и Ваня с замиранием сердца следили за схватками, в зале появилась Вика. Когда она скромненько уселась в уголке — ребята заметить не успели. Увидели они ее лишь на ковре.
Бойцы, сидевшие на скамеечке вдоль стены, недоуменно загудели.
— Девушка, — заметил Сэнсей, — извините, но у нас для вас напарницы нет.
— Мне и напарник сойдет, — невозмутимо ответила Вика. — Не хотите поработать?
— Я боюсь, — произнес Сэнсей, — мы с вами в разных весах. Вон там два малыша сидят (он мотнул головой в сторону Валерки и Вани), может, с ними разомнетесь?
— Нет, это неинтересно. Может, вы уговорите кого-то из своих гвардейцев?
— Вот разве Федя не испугается… — пошутил Сэнсей, указывая на самого крупного — килограммов на 120 — из своих богатырей.
— Тяжеловат, — прикинула Вика, — но если никто больше не рискует…
— Мы бы рискнули, но Фрол запретил! — хмыкнул кто-то из бойцов, явно имея в виду что-то похабное.
Через десять секунд схватки, когда великан Федя, пропустив какой-то молниеносный, словно бы из ничего возникший удар, всеми своими пудами грохнулся на ковер и распластался кверху пузом, публика подумала, что он шутки шутит.
— Федя, — крикнули со скамейки, — ты чего, вздремнуть решил?
— Нашатырю ему дайте, — посоветовала Вика. — Это нокаут.
Сэнсей подошел. Он видел, что Федя пропустил удар, но не ожидал таких последствий.
Нашатырь, правда, не потребовался. Федя приподнялся на локтях и сел, как плюшевый мишка. Покрутил стриженой башкой, похлопал мутными глазами.
— Это что-то… — пробасил он, с трудом оценивая обстановку.
— Я же говорила, — объяснила Вика, — он тяжелый. Легкий бы отлетел, спружинил, а этот весь удар в тело принял. Может, кто-то потренированной найдется?
Сэнсей почесал в затылке и пробормотал:
— Может, и найдется, только вы уж поосторожней…
— А вы двух выпустите, — предложила Вика. — И пусть нормально работают, не жмутся. Джентльменства мне не надо.
Вышли двое. Как раз те, что дубасили Валерку и Ваню на ринге. Суровые, злые. Налетали с разных сторон, пытались — и не в шутку! — достать ногами и кулаками, захватить за одежду, подсечь ноги. Черта с два! В конце концов горло одного из молодцов оказалось намертво зажато Викиным согнутым коленом, а второй, лежа животом на ковре, хрипел и бестолково дергался, пытаясь сбросить с шеи стальной захват-гриф Викиного локтя. Как ни западло было бойцам просить пардону у бабы, но оба они захлопали по ковру ладошками. Три минуты провозились, не больше.
— Вы не замужем? — спросил Сэнсей.
— Нет, — сообщила Вика, смахивая с вспотевшего лица свесившуюся прядь волос. — А вы, случайно, не руку и сердце предлагать собрались?
— Нет, вашему мужу посочувствовать…
Тут откуда-то появился Фрол и сказал:
— Придется вам, Вика, и больших тренировать. А тебе, Сэнсей, замечание. Три парня против девушки — и такая срамота. Дыши глубже, Федя!
Последняя фраза относилась к амбалу, который понуро сидел на лавочке, все еще не отойдя от нокаута.
После такого шоу Валерка с Ваней, не сговариваясь, стали про себя именовать Вику Лосихой. Впрочем, в бассейне ей было бы нетрудно заслужить титул и Дельфинихи.
Вообще-то, 25-метровые бассейны редко встречаются на оптовых базах торговых фирм, так же, как стрелковые тиры и спортзалы. Все это хозяйство досталось в наследство от упраздненной воинской части. Каким образом ее приватизировала «Белая куропатка», во всех деталях знал только покойный Юрий Курбатов, по кличке Курбаши. Даже пребывавший в СИЗО президент АО господин Портновский поведать об этом мог немного. Но по документам все было в полном ажуре.
