Наше появление у Таможенного причала Капутты произвело настоящий фурор. Можно было подумать, что нас принимают за местный эквивалент Элвиса Пресли. Вокруг столпилось такое количество заинтересованных особ женского пола, что у меня голова пошла кругом.
Впрочем, оказалось, что все эти прекрасные леди находились здесь исключительно по долгу службы. В Таможенном Управлении Куманского Халифата работают исключительно дамы – и какие!
Луноликие амазонки подхватили наши дорожные сумки и тяжеленный сверток с бесчувственным телом бедняги Кумухара Манулы и вежливо предложили нам проследовать в комнату для досмотра. Я изумленно хлопал глазами – вот это сюрприз так сюрприз!
– А ты не знал? – удивился Кофа, увлекая меня за собой. – В Куманском Халифате считается, что хорошим таможенником может быть только женщина. У них действительно неплохая интуиция, да и нюх, если на то пошло, обычно получше, чем у нашего брата, но дело даже не в этом. Куманцы уверены, что женщины не будут испытывать жалость или сочувствие к контрабандистам. Моряками во всем Мире по большей части становятся мужчины, а здесь считают, что любая женщина видит в мужчине своего личного врага – по крайней мере, поначалу. С этим утверждением можно спорить; тем не менее на таможне Куманского Халифата сей принцип работает уже не первое столетие. Впрочем, не только на таможне. Среди местных полицейских тоже полным-полно прекрасных леди – куда больше, чем у нас.
– А я-то думал, местные барышни смирно сидят дома и занимаются хозяйством, – растерянно сказал я. – У них же, кажется, принято иметь гаремы?
– Есть разные женщины, сэр, – холодно заметила одна из сопровождавших нас дам. – Некоторые действительно предпочитают сидеть дома, рожать детей и заниматься хозяйством, поскольку именно это делает их счастливыми. А мы предпочитаем сидеть в Таможенном Управлении и выполнять свой долг перед халифом Нубуйлибуни цуан Афией, да хранит его великий небесный ковер тысячезвездный. Дело вкуса, знаете ли.
– Здорово! – искренне сказал я.
Мне действительно очень понравилось, что жизненные принципы обитателей Куманского Халифата отличаются такой гибкостью. В конце концов, нам предстояло какое-то время иметь дело с этими людьми. Мое восхищение сослужило нам с Кофой неплохую службу – таможенницы одобрительно заулыбались, увидев, что мне пришлось по душе резкое высказывание их коллеги. Вообще-то, можно представить, что им время от времени приходится выслушивать от невежественных иностранцев…
Впрочем, неприятности нам в любом случае не светили. Помимо наших парадных одеяний сэр Кофа продемонстрировал таможенницам целую кипу устрашающих бумаг с гербовыми печатями Его Величества Гурига Восьмого. Прекрасные леди немедленно пришли в состояние почтительного благоговения, наверняка предписанное соответствующими служебными инструкциями. Никаких вопросов по поводу нашего, мягко говоря, странного транспортного средства так и не последовало. Очевидно, здесь действительно полагают, что мы, ужасные угуландские колдуны, способны на все.
Так называемый таможенный досмотр быстро превратился в некое подобие детского дня рождения. Нас вовсю потчевали знаменитыми куманскими сладостями и такими же приторно сладкими напитками. Мне оставалось только горевать, что с нами нет моих тройняшек. Хейлах, Кенлех и Хелви, постоянные клиентки «Меда Кумона», были бы просто счастливы посидеть за этим столом.
Труднее всего оказалось выпросить у гостеприимных таможенниц кувшин обыкновенной пресной, неподслащенной воды. Бедняжки полагали, что такое угощение будет верхом неучтивости. Но в конце концов мне удалось настоять на своем.
Истребление сладостей продолжалось часа два, после чего прекрасные дамы сочли возможным все-таки приступить к делу.
– Итак, вам необходимо отправиться в Кумон, великолепные господа? – вежливо осведомилась рыжеволосая предводительница прекрасных амазонок.
Начальница таможни и сама была прекрасна, несмотря на солидный возраст и довольно дурацкое одеяние, напоминавшее спортивный костюм. Кажется, сэр Кофа был со мной совершенно солидарен. По крайней мере, он косился на рыжую с плохо скрываемым восхищением.
– Нам действительно необходимо без промедления отправиться в Кумон, – кивнул Кофа. – К сожалению, – галантно добавил он.
