в песню «Highway Star». А в «Spotlight Kid» клавишник уже свободно импровизировал на схожие музыкальные темы.
В коллективе все отличались друг от друга, причём не только пристрастиями в музыке, но и характерами, что, однако, лишь придавало получающемуся материалу самобытности и качественности. Ёжик, скажем, спокойный и контактный зверёк, предпочитал то, что он называл «рок» - живую и эмоциональный музыку, звучащую по-современному. Крог, вежливый, воспитанный, любил классику. Дуди, весёлый и не боящийся пошутить, увлекался джазом. Вой – довольно молчаливый для волка, тяготел к поискам и исследованиям в музыкальных жанрах, особенно в тех, которые давали возможность продемонстрировать его виртуозный, экстремальный вокал: глубокие низкие ноты, чёткие средние и расщепляющие высокие. Ну а Бумбуку нравились поп-композиции, впрочем, мелодичные, красивые и техничные, и он обычно ненавязчиво встраивался в общее звучание, а не вёл и импровизировал.
Каждый репетиционный день завершался на позитивной ноте, желанием поскорее встретиться завтра, чтобы продолжить сыгрываться и прокладывать себе дорожку к грядущему выступлению. Так и происходило.
И вот, по прошествии этого короткого, но крайне продуктивного промежутка времени, Дубнер объявил радостную новость.
- Сегодня утром, - начал он рассказывать, усаживаясь на любезно пододвинутый Бумбуком стул с надписью «Продюсер», - раздаётся звонок у меня в офисе. (Бобёр снял под свои нужды небольшую комнатку в соседнем отеле: чтобы, значит, никто не мешал.) После минуты разговора выяснилось, что со мной говорит представитель Филина Бриллиантового. Вы можете его не знать, - участники группы и правда не знали, кто это, - и тем не менее, он личность известная. Я слышал о нём как-то давно. Филин живёт недалеко отсюда, в особняке, свободно дрейфующем в самом большом здешнем озере. Он миллионер, стремящийся в ближайшие годы, а то и месяцы встать на новую ступень – превратиться в миллиардера. Так вот, его представитель, голубь Глас, однозначно заявил об огромном желании хозяина услышать нас – вернее, вас – вживую. До него доходили разговоры о Ёжике, и однажды, инкогнито, разумеется, он побывал на каком-то твоём концерте. Да-да, Ёж, не удивляйся. Твоё выступление запало богатею в душу. А уж когда он по своим каналам прознал о зарождении группы «Тёмно-зелёные», где партию лидера играет, кхе-кхе, тот ёжик-гитарист, Филин дал подчинённым приказ немедля разыскать продюсера коллектива. У подобного ВИА не может не быть продюсера, верно? – Дубнер всхохотнул и продолжил. – И вот Глас звонит мне и сообщает, что, если я согласен, ровно в 14:00 меня навестит не кто-нибудь, а сам Филин Бриллиантовый. Я, признаюсь, опешил, однако, почувствовав, к чему идёт дело, сразу сказал «Хорошо». Филин явился минута в минуту, секунда в секунду. Статный, серьёзный, чуть ли не суровый, со внимательным взглядом, он сходу произвёл на меня впечатление; что-что, а рассмотреть натуру животного я могу. Но вместо того чтобы проявлять характер и давить, Филин стал неожиданно вежливо, даже радушно общаться со мной. Поведал ту предысторию, что я рассказал вам, и сделал щедрейшее предложение, а именно группе «Тёмно-зелёные» завтра, в восемь часов вечера, выступить на его частной концертной площадке с двухчасовым сетом. За соответствующую сумму, конечно.
Дубнер назвал, за какую.
После этого все члены группы широко раскрыли рот. Простояв без движения несколько секунд, Ёжик сотоварищи поочерёдно сомкнули челюсти.
- Предложение, - сдавленно проговорил гитарист, - радует.
Все остальные слаженно кивнули, тогда как Дубнер хитро и задорно улыбнулся.
На особняк-остров их доставил то ли катер, то ли водная повозка, то ли механический паром. Тросов не было, а транспорт выглядел как белый лебедь с гордо вздёрнутой шеей; всего таких «лебедей» насчитывалось штук 10 или больше. Просторная, машина легко вместила музыкантов и продюсера, багаж – инструменты, усилители, сценическая одежда – поплыл в двух «лебедях» позади. Вращающиеся элементы резво взбивали воду в сноп брызг за кормой, и транспорты задорно неслись к возвышающемуся над озером Глазом особняку.
Высоченный – десять этажей – и широченный, занимающий чуть ли не половину искусственного острова, на котором располагался, особняк впечатлял и потрясал. Когда они выбрались на сушу, в глаза немедленно бросились вырезанные из пушистых кустов фигуры – персонажи фильмов и мультфильмов; вот кот гонится за мышью, вот здоровенная обезьяна взбирается на небоскрёб, держа в руке человеческую девушку, а вот другой человек, мужчина в костюме с буквой «S» из позабытого алфавита на груди пытается одолеть злодея, держащего в руке странный камень. Тут же суетились садовники, дворники, бегала куда-то прислуга, веселись гости – судя по макияжу у женщин, дорогим часам и солнечным очкам у мужчин и одежде у обоих полов, весьма богатые и знатные особы.
Филин Бриллиантовый вышел встречать их сам; он, как и положено филину, выглядел немного сонным в этот дневной, пусть и уходящий уже час. Впрочем, в голосе его, когда он поздоровался, не прозвучало ни нотки усталости – профессиональная выучка! Просто так никто миллионером не становится.
- Приветствую вас, дорогие гости, приветствую! – Он радушно улыбался, пожимая каждому руку. – Очень рад вас видеть, наслышан, наслышан.
Группа и продюсер ответили в том смысле, что слава Филина дошла и до них тоже и момент встречи для них не менее радостен.
- А теперь пройдёмте, пройдёмте, - чуть быстрее заговорил Филин, - мне не терпится показать вам моё скромное обиталище.
При последних словах Вой поперхнулся. Бумбук постучал его по спине, и волк поднял вверх большой палец – дескать, всё о’кей, просто скромность хозяина острова зашкаливала за все возможные пределы.
Они прошли по мощённой жёлтым кирпичом, полого уходящей вверх дорожке и вышли к огромным кованым воротам. Сверкая на солнце золотыми перстнями с огроменными бриллиантами, Филин снял тёмные очки, поправил дорогой, расписанный иероглифами выходной, похожий на халат наряд, достал из его кармана пластиковую карточку и провёл ей по считывающему устройству. Ворота тут же бесшумно раскрылись внутрь. Процессия пошла дальше, ловя заинтересованные и удивлённые взгляды разнообразной прислуги и множества гостей.
- Кроме меня на концерт придёт порядка двух сотен моих друзей-миллионеров, - между прочим сообщил Филин. – Вы не против?
Вой снова поперхнулся, но на этот раз обошёлся без помощи Бумбука; Дуди и Крог что-то смущённо залепетали вполголоса, Ёжик молча замотал головой, и только Дубнер нашёлся и, одарив Филина по-продюсерски широкой улыбкой, заявил, что это будет как нельзя хорошо.
