— Сьюзан, прекрати убегать от меня. Мы сможем это преодолеть, если ты не станешь забиваться в норку каждый раз, когда я чем-то обижу тебя.
— Обидишь? Обидишь! — Она повернулась к Дэниелу, на лице ее было написано смятение. — Я не могу этого сделать. Не могу!
— Должно пройти время.
— Нет! Ты не понимаешь. Я думала, что все пойдет хорошо, когда мы поженимся. Но я не могу избавиться от прошлого. Когда ты ко мне прикасаешься, меня заволакивает темнота и я не могу отогнать ее!
Произнеся это, Сьюзан побелела. Как ужасно для жениха услышать подобные слова в первую брачную ночь.
Дэниел сел на постели и взъерошил рукой волосы. Простыни сползли, обнажив его торс.
— Я женился на тебе не ради постели, Сьюзан. Это только одна, небольшая, часть отношений между мужем и женой.
— Мне вообще не следовало выходить за тебя.
Сьюзан увидела, как побледнел Дэниел.
— Я знала, что буду наказана, если… — Она остановилась. Она сказала лишнее.
— Наказана?
Дэниел вскочил с кровати и пошел к Сьюзан.
Она бы убежала, но комод оказался непреодолимым препятствием.
— За что тебя наказывать'' Что такого страшного ты сделала, чего так боишься?
Как сквозь сон она видела, что он берет ее за руки и встряхивает. Но плотная завеса тьмы поволокла Сьюзан в прошлое, вытаскивая на поверхность воспоминания, погребенные так глубоко, что они смешались, перепутались.
«Мама, мама, ты звала меня?»
Какой он большой. Мужчина. Он сильнее ее, и от этого она кажется себе хрупкой и незначительной. Слабой.
Беспомощной.
Так было и с теми людьми.
Тени подбирались все ближе. Запах сырости и темные силуэты заполнили комнату. Судорожно вздохнув, Сьюзан постаралась различить своего мужа, но очертания его фигуры расплывались, менялись.
«Мама!»
Всхлипнув, Сьюзан попыталась вырваться, но Дэниел крепко держал ее. Откуда-то издалека до нее донесся его голос:
— Расскажи мне. Расскажи, что случилось!
Она поняла, о чем он просит. Она всегда знала, что однажды ей придется признаться в своих грехах. Но даже теперь она хотела избежать этого. Никакое наказание не сравнится с тяжестью признания в том, что она совершила.
— Расскажи мне.
Сьюзан впервые сознательно разрешила себе вспомнить события той давней ночи. Сильно и часто забилось сердце. Это было так давно. Так давно…
Комната наполнилась призрачным эхом горького плача женщины. С губ Сьюзан стали срываться слова, и она начала свой рассказ.
Она услышала гром. Непонятные крики. Папа был где-то там. Но разбудила ее мама.
— Сьюзан, беги спрячься в погреб. Это новая игра! Мы сейчас будем играть.
Девочка схватила тряпичного кролика и прижалась к стене.
— Сьюзан! Делай, что тебе говорят. Ты же знаешь, что бывает, когда ты не слушаешься маму.
Знаю, подумала девочка и бросила взгляд на изображение Иисуса над своей кроватью. Ее не будет любить Бог, если она не станет слушаться. Она выбралась из кровати и заторопилась за матерью, размышляя над странной игрой.
Эрин Херст вывела дочь из дома и спустилась с ней в погреб. Широкие пустые полки угрожающе нависли над головой ребенка, и, когда мама повернулась, чтобы уйти, девочка вцепилась в ее юбки.
— Не уходи. Я боюсь одна, не уходи!
Эрин наклонилась и обняла дочь:
— Я люблю тебя, Сьюзан. Я тебя люблю.
Гром приблизился. Раздались какие-то звуки, напоминающие те, что производит папино ружье, когда он охотится.
— Я хочу, чтобы ты осталась здесь. Ни за что не выходи! Пока я не позову тебя. Ты поняла меня?
Сьюзан схватила мать за руку, когда та пошла к ступенькам.
— Пожалуйста, не уходи.
— Сьюзан! — В голосе мамы проскользнула нотка паники. — Делай, что тебе сказано.
Дверь погреба захлопнулась над головой Сьюзан. Она заплакала, в отчаянии озираясь вокруг. Снова послышался гром. На этот раз он был похож на конский топот, а не на приближающуюся грозу. Сьюзан поднялась по шатким ступенькам и приложила ухо к двери. Она сделает так, как сказала ей мама. Она будет хорошей девочкой. А потом, как на картинке над ее кроватью, придет Иисус и посадит ее к себе на колени. И никто ее не накажет.
Сьюзан показалось, что она услышала мамин голос. Она ее позвала? Игра окончилась? Она снова услышала крик матери, на этот раз более явственный. Испугавшись, что она нужна матери и не идет ей на помощь, девочка выбралась из погреба.
В ночной темноте она босиком пробралась к дому и обошла его.
— Мама? Мама, мне показалось, что ты меня звала.
Совсем рядом с домом она остановилась, споткнувшись о тело, которое лежало на земле в ярко-красной луже.
— Папа?
Он лежал неподвижно. Очень… неподвижно. Мужчина, который стоял над ним, не обращал никакого внимания на то, что папины безжизненные пальцы по-прежнему сжимали револьвер. Нож незнакомца был в крови. Этот человек сжимал в руке папины золотые часы.
— А где остальное?
Никем не замеченная, Сьюзан укрылась за углом дома. Пятеро других мужчин окружили ее мать, толкая ее, насмехаясь над ней.
Мама плакала, закрыв лицо руками.
— Больше ничего нет. Ничего!
— Где твои деньги? У вас должна быть еда!
— Ничего нет!
Мужчина с ножом пнул отца Сьюзан и подошел к Эрин.
— Ну тогда нам придется взять что-нибудь другое, а?
— Мама!
Она отняла от лица руки и с ужасом посмотрела на дочь.
— Сьюзан, уходи!
Мужчина с ножом обернулся.
— Иди сюда, девочка. Сьюзан сделала шаг назад.
— Девочка!
Мужчина с ножом обхватил рукой за шею мать Сьюзан и приставил окровавленный нож к ее горлу.
— Иди сюда или я зарежу ее этим ножом.
— Нет! Беги, Сьюзан!
Сьюзан повернулась, чтобы бежать, и налетела на другого мужчину. Он поднял ее, кричащую и брыкающуюся, и понес к тесному кружку мужчин. Грубо поставил ее в центре. Когда Сьюзан бросилась к матери, схватил ее и вернул на место.
— Стой смирно, малышка. Стой смирно, пока мы пощупаем кожу твоей мамочки.
— Сьюзан, закрой глаза! Слышишь меня? Крепко зажмурь глаза. Так, чтобы не видеть ни меня, ни этих людей.
Помедлив лишь секунду, Сьюзан подчинилась. Но все же открыла их один раз. И увидела мужчин, с искаженными похотью лицами.
Они нетерпеливо подбадривали того, который лежал на ее матери, приставив ей к горлу нож.
— Мама!
Мужчина оторвался от ее матери, поднялся и пошел к ней, похотливо ухмыляясь:
— Ты, значит, тоже хочешь поиграть. Взвизгнув, Сьюзан вырвалась из круга мужчин. Она подбежала к отцу. Но он был мертв и не мог помочь ей. Мужчина приближался. Плача, она двумя руками схватила револьвер. Подняла его и нажала на курок — она видела, как это делал ее отец.
