Я попыталась избавиться от Наташкиной руки, как от назойливой мухи. И окончательно сбросила с себя оцепенение. Рука – только следствие. Причина в том, кому она принадлежала.
– Куда бы ты постаралась спрятать кое-что так, чтобы никто не додумался, а? Но только в своей квартире, – обратилась я к подруге.
– Ну, смотря что из себя представляет это самое кое-что, – рассудительно ответила подруга. – Если деньги, так их лучше от меня самой прятать. Если золото, то я его не люблю. Предпочитаю серебро, сама знаешь.
– Нет, – нетерпеливо сказала я, – скорее всего, это дискетка, либо документы, может быть, тоненькая папка с документами. Ворох документов, пожалуй, не спрятать.
– Спрячем, ты только скажи, что. И почему обязательно в моей квартире?
Я даже застонала от Наташкиной несоображаловки. Встав с табуретки и осторожно закрыв кухонную дверь, я жестом пригласила подругу сесть. Наташка с полоборота включилась в начатый мной процесс расследования. После недолгих споров мы пришли к выводу, что неопознанный пока еще объект (скорее всего, компромат) был помещен в нашу квартиру либо давно, но узнали об этом недавно – в момент, по времени совпадающий с моим переездом, либо накануне моего переезда. Тщательный обыск ничего не дал. Все попытки посторонних лиц проникнуть в нашу квартиру успехом не увенчались. Значит, этот объект по-прежнему где-то рядышком. Интуиция подсказывает, что он представляет определенную опасность для Сергея Константиновича. Мысль о том, что покойник пришел охранять мой ночной сон, а по пути занес этот компромат с целью получения выкупа от Сергея, показалась интересной, но нереальной. Могли найти другое время и другое место. Я с жаром, шипя и возмущаясь, отстаивала свою версию: компромат лежал в квартире давно и стал полной неожиданностью для Сергея. А спрятал его не кто иной, как Олег, именно поэтому и скрывается.
– Вы забываете, что Олег вроде как погиб при автомобильной аварии полгода назад, – раздался спокойный голос Лешика. Господи, мы и не заметили как он вошел! – Аварию он вольно или невольно подстроил. Либо ему ее подстроили. Если предположить последний вариант, то от него хотели избавиться и надеялись, что это удалось. Я согласен с Ириной Александровной, что Олег имел что-то, представляющее определенную опасность для кого-то.
Мы молча выслушали Лешика, после чего я уважительно подвинула ему табуретку и продолжила рассуждения:
– Скорее всего, Олег попытался шантажировать Сергея документами. Вот только где он мог их взять? Правда, мне Олег показался таким положительным, ну, в смысле не способным на шантаж.
– У тебя все положительные! – фыркнула Наталья. – Еще по школе помню, что положительные заряды притягивают отрицательные. Вот перекос в отрицательную сторону и получился. Я уверена, что его попытались убрать за шантаж. После аварии и похорон все успокоилось. А накануне он нарисовался и решил поправить свое материальное положение. Договорился с Сержем встретиться в этой квартире и осуществить бартерный обмен: компромат на деньги.
– Ты забываешь, – напомнила я, – что Сергей имеет алиби в ночь убийства. Он заявился от любовницы только под утро.
– Да что ты его все время выгораживаешь! – возмутилась подруга. – Козел он, и алиби у него липовое. Что ему мешало прихлопнуть покойничка, юркнуть в свою нору со всеми удобствами, а потом вешать всем лапшу на уши, что явился только под утро? Любовница подтвердит что угодно! Наверняка на полном его обеспечении сидит.
– Наталья, – повысила я голос. – Давай пока оставим его любовницу в покое. Известно, что вместо нашего Олега был убит какой-то бандит. Зачем Сергею его убивать?
– А затем, что Олег вполне мог прибегнуть к помощи каких-нибудь «братков», которым потом бы и заплатил.
– Не говори ерунды, – разозлилась я. – Братки не будут решать вопрос так не солидно. Они, для начала, явились бы цивилизованно. Домой или на работу. Нет, скорее всего, на работу и выставили свои условия.
– Ты что, три дня как из бандформирования? – прошипела подружка. – Или детективов перечитала? Зачем Олегу к браткам обращаться? Можно просто к одному отдельно взятому бандиту.
