Трубку не брали. Да и на что она рассчитывала? Сегодня будний день. Мама, наверное, на работе. А вдруг в больнице? А вдруг?.. Папе позвонить? Но водитель уже возвращался к машине, и надо было положить телефон на место, успеть стереть набранные номера, чтобы не выдать себя.
Жанна получила эскимо, горячо поблагодарила мужчину и принялась за лакомство. Внешне она выглядела абсолютно спокойной и даже довольной, но сердце ее готово было выпрыгнуть из груди. Надо же, второй год пошел, как она вообще не притрагивалась к телефону. И вдруг сегодня набрала номер своего домашнего. И пусть разговора не состоялось. Пусть… Ей казалось, что она хоть чуть-чуть, но прикоснулась к родине…
Максиму отказали в свидании со Снежаной.
— У девушки клиент. Она не сможет вас принять сегодня. Вы ведь не записывались заранее? Вот видите… Так что сегодня, к сожалению… Возможно, завтра… Ах, завтра вы уезжаете?! Как жаль! Ну что ж, может быть, желаете провести время с другой девушкой? Посмотрите, пожалуйста, наш альбом еще раз.
Максим вздохнул об утраченной возможности увидеть Жанну, но решил времени зря не терять. Ладно, пусть будет та, молодая, с озорной улыбкой… Может, развеселит его немного, а то в такую грусть-тоску впал он со вчерашнего дня.
Марьяна была в превосходном расположении духа. Она затянула его в водоворот своих игр, шуток, улыбок. Она обаяла его, расслабила, и он прекрасно провел с ней время. Про Марьяну Максим даже немного рассказал пацанам, мол, классная девчонка, заводная, горячая, то, что надо. О Снежане мужикам не было сказано ни слова.
Инесса в очередной раз перебирала Жаннины вещи в ее шкафу. Она периодически так делала. От этого ей почему-то становилось легче… Она прикасалась к вещам дочери, придирчиво их осматривала. Кое-что стирала, когда вещи казались ей несвежими, кое-что сдавала в химчистку. Раз в месяц Инесса меняла на кровати дочери постельное белье. Андрей с болью смотрел на эти действия супруги и горько усмехался про себя. Но вслух ничего не высказывал, понимая, что таким образом жена беседует с дочерью, общается с ней…
— Ну вот… футболку простирнуть надо бы, а то как будто несвежая… А эти брюки стоило бы отдать в химчистку еще раз. Вон пятно так и не убрали, да и погладили неважно… — Инесса тихо бурчала себе под нос, перекладывая вновь и вновь дочкину одежду с одного места на другое…
Сколько времени прошло с того момента, как дочь уехала? Уже год и три месяца… Слезы подступали к горлу, комом стояли там, перекрывая дыхание…
Инесса знала, что если не выплакаться, то целый вечер будет задыхаться. А если заплакать, то слезы не остановить до ночи… «Но лучше плакать, чем задыхаться», — решила она про себя, и слезы лились нескончаемым потоком. И Андрей плелся на кухню ставить чайник, и они вместе пили чай пополам со слезами, а потом ложились в обнимку… И всхлипывая, Инесса засыпала в объятиях мужа. И снился ей постоянный сон про единственную дочь, которая тянет к ней руки… Только на этот раз еще и голубь появился во сне. Белый, легкий, трепетный… Он летал перед лицом Инессы, потом сделал круг над ее головой и исчез куда-то…
Инесса проснулась в абсолютной уверенности: быть новостям! Она не умела разгадывать сны, но была убеждена: голубь — к известиям!
И весь день потом была возбуждена, подвижна, энергична! И почему-то настроена на хорошее! Инесса буквально порхала и сама себе не могла объяснить, что с ней происходит.
Максим измучился. Сколько раз он ругал себя за то, что взялся передать письмо. И хотя никому ничем не был обязан, листок с телефонами не выбрасывал. «Раз взялся, значит, уже пообещал», — рассудил он.
Письмо жгло руки. Отправить по почте почему-то не решался. Все-таки Жанна настаивала на личной беседе. Ну не настаивала, конечно, нет! Она вообще ничего не требовала и даже не просила. Но как будто молила его… Взглядом, всем своим обликом, всей душевной энергией, которая исходила от нее в тот момент… Позвонить? Но ведь это нужно разговаривать, что-то объяснять, отвечать на вопросы. Не дай бог у людей будет плохо с сердцем… Ехать по адресу и кидать письмо в почтовый ящик? Так это, считай, по почте отправить. Нет, какой путь ни возьми, никакой Максиму не нравился. А помочь Снежане, конечно, хотелось. Только чем ей поможешь? Паспорт левый сделать? А передать как? А как она убежит из своего плена? Да нет, нереально! Да и вообще, зачем ему это? Кто ему эта девушка? Ну да, нежные у нее руки и глаза небесно-голубые… Только она всего лишь очередная проститутка на его жизненном пути, и кроме имени, наверняка вымышленного, он о ней больше ничего не знает.
В этом месте внутреннего диалога появлялся другой голос. Слабый, правда, тихий голосочек, но настойчивый, зараза! Он говорил всегда примерно следующее:
«Ну как это ты ничего не знаешь? И адрес у тебя есть, и истинное имя, которым она письмо подписала. И даже имена родителей ее ты знаешь. Да и к судьбе молодой женщины ты прикоснулся. Пусть невольно, но очень даже серьезно. Раз доверилась она тебе, раз открылась… Значит, вызвал ты в ней такие чувства, которые никто не вызывал до сих пор. А если бы с твоей дочерью такое случилось?»
На этом месте Максим начинал скрежетать зубами и прекращал разговор сам с собой. Возвращался к началу, и так по кругу…
В конце концов он принял решение — звонить… Только не на мобильник, чтобы свой номер не высветился. На городской. И на всякий случай не со своего. Ответил мужчина:
— Здравствуйте! Вы, наверное, Андрей?
— Да, слушаю вас!
— Андрей, у меня для вас письмо. Если скажете индекс, то я готов отправить вам его сегодня по почте. Потому что адрес написан, а индекса нет.
— А кто вы? Представьтесь!
Максим предполагал подобное развитие разговора, но ушел от ответа.
— У меня очень мало времени. Мое имя вам ничего не скажет. Я абсолютно случайный человек в этой истории, и просто волей случая… взялся… оказать любезность. Диктуйте индекс.
В тот же вечер он бросил конверт в почтовый ящик и с облегчением вздохнул: наконец-то! Можно забыть и расслабиться.
Только забыть почему-то не получалось. И никак не удавалось ухватить какую-то мысль. Интересную какую-то деталь… Ну чего-то никак Максим не мог понять. Почему так получается? Что такого происходит во время телесного контакта? Почему одна женщина обнимает, гладит, ласкает вроде бы точно так же, как и другая, а никакого отклика в душе не возникает?.. А та, другая, ну вот как Снежана, например, вроде бы ничего особенного и не делает… Никакой экзотики. Ласки вполне привычные, обыкновенные, можно даже сказать, а он никак не может забыть ее прикосновений, тепла, душевности. Вспоминает и погружается в нежность… Закрывает глаза, и вот она — рядом, близко со своей персиковой кожей, синим взором, изящной грацией… Как легко она двигалась, какие мягкие движения!.. А походка?! Вроде и ходить особенно было негде, но даже те несколько шагов по комнате были так грациозны… Поистине, походка богини!
