на собрании клановых вождей в качестве почетных гостей. Чуть погодя я углядел в толпе и нескольких офицеров туземных войск – это были каргарианцы вероятно из обычных, но особо отличившихся полевых командиров – потому как знать предпочитала традиционные белые одежды.
Стражи в алых плащах направились обратно к воротам, а я остался при входе в зал – и все внимание переключилось на меня. Я лишь примерно знал, что здесь должно происходить, поэтому чувствовал себя весьма несколько неуютно. Тем более что последние наставления о необходимых действиях Мальоза давала мне прямо перед вылетом в устной форме практически бегу – блок личного терминала на запястье у меня с сегодняшнего утра отсутствовал, снятый полевым хирургом джаргов при содействии Гвинкайна.
Неприятное воспоминания. Хотя запястье – вскрытое скальпелем для того чтобы перерезать нейрошунт импланта, зажило достаточно быстро - с помощью стандартного медпакета мобильной пехоты. Кавалеристы мобильно пехоты вместо биогеля пользовались бионическими заплатками, работающими чуть медленнее, но гораздо бережнее. Это связано было с тем, что в отличие от космодесантников, имперские бронекавалерийские подразделения использовались для совершенно иных задач, и против других противников – что подразумевало и иной характер ранений. Мобильная пехота сражалась в основном с терапторами, и как правило после ранений от их боевых единиц главной задачей было сохранить жизнь бойцу, выигрывая время для доставки раненного в регенеративную камеру. Перед реанимационными системами же в космодесанте стояла задача поддерживать боеспособность существ – потому что системы защиты против кинетического оружия, используемого в сражениях между людьми, не допускали настолько серьезные единовременные критические повреждения, как при схватках с теми же терапторами.
Об этом всем я думал, отстраненно слушая речь Гасептула, следя за интонациями. Каргарианский язык я не выучил – собственных кредитов во время недавней командировки было жалко, да и Юз выпотрошил свободный счет, прикупая полулегальные игрушки и совершенствуя наши комплексы с тенью. Автоматическая система управления же – во время нашего прошлого нахождения на планете, не посчитала нужным знание нами языка местного населения для выполнения необходимой миссии, поэтому сеансов обучения – с загрузкой знаний через дабл, предусмотрено не было.
Между тем заинтересованно поглазев на меня, большинство присутствующих вновь целиком и полностью обратило внимание на премьер-министра. Гасептул, находясь на возвышении перед традиционно пустым троном – которого никто не мог занимать кроме верховного вождя, которым он пока не являлся, закончив речь уже пререкался с присутствующими на каркающем языке.
Гасептул, кстати, был единственным в зале, кто совместил сразу два парадных облачения – на нем был септиколийский мундир колониального чиновника со знаками отличия, полагающимися премьер-министру временного правительства, а на голове на манер чалмы была повязана белая тряпка, спускающаяся на плечи. Я подсказал, кстати - после того как мельком вспомнил облачения туземных чиновников на Земле, запомнившиеся по кадрам хроник времен процветания построенной европейцами колониальной системы.
Ор между тем становился громче. Практически все в зале, совершенно не соблюдая порядок и очередность высказываний, уже активно участвовали в обсуждении – гвалт стоял, как на рыночной площади в базарный день. Клановые вожди и полевые командиры кричали, трясли кулаками и бородами, высказывая мнения, брызгали слюной и для убедительности хлопали ладонями по бедрам.
Гасептул вдруг прервал одного из ораторов, и жестом руки заставив всех замолчать, заговорил неожиданно негромко. Говорил, он – судя по тому, что несколько раз указал на меня, о смерти. Еще о термитах – потому что «термитус» уж с каргарианского языка я перевел самостоятельно.
Конец его речи зал встретил гробовым молчанием.
«Кто-нибудь со мной не согласен?» - слова были мне незнакомы, но смысл я прекрасно уловил.
Ни одного несогласного не нашлось. Оглядевшись, я осмотрелся и сразу приметил троих каргарианцев, вокруг которых понемногу образовалось пустое пространство.
- Зачем ты пришел, гость с неба? – громко произнес вдруг Гасептул, обращаясь ко мне на интере.
- Я пришел просить руки твоей дочери Ливии – той, что спасла меня от смерти, - произнес я заранее обговоренные с Мальозой слова.
- Ты не можешь просить руки моей дочери, - покачал головой Гасептул.
«Вот это поворот!» - я едва не поперхнулся, скрывая удивление – мы ведь так не договаривались.
Появление в моей палате юной служанки Ливии – которая, как оказалась, была дочерью Гасептула, несло как оказалось серьезный смысл – именно божественным вмешательством якобы влюбленной девушки было объяснено мое неожиданно выздоровление. Наверно, так и появляется материал для легенд и сказок для целого народа – услышав об этом, подумал я - размышляя, насколько комплексные и многоуровневые абсолютно все поступки имперских чиновников из стратегического планирования, к верхушке которого как оказалась принадлежала Мальоза.
План ее был достаточно сложен, но на длинной дистанции при этом предельно прост – на сегодняшнем собрании джаргов должна была решиться судьба трех вождей, которые выбрали неправильную сторону - покровительствующие им джелы с планеты ушли. И даже несмотря на то, что вместо всевидящего ока миссии галактической совета на планету пришли термиты, власть временного правительства Гасептула это лишь укрепило – из многочисленного населения именно поддерживаемые септиколийцами кланы смогли практически безболезненно скрыться под землей – остальные же столкнулись с чувствительными потерями. И открыто выступившие против Гасептула вожди, понимая бессмысленность и бесперспективность конфронтации с временным правительством, собственными жизнями – после тайных переговоров, купили своим кланам жизнь. Их родственники вливались в клан Гасептула, еще больше расширяя и усиливая влияние премьер-министра временного правительства.
Кроме этого, три признавших поражение клана отдавали триста смертников – три сотни своих самых сильных и влиятельных мужчин. Отдавали под мое командование для безнадежной миссии, к которой имперские солдаты просто не могли быть причастны в принципе. Я же, после спектакля со свадьбой, становился членом клана Гасептула и мог вести за собой настоящих каргарианцев. При этом действуя как настоящий клановый вождь, а не как септиколийский подданный – в глобальной базе данных я ведь до сих пор числился как без вести пропавший. И именно с этим были связаны все меры по сохранению моей конфиденциальности.
Так все было хорошо спланировано, и вот теперь он не согласен. С одной стороны, это замечательно – меня, допустим, тоже совершенно не прельщала перспектива женитьбы, пусть и фиктивной, на дикой девочке, выросшей в варварском клане цивилизации нулевого уровня развития. Так что на недоумение от услышанного наложилось облегчение – хотя бы один сколький момент в плане исчез.
- Небесный герой, ты принес моему народу жизнь через смерть, подарив