Устав препираться, мы обе замолчали и задумались. Тут-то я и вспомнила о догадке, мелькнувшей однажды в моих рассуждениях. Тогда я пыталась выяснить пути отступления неизвестного лица (или лиц), предпринявшего безуспешную попытку открыть ключом входную дверь. Я вспомнила, как тряслась от страха, оставшись одна: Наталья с Лешиком отправились в автосервис гастролировать в роли вологодских родственников. Оперативно (на мой взгляд) вернув свою душу из пяток на место, я подбежала к окну и долго торчала там в ожидании выхода преступника из подъезда. Но никого не дождалась. Следовательно, он скрылся где-то здесь, в какой-нибудь из квартир. Значит, мы все это время проживали под боком у преступника? Но Серж-то в это самое время гулял за границей! А что если зная это, убийца отсиживался у него в квартире? Разве не может существовать некое третье лицо, желающее найти и обезвредить компромат или что там еще? Кстати, мы же очень поверхностно знаем Нику. И почему она так резво укатила в отпуск? Прямо-таки сбежала! А что если на самом деле сбежала? А Листратов просто-напросто соврал, что она уехала. Вот оно! Именно удрала из-под носа следствия, а теперь органы сидят и караулят, когда она вернется в квартиру. Допустим, прихватить пару любимых колготок, без которых жизни не мыслит.
Не заметив как, я начала рассуждать вслух. Меня никто не перебивал. По-видимому, эта версия показалась достаточно серьезной. Неясно было одно: зачем это было нужно милой соседке. Окончательно моя теория рассыпалась после детального воспоминания о моем безумном вторжении к Нике и ее поведении сразу после происшествия. Конечно, люди могут, когда надо, быть хорошими актерами, но не настолько же…
Пришлось заняться обдумыванием новых версий, но в голову ничего не шло. Наталья, подперев одной рукой подбородок, другой задумчиво скатывала в шарик кусочек мякиша белого хлеба. Лешик, внимательно наблюдая за ее действиями, предложил перекусить. Подруга, добрая душа, с вопросом, «хочешь хлебушка?» заботливо протянула ему результат своего физического труда. Лешик оскорбился и ушел к простому и понятному компьютеру.
Постепенно у меня родился план. Но подруга ни за что не дала бы мне возможность претворить этот план в жизнь, сославшись на его явное безумие. Необходимо было найти компромисс. Осторожно, стараясь не вызвать подозрений, я стала сыпать комплиментами в ее адрес. Но Наталья все же насторожилась, сделав стойку, как гончая собака. И тогда я перешла прямо к делу. Я брякнула, что собираюсь прижать к стенке Сергея, чтобы из него полилась правда. Наталья собралась было опять прокомментировать мои умственные способности, но я ее перебила:
– Да, считай, что вот такая я дура! Я все равно это сделаю. Даже если он убийца. А ты можешь спрятаться в шкаф и контролировать ситуацию с газовым баллончиком в руках.
Реакция подруги была неожиданной:
– Ты что, решила переспать с ним, чтобы узнать правду? – с ужасом спросила она.
Я так и застыла с разинутым ртом.
– С чего это ты взяла?
– А то я тоже дура, и не понимаю, как от мужика можно добиться правды, учитывая при этом – подчеркиваю – учитывая, что он убийца! Или ты собираешься заставить его признаться в этом, напомнив, что он когда-то был пионером? Хотя, что это я, – спохватилась подруга, – ты же у нас не от мира сего. С тебя станется взбрыкнуть и заявить, что он разоблачен, что ему следует испытывать муки совести, после чего вы вместе поплачете над его горькой участью. А потом, я в шкафу не помещусь. А если помещусь, то задохнусь. У меня вообще клаустрофобия. И от газового баллончика вырубимся все, включая собаку.
Я вздохнула. Возразить было нечего.
– Может, позвоним Листратову и расскажем все, до чего додумались? – предложила подруга.
На это я никак не могла согласиться.
– Как хочешь, но я все-таки переговорю с Сергеем. Вдруг он ни в чем не виноват. Зачем портить человеку жизнь?
– Замечательно! «Как хочешь!» Да разве здесь делается что-нибудь, как я хочу?! Тебе мало того, что произошло?
Голос Натальи сорвался на крик. Она ушла в комнату, громко хлопнув дверью. Но через пару минут вернулась с деревянным карнизом в одной руке, ножкой от табуретки – в другой и вопросом, что лучше в качестве боевого оружия. Еще через некоторое время Наташкин арсенал пополнился двумя кухонными ножами и скалкой. Отодвинув шкаф от стены, мы устроили двухместный партизанский наблюдательный пункт. Почти со всеми удобствами. Лешик на нашу возню не обращал решительно никакого внимания.
Вернувшись на кухню, я занялась поздним обедом, но Наташка перехватила инициативу и заставила меня звонить Сережке и заманивать его в гости. Разговаривал он как-то неохотно, но узнав, что Наталья с сыном уехали, изменил тон на почти приветливый. Правда, от приглашения попытался увильнуть, сославшись, что раньше девяти дома не будет. Я искренне обрадовалась этому обстоятельству, сообщив, что до девяти тоже буду занята. Ему пришлось согласиться.