Четыре дня занятий под руководством Вики заставили Валерку и Ваню немало попотеть. При этом у них возникло некое странное чувство к своей инструкторше нечто среднее между безнадежной любовью, белой завистью и черной ненавистью.
Безусловно, завидовать было чему. Валерка, который не был особенно честолюбив, увидев, что умеет «тетенька», стал ощущать приливы усердия. Еще более старался Ваня. Он немало видел всяких там штатовских боевиков, где лихие красавицы стреляли и дрались врукопашную с бандитами, но считал, будто такое невозможно. Тем более не догадывался, что когда-нибудь увидит не киношную, а взаправдашную superwoman. И уж конечно, не предполагал попасть к ней в науку.
Но и ненавидели они ее изрядно. Может быть, подсознательно, потому что она самим фактом своего существования унижала сильный пол, принадлежностью к которому оба будущих бойца привыкли гордиться.
И сейчас, когда они опять, в очередной раз, безнадежно отстали от Лосихи, которая скрипела снегом не менее чем в сотне метров впереди, унижение ощущалось отчетливо.
Круг оказался последним. Вика ждала их у исходной точки, выиграв у парней метров 250. Пока дожидалась, даже отдышаться успела.
— Пришли? — произнесла она. — Молодцы. На круг вас уже не сделаешь. Пару упражнений на расслабление, а потом топайте в душ и баиньки.
Плюхнуться в койки после горячего душа было подлинным блаженством. Валерка мог бы и сразу заснуть — вымотался за день. Но у Вани была нехорошая привычка болтать перед сном. Правда, если он только рассказывал что-нибудь или излагал свое мнение, то на Русакова это действовало так же, как бабушкина сказка на младенца. Он засыпал где-нибудь на пятой или десятой минуте Ваниного монолога. Гораздо хуже было, когда Соловьеву требовалась обратная связь и он о чем-нибудь спра-шивал Валерку и нужно было ему отвечать.
— Интересно, — произнес Ваня, — кто она вообще, эта Лосиха?
— А тебе не все равно?
— Нет, конечно. Она тут круче всех, разве не видно?
— Круче всех тут все равно Фрол, — не согласился Валерка. — Он начальник, а она просто инструктор.
— Я имею в виду, что Лосиха здесь любого один на один уделает.
— Ну и что? Здоровая баба, спортсменка.
— Спортсменки, Валер, обычно в каком-то одном виде сильны. А эта — во всем. И бегает, и плавает, и стреляет, и дерется.
— Ну что ты прицепился? Сам же вчера говорил, что она из какого-нибудь спецназа. По пять раз, что ли, будем про это трепаться. Все равно сама она ничего не скажет, и Фрол не объяснит.
— Понимаешь, — сказал Ваня, — я вдруг подумал, что она не настоящая баба. Я перед армией еще один фильм по видаку смотрел. Там, понимаешь, один парень встречается с бабой, а потом оказывается, что это вовсе не баба, а бывший мужик.
— Что за фигня? — удивился Валерка.
— Ну, короче, эта баба раньше была мужиком, в бундесвере служила, кажется, даже лейтенантом. А потом при парашютном прыжке поломалась, у нее в мозгах что-то сдвинулось, и она стала себя бабой ощущать.
— В кино чего не выдумают… — зевнул Валерка. — А потом мы ее в бассейне видели. Титьки у нее есть и спереду никакого прибора…
— Чудак человек! — усмехнулся Ваня. — Сейчас могут запросто все переиграть. Операцию такую делают по изменению пола. Могут мужика в бабу превратить, а могут — наоборот… И таких людей, которые пол меняли, полно. Транссексуалы называются. Детей, правда, у них не бывает, но в остальном, в смысле — трахаться, у них все нормально.
