– Я не хочу!
– Захочешь, – уверенно заявил Йарра. Поймал мои запястья, прижал их к подушке по обеим сторонам от головы. – Если ты не прекратишь вырываться, я тебя свяжу.
И не удержался, чтобы не съязвить:
– Так вот чему учил тебя Рох – хныкать и размахивать руками?
– Идите к лярвам!
Мы оба слишком хорошо понимали, что Йарра сильнее меня, опытнее и предугадает удар еще до того, как я его нанесу.
Я извивалась под ним, но с каждой секундой все отчетливее понимала – не отпустит. Из глаз текли злые слезы, дыхание сбилось, силы заканчивались, а граф просто держал меня, распяв на кровати, и оскалившийся волк, его родовая татуировка, искрил серебряными брызгами.
– Все? – спросил он, когда я затихла.
– Зачем вы это делаете? – истерично всхлипнула я. – У вас же Галия есть, зачем вам я?!
– К черту Галию, – резко ответил Йарра и снова зашелся кашлем, уткнувшись в подушку рядом с моей головой.
Я тихо молилась, надеясь, что теперь граф остановится.
Зря.
Он сел верхом на мои бедра, отпил из кубка, стоящего на тумбочке у кровати.
– Будешь?
– Отпустите! Вы же больны! – я изогнулась, пытаясь вывернуться.
Йарра усмехнулся, узнав один из уроков Наставника:
– Ты неправильно отталкиваешься плечами. Я тебя научу… как-нибудь потом.
Он допил вино и отбросил кубок. Убрал волосы с моего лба, погладил щеку. Оборвал завязки, удерживающие замшу, ущипнул грудь.
– Не надо! Не надо, ну пожалуйста! Отпустите меня, господин, я виновата, я больше не буду, я сделаю все, что прикажете!.. Только отпустите… – зарыдала я, упираясь ладонями в его плечи. – Я не хочу, я боюсь!
– Тише, Лира, тише… Я просто приласкаю тебя, – криво улыбаясь, повторил Йарра. – И отпущу. Не бойся, от этого не умирают. Но если продолжишь драться, я поимею тебя прямо здесь и сейчас. – Ухмылка мужчины превратилась в оскал.
– Вы больны! У вас сердце!..
– Плевать.
– Мне нужно в монастырь!
– Никто не станет проверять невинность принцессы без серьезных на то причин – это будет оскорблением правящего дома. … Ну? Что выбираешь? – дернул Йарра ремень моих брюк.
Под его взглядом я легла на подушки и уставилась в потолок.
– Умница.
Час спустя я, запершись в ванной, ожесточенно терла себя лоскутом ткани, смывая прикосновения графа. Его губы, его руки … Везде… Ненавижу! Ненавижу, ненавижу, ненавижу его!
Я уважала Йарру, почти любила, считая если не отцом, то заботливым дядюшкой, а он!.. Он!..
– Ну же, Лира, отпусти себя. Я ведь вижу, что ты близко… Упрямая ты девчонка. Не сдерживайся. Да… Да, вот так… Да… Да… – И мой полустон-полувсхлип ему в рот. – Хорошо, м-м?
– Нет!
Смех, шлепок.
– Умойся.
Зеркало отражало мою бледную, как у привидения, физиономию с искусанными алыми губами. Глаза заплаканы, на плече, на груди маленькие красно-синие пятна – следы поцелуев, на бедре медленно проступает пятерня.
Как он мог так со мной поступить? Я ему верила! Доверяла! Я ему жизнь спасла, а он!.. Он!..
Я сидела в углу ванной и тряслась от сухих рыданий. Почему? За что?!
Глава 32
Утром граф почувствовал себя достаточно хорошо, чтобы провести день в седле.
– Едем в замок, – коротко приказал он, надевая чистую, только что из прачечной, рубашку и дублет.
– Да, господин, – пробормотала я.
Йарра притопнул и поднял мой подбородок.
– Не опускай глаза, когда говоришь со мной.
– Хорошо, не буду.
Я коротко взглянула на него и отвернулась.
Граф погладил меня по щеке, по шее. Рука скользнула вниз, и я отпрыгнула, прижавшись к стене. Он не стал меня догонять.
– Распорядись насчет лошадей и завтрака.
– Да, господин.
Завтрак прошел мирно. Ну, настолько мирно, насколько мог быть. Управляющий, узнав, наконец, КТО все это время жил в одном из номеров, вьюном вился, пытаясь угодить: и свежая еда, и лучшие вина, и новый плащ для меня «в качестве скромного дара», и мелкие гематиты для одноразовых сеансов связи. Думаю, прикажи граф облизать копыта лошадям – он бы и это сделал.
– Откуда кони? – спросил Йарра, когда мы стремя в стремя спускались вниз по улице, направляясь к городским воротам.
– У трактирщика наняла.
– С каких пор трактирщики владеют чистокровками?
