Здоровенный пень походил на громоздкую древесную палатку. Мы пролезли в небольшую щель между толстыми корнями и оказались в маленькой растительной пещерке. Стенки поражали твердостью: точно каменные.
Ветряной элементаль гудел посреди естественного помещения, похожий на ожившую темную колонну. Он протянулся от пола, заваленного нанесенным снаружи мусором, до низкого потолка. За ним едва различались вырезанные на дереве знаки, испугавшие теневых духов.
Кривые линии, пересекаясь, образовывали подобия тролльих костяных амулетов из клыков хищников. Острые концы выдавались из замкнутого пространства рисунка, еще более напоминая ощерившиеся зубы невиданных чудовищных черепов. Смотреть на них – и то неприятно. Сочувствую Камати. От знаков веет холодом Серых Пределов. Будто ткань нашего мира прорезали насквозь, и из мира мертвых проникали эманации потусторонних властителей.
Бал-Ар, очевидно, испытывал те же чувства. Он замер, уставившись на знаки немигающим взглядом. Дыхания не слышно, точь-в-точь статуя, высеченная искусным резчиком. Абсолютно черная из-за маскировки, лишь блестят белки широко раскрытых глаз.
– Гм… – Я толкнул ученика Трон-Ка локтем под ребра.
Синекожий вздрогнул, сбросив оцепенение, и крадучись подошел к причине страхов подчиненных и собственного.
В горле пересохло. Совершенно нет желания нарушать относительную тишину пещерки звуками голоса. Чудится, скажешь слово – и разбудишь кого-то сильного и злого, обитающего здесь.
– Пустота под нами. – Бал-Ар поворошил ногой мусор под стенкой со знаками.
– Камати, пройдись-ка. – Кивком я указал на землю, где рылся синекожий.
Перегнившие и прелые листья с мелкими веточками и слоем почвы взмыли вверх, подхваченные элементалем. На очищенном от мусора участке выделялись неправильным прямоугольником очертания накрытого дубовой корой и увесистым камнем люка.
– Бал-Ар, думаешь, ничего плохого не произойдет, если мы отодвинем камешек и откроем вход? – спросил я, облизнув пересохшие губы.
Теневик опустился на корточки и провел кончиками пальцев вдоль щелочек, зашептал. Впал в транс, изучает люк.
– Безопасно, – внезапно распахнул он глаза, сверкнувшие в темноте неестественным белесым светом.
Подтверждая сказанное, он взялся за камень, но я остановил его, положив руку на плечо. У нас помощник, зачем утруждаться? В случае ошибки тролля мы не пострадаем. Элементаль распадется на сильфов, и все. Соберется потом. Может быть.
– Камати, открой ход, – распорядился я.
Наш смерч необычно медленно приблизился к камню – гладкому окатышу без видимых магических обозначений – и аккуратненько приподнял вместе с корой и крышкой люка. Послышался вздох, будто с груди великана сняли тяжелый груз.
Из черного зева хлынула омерзительная вонь, смешанная с неестественным холодом и напоминающая о разложившихся трупах месячной давности. Внизу уж точно не теплее, чем на поверхности.
Сопровождавший нас Акела зарычал, вздыбил шерсть.
Повезло. Мы, верно, на пороге уютного ведьминого логова. Подобное амбре вкупе с холодком Серых Пределов – признак ее близости. Тьфу ты, сказал тоже. Правильнее – оно свойственно сэкке. Неудивительно, что убежище пропиталось ее запашком. Впечатление, точно в пещере гниет с дюжину мертвяков разной степени свежести. Исключать этого, правда, нельзя. Сэкка руководствуется основным инстинктом лоа – голодом – и, будучи воплощенной, вероятно, делает запасы продовольствия.
Жестом даю понять, чтобы Бал-Ар отошел, и, положив на землю продолговатый кусок дерева, достаю склянку с несгораемым маслом. Откупорив затычку, брызгаю из узенького горлышка на импровизированный факел. Долетевшие до древесины капли занялись ярким бело-желтым огнем. Факел затрещал, разгораясь. Поскорее закрываю бутылочку и возвращаю на пояс.
Я сначала чуть не ослеп от света, залившего корневую пещерку. Жмурился, привыкая. Ночное зрение – штука отличная при тусклом свете – от звезд, к примеру. От источника ярче слепнешь сразу.
Спустя несколько минут я, освоившись в светлой обстановке, посветил во тьму прохода. Ненавижу подземелья и пещеры. В них темно, сыро и умереть можно. При сложившихся обстоятельствах перспектива преждевременной смерти вырисовывается прямо-таки до жути вероятной.
Нет, ну чего бояться-то? Подумаешь, трупами смердит. Лаз удобный вполне. Вертикальный почти, зато с выступами-камнями по бокам и корнями, за них хвататься при падении сами предки велели. Подергал – довольно крепкие отростки, узловатые, за веревку сойдут. Трухой не рассыпаются, и то хорошо.
