Повелителю пришлось обидеться, отстать и терпеливо ждать, пока она отложит газету. И скажет задумчиво: «Эх, молодцы! Нам бы так!»
Конечно, Василий сначала подулся. А потом тоже прочел рассказ. Но он не произвел на него большого впечатления. Подумаешь, обычный триллер. Только на русской почве.
– Чушь какая-то, – безапелляционно прокомментировал Буслаев.
– Ничего ты не понимаешь! – горячо возмутилась Людочка.
Буслаев только пожал плечами. Нет ничего глупее, чем спорить с женщинами.
…Вечер воспоминаний, наконец, завершился. Людочка сладко спала. Василий ворочался без сна. Он продолжал вспоминать их крымский люкс, и былые стройные ножки супруги, и дурацкий рассказ, напечатанный в местной газете. Интересно бы было его перечитать.
Василий воровато покинул супружеское ложе. Он очень надеялся, что жена не проснется и не застанет его за разборкой милых ее сердцу бумажек, которые она гордо величала «фамильным архивом».
Людочкин архив представлял собой большую инкрустированную шкатулку, полную трогательных для нее мелочей. Ласковые записки, которые изредка оставлял муж, рекламный проспект пансионата, где они отдыхали… Буслаев вытряхнул содержимое шкатулки на ковер в гостиной. Ему под ноги выкатился почерневший от времени рубль. Как он-то сюда попал? Василий напрягся и вспомнил, что монетка в день свадьбы лежала в его ботинке. Такой же рубль находился в туфле у Люды. Но свою монетку она потеряла и со вздохом признала, что главой семьи теперь становится он, Василий, раз уж ему удалось сохранить деньгу после всех свадебных безумств и плясок. Но его сейчас интересовал не рубль.
Сохранила она или нет? Лежит ли здесь газета, из-за которой они в первый раз поссорились?
Он нервно перебирал пожелтевшие бумаги. Газеты среди них не оказалось. «Балда, всякую дрянь хранит, а нужные вещи выкидывает!» – осерчал он. И тут же нашел пресловутый рассказ. Он был вырезан и наклеен на лист бумаги. Вместо шапки написано Людиным почерком: «Южнороссийский рабочий». Рассказ, который терпеть не может Вася».
Так он и знал. Предполагал, чувствовал. Это его и беспокоило, и тревожило.
Его глаза сразу же впились в фамилию автора, набранную внушительным, жирным шрифтом: АЛЕКСЕЙ ДАНИЛОВ. Рядом помещена дрянного качества фотография. На ней – совсем юный парень. И в юных чертах проступает несомненное сходство с обитателем дома номер шесть по Металлозаводской улице Алексеем Даниловым.
Буслаев принялся жадно читать.
Мусорщик
Пакеты для мусора жильцы покупали одинаковые, сам же мусор у каждой квартиры был свой.
Семидесятая квартира жила на широкую ногу: в пакетах находились бутылки из-под «Реми Мартин», шкурки от копченой семги и пустые пачки дорогущего «Кэмела» без фильтра.
В семьдесят первой обитал интеллигентный чахлый подросток. Он самозабвенно таскался с Кантом и Шопенгауэром, демонстративно игнорируя «квадратных» ровесников. Однако в его мусоре Витя регулярно находил шприцы, ампулы, папиросную бумагу и прочие наркотические причиндалы.
Витя этому не удивлялся. Он был опытным мусорщиком и знал: скромной оболочке никогда нельзя верить.
Бабулька из сорок второй все жаловалась: дочь не помогает, и пенсия грошовая. Витя сочувственно кивал, вспоминая ее вчерашний мусор: корзинка из-под ранней клубники… Обертки от хорошего мыла… Использованная банка от «Вискаса» – для кота, якобы полумертвого с голодухи…
Лишь одна квартира – сорок седьмая – жила в полном соответствии с представлениями об идеальной семье. Картофельная шелуха, молочные пакеты, презервативы, тщательно завернутые в газетку. Жильцов сорок седьмой Витя так и называл про себя «ИС» – Идеальная Семья. Муж в свежеглаженой рубашке и строгом галстуке каждый день ровно в восемь уходил на работу. Жена бегала по рынку в поисках дешевых продуктов. Никаких машин, никаких вечеринок, никаких скандалов.
Вскоре семидесятую – «кучерявую» – квартиру ограбили: вынесли аппаратуру, золото и четыре шубы из натурального меха.
Юношу-наркомана взяли прямо во дворе. В милицию поступил сигнал, что парень не только употребляет, но и продает наркоту. Операцию по захвату провели быстро: уже через пару минут на асфальте остался только томик Шопенгауэра.
Назавтра у лицемерной бабульки из 42-й украли сейф с антикварным золотишком.
С сорок седьмой квартирой, с Идеальной Семьей, ничего плохого, разумеется, не произошло.