Я лишь плечами пожала. Пусть сам узнает. Может, к этому времени Тим успеет провести проверки. Не хватало еще и брата подставить.
Проезжая городские ворота, я придержала коня, пропуская графа вперед. Поднялась на стременах, глядя влево, на серое здание тюрьмы с окнами-форточками. Где-то там сейчас Алан…
– Лаура! – окликнул меня Йарра, для которого стража уже расчистила коридор между телегами, подводами и простолюдинами, прижимающимися к стенам.
– Если ты попытаешься пробраться в тюрьму или устроить своему приятелю побег, второго шанса я ему не дам, – сухо сказал граф, когда мы покинули Эйльру, будь она проклята.
– Я даже не думала об этом!
– Вот и хорошо, – кивнул Йарра.
– Ваше сиятельство, я могу спросить?
– Спроси, – милостиво кивнул он.
– Как вы узнали, где я?
– Ты перестаралась, прикидываясь перед стражей беспомощной леди, над которой зло пошутили. Начальник караула счел необходимым доложить, что моя подопечная по чьему-то недосмотру едва не отправилась в бордель вместо гостиницы.
– С-скотина!
– Не скотина, а порядочный человек и предусмотрительный командир, – хмыкнул граф. Дорога вильнула, свернув за холмом и на несколько минут скрыв нас от других путешественников. Йарра схватил моего коня под уздцы, вынуждая остановиться. – Просто прими, что я всегда буду знать, где ты и с кем. В глаза смотри, когда я с тобой говорю!
Как гадко, как страшно было это слышать… И снова чувствовать себя бесправной девчонкой. Глаза графа светло-голубые и становятся еще светлее, когда он злится, почти теряют цвет, превращаются в холодные прозрачные льдинки. Выдержать его взгляд я не смогла, отвернулась.
– Раньше вы были добры ко мне. Чем я провинилась теперь?
– Я и сейчас могу быть добрым. Все зависит от тебя.
– От того, справлюсь ли я с заданием?
– Не будь дурой, Лира. Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду!
Понимаю, да.
– Я не хочу быть вашей подстилкой! Вы же… Вы же репутацию мне погубите! – вцепилась я в то, что он сам велел мне беречь.
Йарра хмыкнул.
– Когда кухонная девка без роду и племени рассуждает о репутации – это забавно.
– Я уже давно Орейо!
– Благодаря мне! – раздраженно выплюнул он. – Всем, что ты имеешь – именем, домом, тряпками, что на тебе надеты, ты обязана мне! Даже жизнью! Напомнить, что у нас в княжестве делают с убийцами?
– Вы сами хотели убить своего брата, – прошипела я. – Я прекрасно помню перстень с ядом! Скажите, – вдруг осенило меня. Как ударило. – А в живых вы меня оставили только из-за флера, да? Вы с самого начала хотели сделать из меня чью-то шлюху?! Светлые, как же все просто, – истерично рассмеялась я сквозь слезы, – меня учили – но чему?! Шифрованию, чтобы я могла читать чужие письма, алхимии и травам, чтобы я могла травить ваших врагов, фортификации, чтобы я могла оценивать их укрепления! Вы поощряли меня ковыряться в замках, чтобы я научилась… чему? Воровать?! Конечно, кто подумает на девчонку, которая умеет быть такой милой? Ну и плесень же вы болотная!.. А зачем же вы в бордель за мной прибежали? Я бы там тоже чему интересному научилась!
От пощечины я чуть не вывалилась из седла. Храпели напуганные криками кони, приплясывали, порываясь рвануть с места.
Прижимая замерзшую ладонь к разбитой губе, я тяжело сгорбилась. А Тимар, Тимар знал об этом? Наверняка ведь догадывался! Наверняка понимал! Лицемер! Светлые, как же плохо, как же больно…
Сильные руки перетащили меня из седла в седло. Йарра подхватил поводья коня, на котором я сидела раньше, закрепил их, чтобы жеребец следовал за нами.
– Лицо покажи, – тихо сказал он. Прижал платок к моей губе, останавливая кровь, потом свернул ткань, вытирая мне слезы.
До самого замка он правил конем то одной рукой, то коленями, крепко прижимая меня к себе и растирая мои мерзнущие руки. Перчатки я тоже умудрилась потерять.
В нескольких лигах от дома, когда зубцы замковой стены стало видно даже из низин, на дорогу вылетела грязная пантера. Приветственно мявкнула и села – она привыкла, что к незнакомым коням подходить не следует, даже если верхом обожаемая я.
Рука графа все еще сжимала меня поперек живота.
– Можно, я пройдусь? Пожалуйста, – попросила я.
– Не хочешь, чтобы нас видели вместе? – поднял бровь Йарра. – Ну погуляй. Долго не броди, – разрешил он.
– Хорошо, не буду.
– Жду тебя не позже ужина, потом разъезды вышлю, – предупредил граф, спуская меня на землю.
