Алиса перевела дыхание. Выпрямившись и отбросив назад массу волос, она строго посмотрела на сестру:
– Думаю, что господин Инграм решит сам – ухаживать ему за дамой или нет.
Пруденс отмахнулась от ее слов, как от назойливой мухи.
– Я пытаюсь определить чувства не господина Инграма, а твои! Алиса, ты его любишь?
Удивление Алисы было неподдельным:
– Я люблю Цедрика Инграма?! Боже сохрани!
Довольная ответом Пруденс заулыбалась:
– Я так и думала. Прекрасно! Тогда мне не надо беспокоиться, что я краду его у тебя.
Удивление в глазах Алисы сменилось любопытством.
– Похоже, что ты решила взять господина Инграма себе в мужья?
Пруденс улыбалась.
– Да. Он еще не знает об этом, но скоро он запляшет под мою дудку.
Не скрывая сожаления, Алиса посмотрела на сестру – такая самоуверенность может до добра не довести, поэтому ради ее будущего счастья она решила быть с ней предельно откровенной.
– Пруденс, Цедрик никогда не баловал тебя своим вниманием. Почему ты решила, что он сделает это в будущем?
– Он не проявлял интереса, дорогая сестричка, потому что рассчитывал на тебя, – Пруденс элегантно передернула плечами. – Когда же ты будешь связана с кем-то другим, он обратит свое внимание на кого-то другого. И почему бы не сбыться моим планам?
Алиса всерьез забеспокоилась о том, что у Пруденс на уме.
– Каким твоим планам, Пруденс?
– Прежде всего, заставить заметить меня, конечно.
– Конечно, – повторила Алиса, закручивая в узел волосы. – И как ты собираешься это сделать?
Пруденс заговорщически придвинулась к ней:
– Мама считает, что один из способов привлечь к себе мужчину – это постоянно говорить о нем самом. Они так тщеславны – ничего нет легче, чем убедить мужчину, что он самое восхитительное создание на земле. И он возблагодарит тебя.
– Да, – настороженно сказала Алиса.
Она тоже неоднократно слышала от Абигейл, что такой трюк – прекрасный способ растопить лед в отношениях с мужчиной. Но считать его надежным для серьезных намерений вряд ли возможно.
– Ну, – продолжала Пруденс, сверкая полными энтузиазма глазами, – я поняла, что почти ничего не знаю о Цедрике, кроме того, что он второй сын графа Истона и что заправляет имением вместо своего брата, находящегося в ссылке. Я не знаю, как он любит проводить время, предпочитает ли телячьи отбивные бифштексу, куда уезжает из дома. Я начала все это выяснять.
Алиса смотрела на Пруденс, широко раскрыв глаза. Временами она действительно удивлялась мыслям своей сестры.
– Но как?
– Прежде всего, я убедила свою горничную, чтобы она завязала дружбу со слугой Цедрика, таким способом я узнаю обо всех его маленьких привычках. Потом, я начала разговаривать в деревне с людьми о нем и слушать, что они думают и говорят.
Алиса подумала, что у Цедрика Инграма довольно мало шансов против решительного наступления ее сестры, и сказала об этом самой Пруденс. Она рассмеялась:
– Но подожди! Это еще не все! Ты не заметила, что я за последние несколько дней часто отсутствовала?
– Должна признаться, что не часто видела тебя, но я относила это и к своей большой занятости, из-за которой не могла осведомиться о тебе…
Пруденс покачала головой:
– Нет, это совсем не так, – она наклонилась вперед, и ее глаза ярко заблестели. – Я ездила за Цедриком и следила, что он делает!
У Алисы перехватило дыхание, и она озабоченно вздохнула.
– Пруденс! Как ты могла?
– Очень просто. Я держусь позади на значительном расстоянии. Знаешь, он редко оглядывается, а если бы сделал это, я бы нашла причину, чтобы объяснить свое присутствие. Кроме того, если он обнаружит меня, то будет польщен. А какому бы мужчине не польстило, что за ним так долго едет женщина, желающая узнать что-то о нем.
Алиса открыла и тут же закрыла рот, желала возразить и передумала. В том, что делала Пруденс, был какой-то смысл. Хотя, строго говоря, это было слишком смело. Но Цедрик очень тщеславен и мог быть настолько польщен, что простил бы ей нарушение этикета.
– Скажи мне тогда, что именно делает господин Инграм, когда ты сопровождаешь его по деревне?
Пруденс скорчила кислую мину:
– Ничего интересного. Совсем ничего интересного, в самом деле. Он посещает других землевладельцев в округе, но не своих арендаторов. Я еще не видела, чтобы он останавливался в доме одного из своих фермеров. Не странно ли это, Алиса? Папа регулярно посещает наших людей.
– Возможно, у господина Инграма не было причин заезжать к арендаторам. А его посещение других землевладельцев вполне оправданно. В конце концов, он помогает папе организовать местное сопротивление. Может быть, он желает убедиться, насколько другие роялисты соответствуют требованиям.
– Я подумала то же самое, – кивнув, согласилась Пруденс. – Однажды его остановили эти гнусные солдаты, и он был вынужден говорить с лейтенантом довольно долго. Я забеспокоилась о его безопасности и думала, что бы предпринять, чтоб спасти его.
Ужаснувшись, Алиса настойчиво сказала:
– Пруденс, если это еще когда-нибудь случится, ты должна немедленно прийти домой и все рассказать папе! Только он может помочь. А если ты будешь подвергать себя опасности, это не принесет пользы господину Инграму!
Пруденс согласилась, но было непохоже, что Алиса ее убедила. Она поспешно сменила тему:
– Алиса, я вечером не смогла поехать за Цедриком и думаю, что это просто необходимо.
– Почему?
– Чтобы иметь о нем полное представление.
– Пруденс, ни одна благовоспитанная женщина не уезжает вечером, особенно одна. Это опасно.
– Алиса, мне необходимо это сделать, – настойчиво сказала Пруденс. – Если когда-то вечером я не появлюсь за столом, ты скажи, что я себя плохо чувствую или еще что-нибудь в этом роде. Я знаю, что мама поймет меня, а папа, возможно, будет расстроен.
– Он придет в ярость, – сухо сказала Алиса. – И я сомневаюсь, что мама это одобрит.
– Это ее идея, поэтому она должна понять. Пожалуйста, Алиса! Я не хочу, чтобы мама с папой беспокоились без причины.
– Я бы не сказала, что нет причины для беспокойства матери, если ее дочь шатается вечером в темноте.
Пруденс упрямо сказала:
– Я сделаю это, независимо от того, одобряешь ты это или нет, Алиса, – и с еще большей уверенностью добавила: – Дорогая сестра, ты должна помочь мне! Я давно влюблена в Цедрика Инграма, и это может быть мой единственный шанс добиться взаимности.
Пруденс не сказала, что она доведена до отчаяния своей неразделенной любовью, но Алиса знала это.
– Хорошо, Пруденс. Но при одном условии.
– Говори, – Пруденс заулыбалась, но Алиса оставалась серьезной.