«Лаклак, слышишь меня?»
«Слышу, слышу, не ори, – проквакал в сознании наш штатный телепат. – От той гадости в лесу у меня череп раскалывается. Думай потише, а?»
«Да без проблем! Сможешь наладить мыслесвязь между мной, Бал-Аром, Алисией, Варк-Даном и моими бойцами? Ты в порядке ведь?»
«Угу, в порядке, не считая головной боли. Попробую, Кан-Джай».
«Мне определенность нужна. Сможешь, нет?»
В голове зашумело и закололо иголкой затылок, напрочь выбив все мысли. Своеобразный белый шум, блин. Затем буря «помех» улеглась, и я услышал аэромантку, и не просто ее направленное ментальное сообщение, а отголоски эмоций. Она беспокоилась, ей было страшно и интересно одновременно. Такой вот «букет» получался, приправленный догадками о Лысом Холме и пустотах в нем.
«Алисия, как ситуация снаружи?» – прервал я довольно сумбурный поток ее сознания, транслируемый ихтианом.
«Сандэр? – удивленно отозвалась она, не ожидавшая ментального контакта. – А, это… Поблизости от нас никакого движения. Сторожевые чары Варк-Дана не обнаруживают посторонних. Ты там как? Что видишь? Узнал знак на стене? Прочел его?»
Засыпанный вопросами, я попросил морлока отрегулировать передачу ментальных сигналов на минимум, то есть на направленные ко мне и от меня мысленные послания. Из-за максимума у меня скоро тоже голова затрещит.
«Я – нормально, – улетело мое сообщение Алисии. – Ты обязательно хочешь узнать ответы на свои вопросы?»
«Конечно! Мне крайне важно знать обо всем, находящемся в пещере. Это же масса полезных сведений, они непременно пригодятся в будущем при написании моей диссертационной работы или статьи на худой конец. Тебе также, между прочим. Перевоплощение ведьм в колдовской культуре лесных троллей – феномен малоисследованный, а тут такой роскошный материал!»
Я пожалел о том, что по пути к Лысому Холму рассказал ученику Трон-Ка и аэромантке историю, поведанную верховным, и тем самым подогрел интерес девушки, без того охваченной желанием разузнать побольше о странной сэкке. Не помогу ей с добычей инфы – она, чего доброго, сама кинется ее добывать весьма опасными методами. Полезет в холм, того и гляди, либо захочет интервью взять у ведьмы, предварительно заключив ее в воздушный барьер по примеру имперских экзорцистов.
«Ладно. Знака я не прочел, он на древнем языке, малоизвестном Бал-Ару. Вроде в нем ссылка на старейших лоа. Знаешь, кто они?»
«Да-да, владыки загробного мира, сильнейшие духи мертвых. По мнению Томаса Многомудрого, происходят от первых разумных существ Ксарга, обожествленных синекожими и эльфами».
Хм… упустил я теорию Томаса. На досуге прочту его «Сумму магического знания», благо в библиотеке Гварда она на верхней полке правого крайнего от двери шкафа лежит. О происхождении лоа не задумывался, поглощенный решением практических задач. Зверомастер и Кьюзак в обучении делают упор на практику, придавая мало значения теории.
«Вот и отлично, раз в курсе, кто такие старейшие. Под знаком дыра в земле, ход в глубь холма. Туда планирую спуститься с сильфидом».
«Ты серьезно? Ночью лезть непонятно куда… я бы поостереглась. Днем духи, живущие в подземельях, обычно спят, насколько мне известно».
«А ночью выходят на охоту. Не волнуйся, вряд ли мне кто-то встретится. Надо бояться бродящей по лесу сэкки. Уверен, дома ее нынче нет, проголодалась и пошла искать пропитание. Ты обеспечишь защиту нашему отряду, вздумай она попробовать вас на зуб».
И тишина. В ментальном плане астрала молчок. Ни протестов, ни попыток отговорить меня от спуска, ни телепатического «шума».
«Лаклак, с вами все нормально?»
«Угу. Она обдумывает сказанное тобой, не волнуйся понапрасну. Женщины – существа коварные, очередной план строит, как достичь желаемого».
«Ну ты и женоненавистник, Лаклак. Знала бы Алисия, что ты о ней и представительницах прекрасного пола думаешь, – обиделась. Несладко бы тебе пришлось».
«Не знает. Наши, как выражается Гин-Джин, линии мыслесвязи не пересекаются».
Правильно, защита коммуникаций прежде всего. «Хм… Лаклак, твоя уверенность внушает мне подозрения относительно Алисии. Ты сказал о плане в каком контексте?»
На сей раз «завис» над новым для него словечком ихтиан.
«У нее каша в сознании, трудно уловить нить мышления, – признался он, на всякий случай выдав информацию о состоянии ее ментального поля в целом. – Женщины… Их всегда тяжело познавать».