Однажды свежим июльским вечером Витя вышел во двор. Ему нравилось курить в прохладной летней тишине. Двор спал. У помойки крутились вездесущие кошки.
Из подъезда вышел глава Идеальной Семьи. Он выглядел странно без своей обычной отутюженной рубашки. Витя затаился в тени от дерева и без труда разглядел, как в мусорный бак полетел полиэтиленовый пакет.
При досмотре оказалось, что в пакете находятся три пустые бутылки из-под коллекционного «божоле», обертка от белого швейцарского шоколада, а также немалое количество презервативов с ребрами и усиками. А сверху лежала отпечатанная на принтере записка: «Витя, я давно заметил, что ты интересуешься мусором».
Витя заскочил домой вымыть руки и уже через пять минут звонил в 47-ю квартиру. Дверь открыла Идеальная Жена. Ее непривычно накрашенные глаза сияли. Короткая юбка не скрывала восхитительно стройных ног.
– Прошу к столу, Витя.
Десять миллионов долларов – это всего-навсего пять «дипломатов». Или один холщовый мешок. Босс, правда, ворчал: «На хрена столько скопили… Не могли хотя бы по „лимону“ вывозить…»
Но Грек предпочитал одну опасную ездку десяти менее рискованным. Он любил получать адреналин в больших дозах.
«Рэйнджровер» мягко стелился по влажному утреннему асфальту. Четверо мужчин во главе с Греком слегка расслабились: до цели не больше десяти километров. Водитель уверенно держал сто сорок. Он ехал по скоростному шоссе и совсем не ожидал, что с проселочной дороги выскочит наперерез джипу побитая жизнью зеленая «копейка».
Удар пришелся точно в бок «Рэйнджровера». Джип отнесло к осевой. «Копейку» сила удара развернула и отчего-то поставила поперек «Рэйнджа».
Из раздолбанной машины вылезла дрожащая длинноногая красотка. Она схватилась за голову и безнадежно спросила:
– Теперь вы меня убьете?
Охрана, вывалившаяся из джипа, пожирала глазами ее бесконечные ноги и стоячие грудки. Грек проглотил готовые сорваться матерные слова. Он подошел ближе. Глаза девчонки горели отчаянным страстным огнем. Грек успел представить, как он вонзается в нее… и умер счастливым человеком. С охраной было покончено двумя мгновениями позже.
Девушка встала с земли и принялась отряхивать одежду. Сердито сказала двум мужчинам, только что опустившим автоматы:
– Не могли аккуратней? Вы мне чуть голову не снесли, Робин Гуды!
Респектабельный Люксембург засыпал. Тихо шумела река.
В ночном воздухе пахло покоем и богатством: Люксембург по праву считается городом миллионеров.
Трое молодых людей, похожие на студентов, – два парня и девушка – в джинсах и с рюкзачками «Рибок», устроились прямо на траве на склоне, с видом на сонную речку.
Они смеялись. Сумма нацело не делилась.
– По три миллиона 333 тысячи 333 доллара на каждого. И один – лишний.
Витя вытащил из портмоне монетку:
– Брошу в реку. Авось вернемся. Мне тут нравится…
Серебристый доллар описал высокую дугу и шмякнулся на асфальтовую дорожку, не долетев до воды.
Усталый мусорщик, который собирал оставшиеся от дневного нашествия туристов бумажки и бутылки, нагнулся и поднял монету.
Затем разогнулся, сунул доллар в карман и очень внимательно, словно запоминая на всю жизнь, посмотрел на беспечную троицу.
Ну, и что дальше?
Буслаев потерянно восседал посреди разворошенного архива. Обычная газетная бурда. И совсем не факт, что его написал именно этот Данилов из дома на Металлозаводской. Фамилия распространенная, а имя – еще популярней. Фотография же в газете такого качества, что ни черта не разберешь. Правда… тот Данилов – из Южнороссийска… И рассказ напечатан в «Южнороссийском рабочем»… Но… тогда, шесть лет назад, ему было – Буслаев напрягся, вспоминая ориентировку, – да, всего семнадцать. Парень на газетной фотке – тоже очень молодой. Но даже если автор – тот самый Данилов – что теперь изменилось? Что за открытие сделал Буслаев – кроме того, что Алексей Данилов, проживающий без регистрации в доме номер шесть по Металлозаводской улице, с юных лет публикуется в газетах?
Буслаев свалил Людин архив обратно в шкатулку. Только рассказ на всякий случай изъял, отнес в «дипломат». Спать не хотелось. Будить Людмилу и развлекать ее супружескими обязанностями – тоже. Часы показывали два тридцать утра. Буслаев быстро позавтракал, принял душ и оделся. Что-то продолжало его беспокоить… Что-то еще – не только рассказ таинственного Данилова. Кажется, он натолкнулся на ЭТО в одно из предыдущих дежурств. Хорошо, что Петренко позволил ему подъехать. Нужно наконец, проверить свою версию. Удостовериться, что это полный бред. И включиться в настоящую работу.
