успел перекатиться в сторону и кроссовок его ударил только землю.
Я же бросился на него — и мы вдвоем кубарем покатились по земле, осыпая друг друга ударами.
Оказавшись сверху, я ударил Фэя прямо в лицо — один раз, другой, третий.
Хрустнул сломанный нос, из рассеченной брови хлестала кровь, разбитые губы опухли и стали походить на переспелые сливы.
Фэй уже почти не сопротивлялся и бросил идею сбросить меня или ударить в ответ — лишь пытался закрыть руками голову.
Бандиты загалдели. Решив, что это очередной их трюк, я снова занес руку для удара — но увидев, что Фэй, выпучив глаза и разинув рот, смотрит куда-то в сторону, проследил за его взглядом.
И увидел, что по бензиновой дорожке, вытекшей из пробитого топливного бака, прямо к грузовику бежит огонь.
Проклятье.
Я не успел пошевелить и пальцем, как прогремел взрыв.
Да еще какой!
Казалось, весь мир вокруг превратился в канонаду.
Взрывы звучали один за другим, в нос ударил резкий запах гари, я почувствовал быстро приближающийся жар, который через пару секунд грозил поглотить и меня, и Фэя.
И вместе с тем я почувствовал, что меня будто бы отрывают от земли чьи-то невидимые руки.
Вдруг весь мир погрузился в сумрак, точно кто-то выключил свет.
Вместе с этим исчезли все звуки и запахи.
Я будто бы парил во тьме, как птица на потоках ветра.
Я что, помер?
Или опять куда-то переместился?
И вроде только-только начал обживаться и привыкать…
Мрак исчез также внезапно, как и появился.
Я моргнул — и увидел верхушки деревьев на фоне серого неба.
Кое-как приподнял голову и огляделся.
Каким-то образом я оказался метрах в двадцати от грузовика, а точнее, от того, что от него осталось — дымящийся остов, земля вокруг которого превратился в выжженную пустошь.
А куда делся чертов Фэй? И что вообще произошло? В голове шумело, во рту стоял железный привкус. Кажется, я прикусил язык.
Не успел я об этом как следует поразмыслить, как услышал позади себя звук шагов.
С трудом усевшись, я оглянулся за спинуу.
Фэй шел прямо ко мне, волоча за собой мою катану.
Выглядел он, надо сказать, препаршиво. И это еще мягко сказано.
От спортивного костюма остались только штаны, сожженная почти до тла олимпийка валялась на земле, жилистый торс торс Фэя покрывала сажа, один глаз уже успел заплыть.
Впрочем, себя я чувствовал тоже так себе.
Я попытался подняться на ноги, но рухнул обратно, едва не потеряв сознание.
Бок жгло огнем, в плечо стреляло при каждой попытке пошевелить рукой, в ушах до сих пор стоял звон.
— Уж не знаю, как тебе удалось переместиться вместе со мной, лаовай, но это уже и не важно, — еле-еле ворочая языком сказал Фэй. Подойдя поближе, он схватил катану двумя руками и занес ее над головой. — Как говорят — мудрый воин…
Увы, узнать концовку очередной фразочки мне было не суждено.
Притянув к себе то, что осталось от меча, Фэя, я что есть мочи швырнул в него обломок.
Какое-то время он так и стоял с разинутым ртом, точно не веря, что умер.
Меч выскользнул из его пальцев и упал на траву.
Он схватился рукой за рукоять, торчащую из горла, и последним усилием попытался вытащить ее — но так и рухнул на спину.
— …не болтает с тем, кого хочет прикончить, — буркнул я и огляделся.
Людей Фэя и след простыл, ровно как и их мотоциклов.
Из-за дерева неподалеку показалось лицо Ли.
Он поспешил ко мне, прихрамывая, помог подняться, а потом взглянул на Фэя:
— Ну и ну. Ты все же суметь надрать ему дырка задница, — присвистнул Ли и со злобой добавил: — Надеюсь, все твои души будут до конца веков мучаться в обители мрака, подлец! К слову, как у тебя это получилось?
— Что именно? — буркнул я, пытаясь перевязать бок жгутом, наскоро сплетенным из рукава рубашки.
— Переместиться вслед за Фэеем, — сказал Ли. — Он телепортироваться за миг до взрыва. Я уж думал все — ты червей кормить, а потом гляжу — ты на земле валяться.
— Честно? Не имею ни малейшего представления, — ответил я, огляделся, и, увидав мотоцикл Фэя, спросил: — Вести сможешь?
— Конечно, — кивнул Ли и направился к мотоциклу. — Не забудь позвонить Федоров и сказать глупый лаовай, что его груз больше нет.
— Обязательно, — пообещал я, ковыляя следом. — Слушай, что вы все заладили: лаовай, лаовай? Я же тебя не зову узко…
Я остановился как вкопанный, заметив
