и скромно сел на крайнее кресло в первом ряду.
Ельцин меня заметил и сделал какой-то знак глазами – я подумал, что он здоровается и тоже кивнул. Когда заседание закончилось – увидел Силаева, который махал рукой, чтобы я подошел. Только направился к Ивану Степановичу, как ко мне подбежала энергичная заведующая канцелярией Совмина РСФСР Алла Захарова:
– Виктор Николаевич, поздравляю, ваше предложение принято – в России новый флаг, триколор! Депутаты дружно за него проголосовали.
– Это я вас поздравляю, Алла Анатольевна.
– Шутки в сторону, Виктор Николаевич, мы в цейтноте.
– По-моему, наоборот, всё идет по плану.
– Вы мне дадите слово сказать?
– Говорите!
– Вы знаете, что в 12 часов у Белого дома состоится грандиозный победный митинг?
– Да, соберем не менее 150 тысяч.
– Но кроме этого, Ельцин распорядился впервые официально поднять новый флаг именно во время этого митинга. А флаг-то еще не сшили. Постановление есть, а флага нет!
Теперь я понял смысл того взгляда Ельцина, когда я вошел в зал, и жеста Силаева, когда закончилось заседание сессии Верховного Совета.
– Вам нужен мой триколор? – догадался я.
– Точно. Какой вы сообразительный…
– Но только на время.
– Не вопрос, через сутки вернем.
– Но как это практически сделать? До министерства, где висит флаг, и обратно – минут сорок на автомобиле. Но машину я свою отпустил до трех часов, и кругом баррикады.
В это время подошел радостный Силаев.
– По такому случаю, в знак уважения к первому российскому флагу, даю вам машину премьер-министра, свою «Чайку». Пусть флаг торжественно проедет по улицам Москвы.
Сказано – сделано. Из гаража Совмина РСФСР, который находился здесь же, внутри Белого дома, выкатили «Чайку» Ивана Силаева, простоявшую без работы три дня и три ночи. Кроме водителя в машину сел заместитель управляющего делами Совмина Виктор Савченко. Но выехать из кольца баррикад, окружавших Дом правительства, было так же сложно, как и въехать. Машина встала намертво. Тогда пришлось вновь бросить клич, но на этот раз не «Все на строительство баррикад!», а наоборот. Когда люди услышали, что «Чайка» Силаева едет за первым российским флагом, то все – и участники митинга, и депутаты, и министры, и служащие администрации Белого дома – бросились расчищать проход в баррикадах, чтобы дать уехать и вернуться автомобилю премьера. Тем временем я позвонил в министерство, попросил сотрудников снять флаг со стены у меня в кабинете и отдать его Виктору Савченко, а сам стал читать принятое постановление:
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
ВЕРХОВНОГО СОВЕТА РСФСР
Об официальном признании и использовании
Национального флага РСФСР
Верховный Совет РСФСР постановляет:
До установления специальным законом новой государственной символики Российской Федерации считать исторический флаг России – полотнище из равновеликих горизонтальных белой, лазоревой, алой полос – официальным Национальным флагом Российской Федерации.
Первый Заместитель Председателя Верховного Совета РСФСР Р.И. ХАСБУЛАТОВ
Москва, Дом Советов РСФСР
22 августа 1991 года
№ 1627/I – I
Я отметил некую неточность в постановлении Верховного Совета РСФСР (не было на вас, депутатов, главного герольдмейстера Вилинбахова) – флаг назвали «национальным» вместо «государственного». Хотя это тоже можно было объяснить: национальный флаг русских стал государственным флагом для всех россиян. Впрочем, во всех последующих документах уже использовалось только понятие «государственный флаг».
Тем временем, когда «Чайка» Силаева, преодолевая пробки и хаос, вызванные путчем, пробиралась в МВЭС, мои помощники Нана Кутателадзе, Максим Кошкин и Ирина Козлова безуспешно пытались снять флаг со стены – висел он довольно высоко и был прикреплен к стене на совесть. В конце концов они с трудом оторвали флаг от стены и передали его Савченко.
Машина премьер-министра помчалась обратно на Краснопресненскую набережную. А когда флаг уже передали рабочим на крыше Белого дома, появилась новая проблема. Флаг был декоративным и сшитым для выставочного павильона, не имелось в виду поднимать его на улице на флагштоке. У него не было ни петель, ни кулисы. Пришлось срочно искать широкую тесьму и пришивать петли. Наконец всё было готово для торжественного момента, и митинг уже начался.