– В наши обязанности не входит заботиться о подобных вещах, но ради такого исключительного случая… – Леди задумалась, потом решительно кивнула. – Думаю, что такие знатные вельможи, как вы, могут путешествовать только с караваном, доставляющим ко двору ту часть иноземных товаров, которая по закону причитается халифу. Там к вашим услугам будут все удобства – из тех, что могут быть доступны в пути, разумеется. Кроме того, придворные, сопровождающие караван, сумеют оказать вам все надлежащие почести.
Услышав это обещание, я тяжело вздохнул. «Все надлежащие почести» – это звучало угрожающе. Вот уж чего я действительно не люблю.
– Ничего, сэр Макс, – понимающе усмехнулся Кофа. – Поедем на куфагах, получишь море удовольствия.
– Да? – недоверчиво переспросил я. – Думаете, действительно получу? Для начала хотелось бы выяснить, что такое куфаг.
– Куфаг – это такое животное, специально созданное заботливой природой Уандука для комфортабельных поездок из Капутты в Кумон, – терпеливо объяснил Кофа.
Его покладистость меня просто поражала. Мы словно бы поменялись ролями.
– Если вам не нравится мысль о путешествии с караваном халифа, городские власти могут предоставить вам пузырь Буурахри. Но в этом случае дорога отнимет у вас гораздо больше времени, – заметила начальница таможни.
– Что? Нет уж, спасибо! – проворчал Кофа. – Я предпочитаю не покидать землю без крайней нужды. В юности мне однажды довелось путешествовать на этом вашем пузыре, и что-то больше не тянет.
– Да, это не так комфортно, как поездка на куфаге, – согласилась она. – Но ваш спутник показался мне недовольным.
– Не обращайте внимания, сэр Макс вечно всем недоволен. Этот господин – самый избалованный вельможа в Соединенном Королевстве, – беззастенчиво соврал Кофа.
Я адресовал ему яростный взгляд – безрезультатно!
– В таком случае рада поставить вас в известность, что порядок вещей весьма благоволит к вам в этом путешествии, господа, – сообщила рыжая начальница. – Караван в Кумон отправляется завтра утром. Вы сможете немного отдохнуть и в то же время не потеряете драгоценные часы на ожидание достойных попутчиков. Если вы простите мне дерзкое желание вмешаться в ваши дела, я бы предложила вам провести ночь во дворце блистательного господина Кумкура Шимукурумхи, агальфагулы Капутты. Час назад я позволила себе ненадолго отвлечься от беседы с вами, чтобы послать ему зов и сообщить о вашем прибытии. Посему мне известно, что господин агальфагула чахнет от непреодолимого желания оказать вам гостеприимство.
– Агальфагула? – строго переспросил я.
Мой опыт свидетельствует, что когда чего-либо не понимаешь, следует придать лицу максимально суровое выражение.
– Да, – робко подтвердила леди. – Боюсь, что в Капутте нет другого дома, достойного принять вас под сводами своей крыши.
– Ну, если нет, тогда ладно, – снисходительно согласился я. – Поедем к агальфагуле.
Честно говоря, меня здорово подмывало заржать от нелепости нашего диалога, но у меня были некоторые основания опасаться, что несвоевременное веселье вполне может стать причиной какого-нибудь драматического международного конфликта.
– Не выпендривайся, сэр Макс, – вмешался Кофа. – Агальфагула – это что-то вроде почтеннейшего начальника города и его окрестностей, самое важное лицо в любом городе Куманского Халифата. Одним словом, титул как титул, ничего особенного.
– Носильщики уже стоят у дверей, – объявила рыжая начальница. – Они готовы отнести вас и ваше имущество во дворец блистательного господина Кумкура Шимукурумхи, если у вас нет возражений.
– У нас нет возражений, – объявил Кофа. – Пусть несут.
Дверь распахнулась, и я с ужасом увидел, что к нам приближается толпа здоровенных полуголых мужиков, вооруженных двумя огромными подобиями двуспальных диванов. Потом я вспомнил, что в свое время на таком же «диване» путешествовал по Ехо посол Куманского Халифата, господин Манива Умонары, – я был так потрясен этим зрелищем, что даже запомнил его заковыристое имечко. Парень прибыл на официальный прием по случаю моего воцарения в землях Хенха, лежа на «диване», и не покидал свое причудливое транспортное средство в течение всего вечера. Даже мою, с позволения сказать, царственную руку он лобызал лежа. Очевидно, правила куманского этикета не считают такое поведение дурным тоном.
– Что, сейчас мы с вами взгромоздимся на эту мебель и в таком виде нас понесут через весь город? – шепотом спросил я.
