Одним из последних в коллекции тайных пергаментов было распоряжение Его Величества о разрешении на беспошлинную торговлю Негоциантскому дому Подольских, чьи купцы зарекомендовали себя как умные, хитрые, но в то же время добросовестные поставщики. Ни брака, ни гнили, ничего похожего на подмену в их поставках не наблюдалось вот уже несколько лет, в ту пору как другие иномирные негоцианты грешили этим хотя бы раз в седмицу. Его Величество всегда был лоялен к честным служакам и добросовестным работникам, так что грамота, подтверждающая королевскую протекцию, Подольских заслужил по праву.
Что давала эта бумага? Да все. Поставки ко двору короля, зеленый коридор на границе перехода, возможность сократить список запрещенных товаров, в границах разумного, конечно, и еще с десяток мелких привилегий, таких как поисковые группы по добыче полезных ископаемых, часть которых отходила на нужды королевства, а часть исчезала за мифической дверью в другой мир.
Вот чего Амир действительно хотел, так это перейти кордон и хоть на один день оказаться в том неизвестном и чудесном мире, откуда приходили торговцы. Чудеса и диковинки, которые попадались ему в руки, поражали воображение и заставляли завидовать мастерству ремесленников, способных произвести на свет столь удивительные вещи. Поющая коробка, механический цирюльник, странные часы, не показывающие стрелками, а рисующие цифры, все эти артефакты также хранились в стальном ящике, ключ к которому подобрать было попросту невозможно.
Прежде чем приобрести сам ящик, советник устроил покупке своеобразное испытание, как говорили негоцианты, краштест. Взяв из тюрьмы с десяток медвежатников, приговоренных к каторжным работам, он загнал их в сарай, где, водруженный на свежеструганые доски, возвышался шкаф, и приказал открыть его любыми возможными средствами, имеющимися в арсенале и в голове преступников. Тому, кто откроет иноземный шкаф, обещана была свобода и сто полновесных золотых. Надо ли говорить, что не справился ни один. В течение двух дней медвежатники подбирали отмычки, пытались продолбить отверстие буром, жгли огнем и даже взрывали пороховыми снарядами. Сейф был погнут, потерял былой лоск и часть краски, но злоумышленникам так и не поддался.
Старый сейф пришлось выбросить, а новый, поблескивающий свежим черным лаком, был преподнесен советнику в подарок, и только после всех испытаний в него были перенесены все важные и секретные бумаги, хранящие тайны королевства. Ключей у сейфа было всего два. Один хранился непосредственно у Его Величества в спальне, второй же всегда болтался на цепочке на шее Амира, и не покидал её даже в те дни, когда Банус отправлялся в баню. Снять этот ключик с советника можно было, только прежде его умертвив.
Наблюдая сквозь щель за тщетными потугами средневековых уголовников в попытке открыть продукт технологий двадцать первого века, советник еще больше окреп в своем желании во что бы то ни стало посетить таинственную страну, способную производить на свет невскрываемые шкафы, странные часы и поющие коробки.
Нацепив на бок меч, Амир вышел из дома и бодро зашагал по выложенной по новой моде булыжниками мостовой. Нововведение, почерпнутое от негоциантов, плотно закрывало всю центральную часть города и медленно, но верно подбиралось к городским стенам. Сначала подобное казалось бредом. Ну, зачем, спрашивается, гробить столь хороший материал на дороги, в ту пору как можно построить крепкий каменный дом, но потом, поддавшись уговорам хитрых негоциантов, за свой счет замостивших центральную площадь, работа закипела, будто вода в котелке. Увидев всю прелесть данного покрытия, исчезновение ям, луж и грязи, горожане возликовали, а после того как сами негоцианты организовали артели камнеукладчиков, поставляя обтесанные булыжники из-за двери, и этим дали множество рабочих мест, лояльность к ним заметно увеличилась.
Утро, смурное и безрадостное, ничуть не испортило советнику настроение, и, бодро шагая по серым камням, он насвистывал под нос один из своих любимых королевских гимнов, написанием коих грешил в свободное от основных обязанностей время. Настроение еще больше приподнялось, когда в одном из мастеровых переулков, примыкающих к центральной улице, Амир приметил четверых типов невнятной наружности, лица которых скрывали капюшоны. При приближении советника они встрепенулись, а затем пристроились в хвост, явно замышляя недоброе.
— Драка. — Тонкие губы Бануса растянула злая усмешка. — Добрая драка никогда не повредит. Я-то уж было засомневался, неужели все мои злопыхатели…
Закончить свою мысль он так и не успел.