Во время митинга я стоял на огромном балконе Белого дома, выходящем на площадь, которую потом по инициативе Ельцина назвали площадью Свободной России. В какой-то момент по реакции митингующих, которые подняли головы вверх и издали возглас удивления, я понял, что спускают старый флаг РСФСР – красный с узкой синей полосой, пятиконечной звездой, серпом и молотом.
Президент объявил, что на сессии Верховного Совета РСФСР принято постановление «считать исторический флаг России официальным национальным флагом Российской Федерации», – раздался гром аплодисментов. Потом Борис Николаевич спросил:
– Поднимем российский флаг?
Последовало дружное:
– Да-а-а!
Петровский триколор стал медленно подниматься по флагштоку Белого дома. Трудно себе представить, что творилось на площади. Люди искренне радовались, кричали «ура», аплодировали, обнимались и плакали. Никогда я не видел такого народного единства и всплеска положительной энергии, такого воодушевления на лицах соотечественников.
По воспоминаниям журналиста Николая Домбковского, который в это время был на крыше Белого дома, непосредственно операцией по подъему флага занимались четверо рабочих хозяйственного управления Совмина РСФСР, фамилии которых он записал: Казанов, Касич, Киселев и Тульский.
Еще одними из свидетелей этого исторического события были фотографы, успевшие сделать несколько снимков, – Юрий Феклистов и Эдуард Жигайлов.
Всем тогда казалось, что вот оно – с завтрашнего дня начнется для всех новая счастливая жизнь… Конечно, все оказалось гораздо сложнее. Но совершенно очевидно, что смена флага не была простым механическим актом – на самом деле произошла смена эпох и социального строя. Возврата к социализму и коммунистической идеологии в России уже никогда не будет. Подъем российского флага стал таким же символическим событием в 1991 году, каким в 1917-м был выстрел крейсера «Аврора». С той лишь разницей, что коммунисты сделали пушки «Авроры» символом своей эпохи, а мы российский триколор – символом новой России…
Мой флаг венчал Белый дом всего одни сутки, он оказался слишком маленьким для такого грандиозного здания. Да и сшит был не по стандартам, принятым в подобных случаях. Эти нормативы требуют особо прочной ткани, которая почти не обесцвечивается и мало изнашивается, противостоит дождю, солнцу, ветру. На следующий день, 23 августа, именно такой стяг, флаг № 2 был сшит и поднят над Белым домом, а Савченко сдержал свое слово и с благодарностью вернул мой триколор. По международным правилам использованные флаги и гербы необходимо сжигать. Этого сделано не было. Таким образом, мне удалось сохранить первый флаг новой России для нашей истории.
Соответствующая статья о новом государственном флаге осенью 1991 года была включена в действующую тогда Конституцию. Она гласила следующее: «Статья 181. Государственный флаг РСФСР представляет собой прямоугольное полотнище с равновеликими горизонтальными полосами: верхняя полоса белого цвета, средняя – лазоревого цвета и нижняя – алого цвета. Отношение ширины флага к его длине – 1:2». Потом еще было много указов и законов, которые закрепляли статус петровского триколора. Я дважды обращался к Ельцину с предложением установить 22 августа новый праздник (взамен одного из коммунистических) – День российского флага. И вот при активном участии главы администрации президента, моего соратника по борьбе Сергея Александровича Филатова 20 августа 1994 года вышел указ Президента № 1714 «О Дне Государственного флага Российской Федерации».
Замечательный художник Эрик Булатов через несколько лет подарил мне на день рождения картину с глубоким смыслом, которая удивительным образом очень напоминает «Свободу на баррикадах» Делакруа.
Музей Российского флага
Через четыре года после описываемых событий я основал в Париже Музей Российского флага. К тому времени я уже несколько лет работал Торговым Представителем России во Франции. Формально музей был открыт 12 мая 1995 года в здании российского торгпредства, а его главным экспонатом стал первый трехцветный флаг свободной России, поднятый над Белым домом 22 августа 1991 года.
На открытие музея президент Борис Ельцин направил со своим приветствием руководителя Государственной архивной службы России Рудольфа Пихоя, а премьер-министр Виктор Черномырдин – своего спичрайтера Сергея Колесникова (по стечению обстоятельств он оказался сыном моего бывшего классного руководителя Адели Давыдовны Колесниковой, которая
