толстым слоем титана. Они не допустят иного исхода, встанут горой и отвоюют дочку вместе со мной.
Как и сказала Рузиля апа, через несколько минут к нам подходит приятной вещности женщина среднего возраста. Она по-доброму улыбается нам.
— Здравствуйте, я детский психолог. Нам нужно пообщаться с девочкой.
Протягивает руку Мие, но дочка вдруг вцепляется в меня ещё сильнее и вновь громко плачет.
— Нет!.. Я хочу с мамой!..
Боже! Как моему сердцу выдержать всё это?! Сама еле сдерживая очередные слёзы, я обхватываю ладонями щёки дочки. Целую в лоб, задерживаясь на какое-то время. Нужно брать себя в руки, чёрт побери!
— Малышка моя, послушай, — немного отстраняюсь и заглядываю ей в глаза. — Мама больше никуда не денется, слышишь? Я заберу тебя. Теперь мы всегда будем вместе. Но сейчас ты должна пройти с этой девушкой, она поговорит с тобой, а после мама тебя заберёт. Верь мне, солнышко.
Несколько секунд ещё требуется Мие, чтобы успокоиться. Вытирает слёзы и, шмыгнув носом, всё-таки кивает.
— Хорошо… Только не уезжай никуда, ладно? — смотрит на меня красными глазками с мокрыми ресничками так доверчиво и одновременно боязливо.
— Обещаю, — быстро киваю я, жмурюсь, целуя её ещё раз, после чего отпускаю Мию.
Как только дочка с психологом скрываются за дверьми комнаты поблизости, Гриша садится рядом со мной и обнимает двумя руками.
— Помнишь, что я тебе говорил? Мы заберём её, — шепчет он мне на ухо и, дождавшись моего кивка, прижимает к себе плотнее.
Чувствую исходящую от него поддержку, ауру силы и непоколебимости, которую он источает. И заряжаюсь от него ими. Скоро всё это закончится. Главное, мы все теперь вместе…
* * *
Уже скоро нас приглашают в просторный зал заседания. Мы с Рузилей Асхатовной садимся за стол, находящийся на левой стороне, а позади нас устраиваются Гриша и все остальные. По правую сторону от нас с видом, что дело они уже выиграли, садятся Дима со своим адвокатом — Паоло. Первоклассный юрист, как человек — дерьмо. Это он занимался нашим с Димой разводом. С маской холодного безразличия на лице он уверял судью, что я аморальная, неуравновешенная женщина и такую, как я, нельзя подпускать к Мие. Но даже несмотря на его «блестящие речи» и предоставленные фото, суд разрешил мне видеться с дочкой без ограничений. Паоло итальянец, но по-русски говорит отменно. Но ничего удивительного. За те деньги, которые ему платит Дима, не только язык выучишь…
Мы должны заставить его выкусить.
Сев, они оба ухмыляются, а я зло щурюсь в ответ. Выкусят оба.
Мы стихаем, когда из внутренней комнаты в зал заседания выходит судья — женщина в возрасте с затянутой гулькой на голове и очках с почти невидимой оправой.
Ещё одна девушка — секретарь, сидящая сбоку от стола судьи провозглашает:
— Всем встать, суд идёт!
— Прошу садится. — судья благодарно кивает своей коллеге и, поправив свои очки, усаживается за длинный стол. — Судебное заседание шестого кассационного суда общей юрисдикции города Самары считаю открытым. Подлежит разбирательству решение суда иного государства об опеке над совместным ребёнком в связи с расторжением брака между истцом — Разумовской Танзилёй Толгатовной и ответчиком — Разумовским Дмитрием Андреевичем. Суду предоставлены соответствующие документы о раннем решении суда; документы, подтверждающие наличие работы и жилья у истца, а также материалы, подтверждающие измену истца в сторону ответчика в браке. Суд рассмотрел и принял материалы дела.
До этого напряжённая, я немного расслабляю плечи. На экран те снимки не вывели и уже хорошо.
Рузиля апа встаёт со своего места, без промедления обращаясь к судье:
— Ваша честь, мы хотели бы предоставить дополнительные материалы, подтверждающие измену со стороны ответчика во время брака и неподобающего поведения в сторону моей подзащитной. Ранее эти материалы, влияющие на решение суда, не фигурировали в бракоразводном процессе.
— Что?! — от неожиданности шипит Разумовский, вызывая мою удовлетворённую ухмылку.
Абель хоть и не смогла приехать, чтобы подтвердить измены, но зато она достала видеозаписи с камер наблюдения, развешанных по всему дому. Мы с ней так хорошо общались, что она не смогла отказать мне помочь в этом деле. Женщина пробралась в кабинет начальника охраны и перекинула себе на флешку нужное видео. Взамен я пообещала ей хорошее место у одной хорошей семьи в Италии. Абель знает каково это, когда разлучают мать с ребёнком.
На экране небольшой плазмы около девушки-секретаря вспыхивает видео. Я знала точную дату этого момента, поэтому не составило труда отыскать именно его.
Действия происходят в гостиной. Вот Дима раздевает какую-то швабру, сидящую на диване, залазит на неё и пытаясь комично двигаться. Видео без звука, но всё равно его противное пыхтение отражается у меня в ушах. Вот вбегаю я, начинаю кричать, швабра резко подрывается, хватает свои шмотки и выбегает из комнаты. Дима надевает брюки в то время, как я всё ещё кричу на него. Он в два шага подлетает ко мне ко мне и с размаху залепляет пощёчину, отчего я валюсь на диван…
На этом моменте слышится скрип стула о напольную плитку и рычание Гриши…
— Сука…
И самый коронный момент, как я встаю с дивана и врезаю козлине между ног, отчего этот ублюдок падает на колени, а я выбегаю из гостиной. Видео обрывается…
Но только я знаю, что после этого мне ещё пришлось отсиживаться в запертой гостевой комнате, в дверь которой ломился Разумовский. Благо, муженьку позвонили, после чего он свалил в закат, а, вернее, в офис. А по прибытии домой через несколько дней уже успокоился, лишь, как обычно, поливал меня помоями.
— Материалы приняты к сведению, — делает пометку судья.
— Я протестую, — восклицает Паоло, вскочив на ноги. — Неизвестно, откуда взялось это видео, и происходило ли это ещё во время брака моего ответчика и истца!
— Ваша честь, у нас есть документ, подтверждающий подлинность данного видео, а также его дату! — тут же реагирует на протест Рузиля апа и относит экспертизу судье.
Та принимает, пробегается взглядом по документу и кивает нам.
— Протест отклонён.
— Мразь! Как ты его достала?! Откуда у тебя это видео?! — оглушает зал своим воплем побагровевший Разумовский. Как были проблемы с самообладанием, так и остался козлиной психованным.
Тук! Тук! Тук! — раздаётся стройный ряд ударов молоточком.
— Ответчик, ведите себя прилично в зале суда!
Кинув ещё один яростный взгляд в мою сторону, он отворачивается к Паоло, который тут же начинает успокаивать его, говоря что-то тихо на ухо.
— Слово предоставляется истцу, — тем временем объявляет судья.
— Спасибо, — благодарно кивнув, я поднимаюсь, чувствуя, как кружится голова и противный ком