Тонкий обоюдоострый меч вдруг сверкнул в руке одного из нападающих, но срубил лишь прядь волос. Сам же советник каким-то чудом оказался в нескольких метрах правее. Холодная сталь ринулась из ножен, повинуясь руке хозяина, и, поймав на своей кромке робкий луч, пробившийся сквозь плотную пелену дождевых облаков, атаковала.
Выпад, еще, толстый пехотный клинок танцевал в руках Амира, на глазах у изумленных нападающих то вырастая до размера кавалерийского, то свинчиваясь в тугую холодную пружину. Первая кровь пролилась через несколько секунд после начала схватки, и первый капюшон с рассеченным наискосок лицом рухнул на камни мостовой. Трое других окружили советника и, резко переменив тактику, решили взять того измором. Острые жала клинков сливались в смертельном танце, заставляя Амира уйти в глухую оборону. Три клинка против одного, это уже много, дьявольски много даже для самого умелого воина. Мертвец под ногами, убитый в первые секунды, это удача в руку да самонадеянность покойника, решившего быстро и безболезненно закончить черную работу. Выпад, еще, их слишком много, серьезные бойцы, будто бабочки, порхают вокруг и жалят, пытаясь дотянуться до лица, до рук, до шеи. Большинство ударов отбиты, но некоторые все же прорывают плотное кольцо защиты, и вот уже по руке течет струйка крови из пореза. Еще несколько секунд — и острая боль в боку заставляет на секунду отвлечься…
— Эй! Трое на одного — это нечестно!
— Сейчас, Митяй, только полено потяжелее возьму!
— Господа негоцианты, осторожно, Дирек с вами!
Через секунду строй убийц распался. Один из них, оглушенный поленом, рухнул на землю, задев второго, рослого и плечистого, в чей висок влетел конец изящной трости. Оба, как мешки с мукой, повалились на землю и беспокойства более не причиняли. Третий попытался бежать, но невысокий молодой парень в новом камзоле, совершив фантастический кульбит, приземлился у того на спине и свалил на мостовую, а двое пришлых, то, что это были пришлые, советник не сомневался, довершили начатое двумя ударами по пустой голове.
— Нечестно, — повторил тот, что с тростью. — Трое на одного — это нечестно. Как вы, уважаемый?
Амир ощупал себя в поисках серьезных повреждений и с облегчением обнаружил только порванный рукав и порез на подбородке.
— Все нормально, господа, спасибо за помощь.
— Всегда рады, — кивнул второй. — Что эти негодяи от вас хотели?
— Убить. — Очистив клинок о полу сюртука одного из лежащих, Амир легким движением руки загнал его в ножны. — Но такое со мной случается сплошь и рядом, так что пустое, привык.
— Все равно, уважаемый, рану нужно обработать. — Подойдя к советнику, хромой указал на распоротый лезвием рукав. — В чем они клинки держали, еще вопрос. Не вышло бы заражения. Позвольте мы проводим вас до ближайшего лекаря.
— Я с незнакомыми горожанами к лекарю не хожу, — попытался отшутиться Амир от своих спасителей, но хромой, видимо не поняв шутку, поспешил отрекомендоваться.
— Вы правы, уважаемый, мы не представились. Сделайте скидку на необычность ситуации. Старший представитель Негоциантского дома Подольских, Дмитрий. Со мной мой доверенный Вячеслав и секретарь Дирек.
Последний, услышав свое имя и должность, расплылся в счастливой улыбке и стал как будто выше ростом.
Парень с порезом на руке улыбнулся и протянул руку.
— Амир Банус, советник короля.
Советник Банус оказался неплохим парнем. Умен не по годам, справедлив и прямолинеен, но в то же время учтив. Нашу помощь он воспринял с должной благодарностью, резонно рассудив, что сучковатое полено, выдернутое Славиком из поленницы какого-то запасливого горожанина, сыграло решающую роль во всей схватке, а мой меткий удар в висок второго негодяя принес окончательную и бесповоротную победу.
Узнав, что мы негоцианты, Амир долго и с пристрастием расспрашивал о Земле, проявляя интерес к каждой бытовой мелочи в жизни простого обывателя. Интересовался технологиями, развлечениями, успехами в войнах. Узнав о таком, по его мнению, чуде, как телевидение, вообще пришел в неописуемый восторг и очень сокрушался, что телевизор в королевстве, пусть и привезенный тайком, функций своих выполнять попросту не смог бы. Я же со своей стороны разумно умолчал о мультимедийных центрах, подключаемых к чудо-агрегату, а также портативных планшетах с возможностью воспроизведения видео. Не было у меня на то санкций, а проявлять глупую инициативу в присутствии столь высокопоставленного сановника посчитал глупым и даже опасным для общего дела. В итоге я зазвал старшего королевского советника на обед, посулив блюда исключительно русской кухни и, получив разрешение на беспрепятственное проникновение в королевские архивы, вышел вон.
