безопасный способ предупредить его. Буквально несколько секунд спустя, пока она снимала пальто, послышался сигнал вызова. На мониторе возникло ненавистное лицо Майкла Хилла.
–Агент Черная, срочно зайдите ко мне в 837-ой кабинет, – безапелляционным тоном произнес он.
Приготовившись к самому худшему, Марина поднялась на восьмой этаж и зашла в кабинет Хилла. Увидев, что американец сидит в одиночестве, Черная почему-то решила, что ничего хуже выговора не будет. Если бы ее подозревали в чем-то серьезном, то на допросе кроме Хилла присутствовал бы как минимум один человек от управы, скорее всего кто-нибудь из внутренней безопасности.
–Присаживайтесь, – Хилл, казалось, не обращал на Марину никакого внимания, сосредоточенно глядя на экран.
На мониторе прокручивались кадры допроса парня лет двадцати пяти с взъерошенными волосами и маленькими противными, как у Гитлера, усиками. Он испуганно рассказывал следователю о какой-то винтовке, зыркая своими свинячьими глазками. Марина прислушалась к его словам.
–Ну я смотрю на ней пыли нет… Взял разобрал ее, а винтовка настоящая… Там еще стена вся оплавлена…
–А зачем вы зашли в кладовку? – спросил оперативник.
–Надо было взять шнур для одного прибора.
–Вы видели, что кто-нибудь до вас брал этот макет?
–Да нет… вроде не видел…
Американец включил режим паузы и, наконец, удостоил Марину своим вниманием.
–Безусловно, это артефакт пришельцев, который прячут работники ВНИИВПа. Кроме отпечатков пальцев лаборанта Зотова обнаружены отпечатки профессора Введенского и доцента Белкина. Мы уже установили наблюдение в институте. Возьмем обоих на рабочем месте.
–Белкин уже приближается к институту. А вот Введенский куда-то пропал. Именно поэтому я вызвал вас.
–Меня? Но зачем?! – Марина попытался выглядеть удивленной.
–Давайте не будем разыгрывать комедию. Вы прекрасно знаете, почему я вызывал вас. Мне известно, что у вас были близкие отношения с профессором Введенским.
Марина стушевалась и покраснела.
–И, что, по-вашему, я в чем-то виновата…
–Нет, я понимаю: вы вели оперативную работу. И видимо через чур увлеклись, – холодно без интонации даже несколько пренебрежительно сказал Хилл.
–Да, – подтвердила Марина. – Но не забывайте, что я не робот, а живая женщина.
–Понимаю.
Ничего ты не понимаешь, бездушный урод, рассержено думала Черная.
–Именно поэтому я хотел узнать от вас о пристрастиях Введенского. Что он любит, куда обычно ходит?
–Сложно сказать. Возможно, он повел куда-то свою дочь, – на ходу сочинила Марина. – И вообще, я не настолько сблизилась с Введенским, чтобы… знать о нем все.
Последние слова ушли в пустоту, – американец уже не слушал ее, думая о чем-то совершенно ином.
–Хорошо, вы свободны, – небрежно произнес Хилл, пытаясь избавиться от Марины, словно от использованной вещи.
Однако Черной было наплевать, с какой интонацией говорил Хилл, главное, что ей удалось легко отделаться. Поэтому Марина быстро направилась к выходу, лишь бы поскорее выйти отсюда. Но стоило ей открыть дверь, как Хилл вдруг добавил:
–И постарайтесь без самодеятельности. Если что-нибудь вспомните, просто сообщите мне.
Выбежав в коридор, Марина постаралась тут же выбросить из головы мерзкого америкашку, обратив все свои мысли на то, как помочь Антону. Она вернулась к себе в кабинет, накинула одежду и спустилась в гараж. Марина не отдавала себе отчет в том, что делает. Несколько минут спустя зеленая «лада» выехала из ворот управления и направилась к мосту Александра Невского. Куда она ехала и зачем, Марина еще не знала, но была уверена, что ехать необходимо…
Когда до поворота оставалось несколько десятков метров, двигатель неожиданно отключился. Как назло, машина остановилась посреди улицы, перекрыв движение на второй полосе. Застрявшие позади водители стали сигналить на все лады. Запустить двигатель вновь не удалось, и Марина включила режим экстренной диагностики. Но вместо того, чтобы выдать результаты автомобильный терминал произнес:
–Скажите Марина, куда вы направляетесь? Может быть, я могу вам чем-то помочь?
Компьютер, если конечно в ее отсутствии никто не копался в нем, не мог самостоятельно задавать подобные вопросы. Значит, кто-то влез в терминал машины через Сеть.
–Что?… Кто это? – ошеломленно спросила она.
–Не принципиально знать кто я. Важно, что я ваш друг. И как друг советую прекратить бессмысленные попытки помочь Антону, которые лишь усугубят ваше положение. Вам лучше всего вернуться в Управление. А о Введенском позабочусь я сам.
Машина двинулась с места, поворачивая обратно, помимо воли Черной. Хотя она все еще продолжала держаться за баранку.
Похоже, это он – тот самый супервзломщик, о котором говорил Сочнев, догадалась Марина. – Но зачем ему помогать мне?
–Что вы хотите от меня? – спросила Марина, чувствуя, что эта помощь неспроста, рано или поздно он попросить что-нибудь взамен.
–Вы не первая кто задает этот вопрос. Что ж отвечу. Я действую из тех же побуждений что и вы – ради правды. Но я не собираюсь навязывать собственную точку зрения. Решать придется вам самой, Марина.
С этими словами автомобиль остановилась около ворот управления.
–Возвращайтесь к себе. Мы еще встретимся, – в последний раз донеслось из терминала, прежде чем «голос» окончательно пропал.
–Решать придется самой, самой, самой…– в прострации повторяла Марина, ощущая, как по щекам потекли слезы. Не в силах сдержать себя, она заплакала так сильно, как ни плакала с тех самых пор, когда узнала о смерти родителей.
Первое предупреждение поступило от «голоса из Сети» в семь десять утра, как только Антон остался в комнате один.
НА ВАС ДОНЕСЛИ В ИНТЕРБЕЗ! НЕ ПЫТАЙТЕСЬ НИКОГО ПРЕДУПРЕДИТЬ, ИНАЧЕ ВАС ОБНАРУЖАТ. СРОЧНО БЕГИТЕ ИЗ ГОРОДА! «ТЕРМИНАТОР».
Профессор в ужасе замер перед термиком, переваривая полученное сообщение. Это означало крах. Если его схватят, то с помощью зонда интербесы выудят из его головы все до последней детали об инопланетном трофее и контактах с ФСБ. Выход один – бежать, пока за ним не приехали! Однако на другой чаше весов была семья. Как объяснить все Соне и дочке? Похоже, что никак – это будет самым простым решением…
В спешке нацепив на себя одежду, Антон заглянул на кухню. Жена готовила завтрак: свистел закипевший чайник, шипела яичница – звуки домашнего уюта, спокойствия и стабильности, которых его лишили несколько строк сообщения, пришедшего по электронной почте минуту назад. Антон пожалел, что заглянул сюда. Банальные звуки и запахи кухни не отпускали его, заставляя разрываться на части. Уйти он мог, лишь оставив часть своей души. Антон предчувствовал, что больше никогда не вернется сюда, что его жизнь больше никогда не будет такой как раньше.
–Что случилось? Ты уже собрался?! – удивилась Соня, обратив внимание, что Антон стоит в одежде.
–Мне нужно срочно ехать… только что позвонили. Объясню позже, – сказал Антон, в последний раз глядя
